Илар смотрел, как уносится прочь Исенгрим, крепко сжимая Мэри в объятьях. Губы следопыта приподнялись в усмешке - он даже повернул голову, чтобы проводить эльфа взглядом. Ночь темна. Ночь полна ужасов. Даже луна не соизволила сегодня появится на небосводе. Думал ли когда-нибудь молодой следопыт, что умрёт так? С кишками, обмотанными вокруг орочьего ятагана? Во тьме, в деревушке, что затерялась на краю мира. Нет, не думал. Несмотря на опасность своей профессии, Илар всегда верил, что рано или поздно покончит с этим. Осядет где-нибудь, в небольшом городке или уютной деревне. Женится, заведёт детей. Увидит внуков. Меч был его спутником и другом на протяжении многих лет, но мужчина всегда понимал, что так не может продолжаться вечно. Не раз он себе обещал, что пора со всем этим завязывать. Но никак не мог решиться. Теперь решили за него. Скиталец нашёл последнее своё прибежище.
Беги эльф, беги. Предупреди людей, спаси девочку от этого кошмара. Сделай то, чего не удастся совершить теперь мне.
Илар умирал. Уже не чувствовал ног, почти физически ощущал, как жизнь вытекает из его изувеченного тела. Почему же он так спокоен тогда? Где страх? Где сожаление? Где хоть что-нибудь, кроме чёртовой пустоты? Ничего не было. Неужели, его жизнь была настолько бессмысленной и никчёмной? Следопыт не знал. Не хотел верить.
Он смотрел на женщину, что тихо плакала, стоя на коленях около тела Гарольда. Они обречены. Все они. Все, кроме эльфа и девочки, которую тот решил вытащить из самого пекла. Но Илару было уже всё равно. Гнев ушёл куда-то, миновала затмившая разум безумная ярость. Он лишь подумал, что это была хорошая битва. Что он позволил своему мечу отведать крови напоследок.
Первый орк перемахнул через оградку. Отшатнулась женщина, беспомощно пытаясь закрыть лицо руками. Но руки хрупки. Не в силах остановить сталь топора. Жена кузнеца осталась лежать на земле, неподалёку от мужа.
Орки не обращали внимания на Илара. Лишь один соизволил заметить, что мужчина всё ещё жив. Приблизился, посмотрел на внутренности, что покоились на тёмной земле. Хмыкнул довольно и удалился. Следопыт ещё несколько минут цеплялся за жизнь. Не зная толком, зачем. Уж точно не для того, чтобы слушать плач. Полные боли и ужаса крики. Детские возгласы, полные удивления и обиды. Но Илар почему-то не умирал. Вплоть до тех пор, пока пламя не вырвалось из окна одного из домов.
Одинокий всадник мчался в ночи. Пришпоривал нещадно коня, заставляя животное нестись неистовым галопом. По дороге, что петляла среди тёмных деревьев. Не обращая внимания на протесты Мэри, её пронзительный плач.
Исенгрим ехал навстречу Альянсу. В земли людей, которые отказали в помощи представителям его собственной расы. Вёз предупреждение, беспрецедентное по своей важности. О том, что со стороны леса движется Орда. О том, что нужно воспринимать всерьёз очередную угрозу. О том, что не стоит слепо поворачивать мечи в сторону Артодана. Оставалось лишь выяснить, хватит ли у кого-нибудь ума выслушать одинокого беглеца.
А позади… Позади была кровь. Пламя пожаров. Боль потери и мрак. Призраки умершей расы. Демон леса, флейта которого, казалось, беспрестанно играла в ночи. С недавних пор, за эльфом тянулась дорожка из пепла. Устланная родными телами. Куда бы он не пришёл – смерть двигалась следом. Хэндистон стал лишь ещё одним пунктом на длинном пути. Это безумие началось там, под стенами древней крепости эльфов, что расположилась в предгорьях. Когда лезвие топора лишило Исенгрима одного глаза, когда орочьи тесаки отобрали у эльфа всё, что ему когда-либо было дорого. Он не знал, где закончится его путь.
Просто мчался вперёд. Сквозь темноту, под аккомпанемент детского плача. На этот раз, у него хотя бы была цель. Имелось обещание, которое стоило выполнить.