Схватка. В такие моменты спадает налёт цивилизации. Приоткрывается истинная сущность, лишённая оков моральных устоев и общественных норм. В моменты, когда ты оказываешься настолько близко к смерти, внезапно перестаёт заботить чужое мнение. Перестаёт заботить всё, кроме непосредственно выживания.
Орки – страшные противники. Быть может, наиболее страшные среди всех представителей разумных рас. Орки никогда не прячут свою истинную природу, никогда не пытаются скрыть свою настоящую сущность. Они свирепы, жестоки и практически абсолютно бесстрашны. Погибнуть в бою – честь для настоящего воина, обыденное существование которого настолько убого, что лишь угар битвы способен развеять тоску. Эти махины несутся, размахивая огромными топорами. Их не пугают выставленные навстречу копья. Не задерживают впивающиеся в тела стрелы. Единственное, что может их остановить – это удар, насквозь пробивший могучее сердце. Или распоровший беззащитное горло. Но действовать столь уверенно и хладнокровно способен лишь настоящий боец. Коих в коалиции крестьян совершенно не наблюдалось.
Душераздирающие крики снова прорезали ночь. Орда приближалась, наступала живая волна. И не было от них спасения. Слишком быстры, чтобы от них убежать. Слишком свирепы, чтобы с ними сражаться. Дрожат руки, топоры и вилы крепко сжимающие. Не хватает сил смотреть опасности в лицо. Хочется развернуться и выложить все силы в неистовом спринте. Несмотря на всю безнадёжность этой затеи. Останавливают лишь дома. Дома, в которых прячутся родные. Жёны и дети. Смысл жизни каждого из этих людей, без которых они просто не представляют своё дальнейшее существование. Стоять до конца. Сражаться со странным эльфом плечом к плечу. Показать зеленокожим всю силу представителей человеческой расы.
Перемахнул через хлипкий забор первый бугай. Витиеватые татуировки покрывали обнажённый накачанный торс. Орки не носят брони. Орки презрительно смеются в лицо возможной опасности. Одинокий чуб чёрных волос увенчивает совершенно лысую в остальном голову. В руках – по топору. Относительно небольшому, но оттого не менее смертоносному. Со свистом метательный нож Исенгрима пролетел мимо него, впившись в горло оказавшегося чуть позади бугая, который так и не успел преодолеть смехотворный забор. Следопыт устремился навстречу врагу, движимый яростью. Праведным гневом. В неистовом танце замелькали двойные клинки, стараясь найти брешь в обороне противника. Эльф не обращал внимания на других, что врывались во двор по обе стороны от его врага. Он сосредоточил своё внимание лишь на этом первопроходце, который оказался на удивление опасным противником. Скорость, с которой он орудовал своими топорами воистину впечатляла. Грарлок, бывший куда более высоким и внушительным, в подмётки даже ему не годился. Похоже, впервые с момента схватки с Вождём, Исенгрим встретил достойного себе противника. На несколько мгновений он забыл обо всём – о людях, на которых обрушилась сейчас атака уже ворвавшихся в небольшой дворик бойцов Орды, о деревне, которую хотел защитить, о той, кого уже никогда не увидит. В эти безумно дорогие мгновения существовала лишь молниеносная схватка.
Аксель был чертовски напуган. Огромные тени, крики в ночи. Коса, которую он крепко сжимал в руках, не казалась сейчас надёжным оружием. Он видел бешенство, сквозящее в каждом движении могучих фигур. Чувствовал, насколько они превосходят его в своей ярости. Заметил, как бросился эльф на первого из них, совершенно позабыв обо всех остальных. И почти сразу же перед парнем вырос зеленокожий противник. В обеих руках он сжимал кривой ятаган исполинских размеров. Ржавый, зазубренный. И от того пугающий ещё больше. Коса чертовски мало приспособлена для битвы. Сейчас Аксель осознал это с пугающей ясностью. Неуклюже махнул, стараясь ноги подрезать. Парень не знал, что случится, если лезвие таки наскочит на беззащитную плоть. Узнать это ему было и не суждено. Легко увернулся орк, отскочив немного назад. Потом обрушил на сына мясника ятаган, перерубив разом и подставленное в тщетной попытке защититься древко и разрубив тело парня практически пополам. Мир Акселя взорвался вспышкой невыносимой боли, коса выпала из ослабевших рук. Кровь фонтаном хлестала из жуткой раны. Он медленно оседал на землю, пытаясь кричать. Но мешала вскрытая практически грудная клетка. Лишь чудом лезвие не дотянулось немного до сердца. Впрочем, Акселю это чудо только лишь помешало. Лучше было бы ему умереть сразу. Не испытывать этой чудовищной боли, не копаться руками в крошеве собственных рёбер. Не лежать на земле, наблюдая, как тот же орк перерубает пополам его отца, что бросился было на помощь. Тесак мясника, столь отлично служивший Даррику в моменты разделывания свиных туш, подвёл в решающий момент. Оказался бесполезен в настоящей схватке.
Мельник Боб даже не сопротивлялся. Время словно замедлилось, позволяя мужчине во всех подробностях лицезреть расправу над его соплеменниками. Он даже не попытался защититься, когда исполинская секира возникшего невесть откуда громилы обрушилась сверху. Раскроенный череп быстро оборвал страдания несчастного.
Уже бегом Илар преодолевал последние метры. Слышал звуки схватки, чувствовал, что не успевает. Улыбка, преисполненная фатализма, играла на губах молчаливого следопыта. Он вынырнул из-за угла дома Гарольда, оказавшись на заднем дворе. Сразу понял, что это нельзя было назвать схваткой. Скорее резнёй. Всего семеро орков успели прибыть – и этого оказалось более чем достаточно, чтобы разметать смехотворное ополчение. Илар застыл, обозревая поле развернувшейся битвы. Видел, насколько яростно наседает на своего противника эльф. Видел Акселя, прижимающего обе руки к своей развороченной могучим ударом груди. Он был хорошим парнем. Ещё вчера Илар, поддавшись на уговоры, показывал ему несколько базовых приёмов по обращению с мечом. Вскрытым лежал и жирный мясник. Неподалёку, в нескольких метрах от умирающего сына. Мельник Боб с изуродованным лицом довершал картину.
Следопыт сжал зубы в бессильной ярости. Со свистом вылетел меч из ножен, что болтались как всегда на спине. Сверкнула в неверном свете зеркальная сталь.
Тёмная ночь. Ночь безлунная. Не было даже звёзд, что могли бы стать немыми свидетелями развернувшейся драмы. Гнев одного человека ничего не мог изменить.
Гарольд каким-то чудом сражался. Кузнецу удалось единожды успешно махнуть топором, едва поцарапав возникшего перед ним противника. После чего удар титанической мощи заставил его рухнуть на колени – увесистый молот обрушился на плечо, кроша и сминая кости в опасной близости от мускулистой шеи. Гарольд не имел права сдаваться. Прямо за спиной был его дом, в котором пряталась его жена. В котором пряталась Мэри. Они надеялись на его защиту. Верили в мужа и отца. Кузнец никогда не подводил их прежде. Попытался подняться, невзирая на чудовищную боль. Взревев, метнулся на помощь Илар. Но не успел – новый удар молота обрушился на голову Гарольда, превращая её в кровавую кашу. Набросился следопыт на убийцу – орка, на месте правого глаза которого красовался жуткий шрам. Оружие, сокрушившее кузнеца, оказалось слишком неповоротливым и тяжеловесным, чтобы одолеть юркого следопыта. С ненавистью вгонял клинок в тело противника, превращая живот бугая в кровавую кашу. Наконец, громила не выдержал и упал на колени. Его глаза оказались почти на уровне глаз Илара. Тот ничего не сказал. Не нужны были тут слова. Лишь резким движением перерезал горло врагу.
Исенгрим не видел этого тогда. Мелькали клинки, изящно парировали топоров рукояти. Реакции врага можно было лишь позавидовать. И того переполняла ярость, не уступающее по силе эльфийскому гневу. Но эльф всё-таки победил. Подловил врага, всадил разом оба клинка в его грудь. Лезвия удачно скользнули в щель между рёбрами, синхронно воткнувшись в орочье сердце. Лишь после этого Исенгрим обернулся и смог оценить результаты схватки, что длилась немногим более десяти секунд. На ногах оставался один лишь Илар, что сражался сейчас с тремя врагами одновременно. Все остальные… Были мертвы. Разбросаны тела по двору в неестественных позах. Кровавая ярость затопила глаза. Остальные орки были гораздо слабее. Не столь быстры, куда менее искусны. Подобно воплощению мести пронёсся следопыт по двору, вырезая всё живое на своём пути.
Илар с головой окунулся в пучину схватки. Человечность отступила на второй план, предоставляя свободу действий отточенным идеально рефлексам. Кровавый росчерк на теле первого из троих противником. Аккуратный порез на горле второго. Дикая боль в районе живота. Не обратил внимания следопыт. Перед глазами стояло преисполненное решимости бороться лицо кузнеца. Удар, ещё удар. Последний враг повержен. Меч выпал из ослабевших пальцев. Илар прислонился к стене дома и медленно осел на землю. Единственный удар, который он пропустил. Лезвие огромного ятагана, вспоровшее буквально брюхо. Вытащившее часть внутренностей за собой. Глядя на собственные кишки, тянущиеся по земле, следопыт понял, что умирает. Чёртова зазубрина на клинке, как видно, подцепила внутренности. Всего один удар. Да, он убил четверых… Но какой ценой. Илар знал, что этот бой станет для него последним. Понял сразу, как только его разбудила посреди ночи жена Гарольда. Вот и конец пути. Не суждено тебе заиметь когда-нибудь внуков, следопыт.
Взгляд затуманился. Боль становилось всё более невыносимой. Всё зря. Враг не разбит. Орков было больше. Больше гораздо. Он лишь слегка отсрочил неизбежное. Все умрут. Даже маленькая Мэри. А эльф невредим. Остановился, смотрит.
Илар заставил себя сосредоточиться, вспоминая слова древнего языка. В последний раз использую я твои уроки, наставник.
- Отличная схватка, - не обращая внимания на кровавые пузыри изо рта, проговорил он, - Ты непревзойдённый боец, эльф.
Каждое слово давалось с неимоверным трудом.
- Ты должен кое-что сделать… Для меня. Беги сейчас, возьми мою лошадь. Предупреди обо всём этом королей Альянса…
Илар не знал, захочет ли эльф помочь. Откажет ли ему в подобной просьбе. Но просто обязан был попытаться.
Из дома выбежала внезапно жена кузнеца. С ужасом в глазах глядела на разбросанные повсюду трупы. Увидела мужа, истерично всхлипнула. Видела и фигуры орков в темноте. Теперь они не бежали. Приближались медленно и неторопливо. Всё понимала.
- Мэри! – позвала голосом, срывающимся, но всё ещё крепким. Показалась из дома заплаканная светловолосая девочка.
Женщина бросилась к Исенгриму, схватила его за плечи и умоляюще прошептала:
- Спаси мою дочь, эльф! Спаси мою девочку! Умолчю тебя, беги отсюда, пока не поздно!
Нещадно кашляя, перевёл просьбу обречённый Илар.