Моросил дождь, придавая происходящему ещё больше мрачного торжества. Капли воды блестели на широком лезвии меча палача, стекались, образовывая лужи в ямах на мостовой. Но никто не спешил расходиться. На лицах людей застыло предвкушение – большинство из зрителей напоминало сейчас скорее зверей. Нездоровый блеск в глазах, убийственно непробиваемая решимость на лицах. Для них не имело значения, кого и почему здесь казнят –важен был лишь фонтан алой крови, которая в ближайшие минуты зальёт доски помоста.
Казнь практически на крыльце главного городского собора. Плевок в лицо религии или попытка привлечь взор Единого к совершаемому деянию? Трудно понять мотивы организаторов. Если подумать, то они не так уж важны.
Важно другое.
Величие момента – того самого, когда время, казалось, застывает вокруг. Когда каждый являет взору свою настоящую сущность, когда тысячи отражений виднеются в зеркалах капель дождя.
Напряжение в эти секунды достигает своего апогея – один лишь взмах огромного лезвия отделяет собрание от ожидаемого всеми финала. Один лишь взмах клинка палача всё ещё отделяет Энию Тинтур от неминуемой смерти.
Медлит палач. Скрывает выражение его лица чёрная маска. Он, как никто другой, чувствует красоту этого момента. Пытается запечатлеть его в памяти, слегка растянуть нетерпение окружающих.
Эти мгновения куда более судьбоносны, чем могли бы показаться стороннему наблюдателю. На самом деле, им предшествовала целая череда подпольных интриг и нескольких раундов закулисной борьбы. Но слеп тот, кто уже торжествует победу. На самом деле, эрединские серые кардиналы только сейчас готовы выбросить на стол по-настоящему козырные карты.
На самом деле, только сейчас выходит в финальную фазу борьба, что продолжается уже несколько месяцев. На самом деле, исход сегодняшней схватки определит дальнейшую судьбу большей части Альянса.
Как и в любой шахматной партии, здесь, в первую очередь, значение имеют позиции ключевых фигур, но никак не количество на доске пешек.
Застыл на помосте король, хмурым взором обозревающий свою собравшуюся ради вкушения кровавого зрелища паству. Молча стоит позади него чародей, что давно уже ведёт собственную игру, являясь скорее кукловодом, чем чьей-то марионеткой.
Седовласый старик в полном боевом облачении тоже замер, сосредоточившись на кончике лезвия клинка палача. Ожидая, пока тот наконец свершит свой удар, покончив с смирившейся уже со своей участью ведьмой-изменницей.
Главнокомандующий Торнс просто молчит, сложив руки на объёмном чреве – на губах его играет самодовольная и несколько отвратительная для посторонних улыбка. Момент торжества.
Расхаживает вдоль рядом подчинённых лейтенант Ваймс, казалось, и вовсе не обращающий на приговорённую никакого внимания. Но это фигуры заметные, фигуры одной стороны. Те, что скрываются позади строя из серых и красных плащей.
Толпа зрителей не принимает никакого участия в неочевидной посторонним пока ещё схватке. Но вносит то, что обычно отличает жизнь от партии в шахматы – фактор случайности.
Молодая светловолосая девушка, что пробилась зачем-то в первые ряды, остановившаяся всего в нескольких метров от злобно ощетинившихся алебардами стражников. Это не её схватка, но нельзя исключать её возможности повлиять на исход. Молодой человек, Мартин Арвен – не отрывает взгляда от лица Энии. Сжимает пальцами рукоять меча, что болтается в ножнах на поясе. Но не рискует что-либо предпринимать.
Есть и другие. Толпа синхронно почти расступается перед высоким мужчиной, который в этот раз отказался от своего обычного капюшона. Грива белых волос колыхается в такт шагам. Внимательные серые глаза наблюдают за сценой. Палач так и не успевает нанести свой судьбоносный удар. Опускается меч, наконечником упираясь в доски помоста.
Когда столько крупных фигур сходятся на одной площади вместе – это может означать только одно. Что пришло время сбросить кого-то с доски. Что кровь не только приговорённой обагрит сегодня площадь у подножия собора Единого.
Эви.Если смотреть вниз – видны лишь лужи, которые вздрагивают периодически от разбивающих их поверхность новых капель дождя. Если смотреть вниз – пропустишь самое интересное. То, чего разум видеть не хочет, но к чему тянется против воли взор. Отвратительные зрелища притягивают, чаруют. От них сложно оторваться. А что может быть отвратительнее смерти, пусть даже и возведённой в ранг торжества?
Девушка чувствует, что ей здесь не место. Почти физически ощущает опасность от которой дрожит пространство вокруг. Люди сошли с ума. Это видно в их глазах, заметно на лицах. Все, за исключением лишь немногих.
Этого не должно происходить, не должно просто случаться. Никакие разговоры о высшей справедливости и общем благе не в силах оправдать такого рода явление. Глупые люди у власти играют в войну, заставляя страдать сотни тысяч своих подчинённых.
И приходит невесть откуда уже осознание, что против собственной воли она ввязалась как раз в такую войну. Это не та война, во время которой закованная в латы пехота марширует по чуждой земли, грабя и убивая. Эта – из той категории, когда никто не замечает скрытого противостояния вплоть до последних секунд, до решающего момента.
Почти физически девушка ощущает на себе чей-то взгляд. Поднимает глаза, замечая остановившегося в нескольких метрах от неё молодого мужчину. Длинные белые волосы, внимательные глаза.
- Тебе нужна помощь, - коротко бросает он и тут же отворачивается, вновь обращая свой взор на помост. И приходит понимание, что он без особого труда узнал самый страшный секрет. Почувствовал силу, хоть та и старательно затаилась.
Том.Настоящий стражник всегда умеет чувствовать настроения толпы во время подобных собраний. Обязан предвосхищать возможные акты агрессии.
Но горожане вокруг демонстрировали пугающее единодушие. Их не волновали мотивы, их волновала лишь казнь. Снова и снова проходишь вдоль строя. Парни знают своё дело, они не дрогнут. Взгляд цепляется за вкрапления красных плащей в сплошном строю серых. Цепляется за омерзительную ухмылочку на лице Торнса, который, убедившись, что завладел вниманием Ваймса, тому благосклонно кивнул.
Медлит палач, явно злоупотребляя вниманием публики. Лишь несколько безумно долгих мгновений, который кажутся веками в контексте сложившейся обстановки.
А потом и вовсе опускает свой меч, глядя куда-то поверх зеркального частокола стальных алебард.
Толпа расступается настолько синхронно, что в использовании магии не остаётся сомнений. И вперёд остальных выходит блондин в чёрном плаще, остановившийся всего в нескольких метрах от строя.
Элтон, старый знакомый. С ненавистью взирающий на Михаэля Крауца.
Михаэль.Попытка ментального прощупывания настроений толпы провалилась с оглушительным треском. На открывшего своё сознание мага обрушились потоки едва сдерживаемой ярости, подавляемого гнева и просто концентрированной ненависти невесть к чему, источниками которой являлся здесь почти каждый без исключения зритель. Этот негативный фон смазывал общую картину, попросту заполоняя собой рассудок и затрудняя все попытки различить что-нибудь более конкретное.
Но почему так долго тянет палач? Несколько запоздало, но всё же удаётся уловить тончайшие нити чужой воли, тянущиеся из толпы. Знакомая энергия, знакомый почерк. Словно отвечая на мысли королевского чародея, расступается под воздействием той же силы толпа, выходит вперёд старый знакомый. Лёгкая полуулыбка играет на губах Элтона, но всё та же серая сталь засела в глазах.
Кое-что он всё же перенял у своего давнего оппонента. Страсть к появлениям, преисполненным чрезмерной эффектностью.
С высоты помоста Крауц видит поверх людских голов одну из улиц, вливающихся в площадь. Видит, как по ней продвигается группа вооружённый людей в странного вида зелёных плащах. Никаких изысков в вооружении и экипировке – кожаные доспехи, лёгкие шлемы, копья, луки и арбалеты. Не меньше четырёх десятков незнакомых солдат вторгаются на площадь, своим появлением разгоняя перепуганную толпу.
Восприятие Михаэля позволяет заметить ещё кое-что. Дремлющий источник силы в хрупкой на вид беловолосой девушке, застывшей в первых рядах наблюдателей. Силы освобождённой уже, но всё ещё дикой, лишённой контроля. Как следствие - силы чрезвычайно опасной.
Все.Беловолосый мужчина остановился прямо перед сплошным строем стражников, не сводя глаз с королевского чародея. Усиленный с помощью простейшего заклинателя голос незнакомца разнёсся по площади, казалось, равномерно распространяясь по каждому метру пространства.
- Сегодня не будет пролита кровь невиновных, Крауц. Игры давно закончились, старый приятель.