За окном бушевала настоящая буря – потоки ледяной воды низвергались на землю, затянутое тёмными тучами небо то и дело озарялось ослепительными росчерками молний, которым вторили оглушительные громовые раскаты. Тучи скрывали как луну, так и звёзды – ночь снаружи представляла собой удивительный контраст: то она была чёрной настолько, что выглянув из окна нельзя было увидеть ничего, кроме капель, лениво скользящих вниз по стеклу, а то – вдруг вспыхивала, высвечивая ослепительно яркой вспышкой всё разом. Во время таких «светлых периодов» можно было заметить лужи, образовавшиеся на совершенно пустынной сейчас главной аллее Гильдии, скамейки, на который в данный момент не сидел ни один студент и далёкие башенки общежития, едва различимые сквозь пелену дождя.
В помещении, в котором находился сейчас Льёт, было тепло и сухо – поленья уютно потрескивали в небольшом камине, обеспечивая комнату сразу как светом, так и теплом. Кроме этого, на столе расположилась небольшая, уже наполовину оплывшая свеча, пламя которой освещало груды бумаг, хаотично разбросанных по деревянной поверхности. Сам маг сидел в старом, но необычайно удобном кресле, задумчиво изучая лежавший прямо перед ним фолиант. Очередной громовой раскат оторвал Льёта от этого дела, заставив вновь задуматься о причинах, благодаря которым он здесь оказался. С момента знаменательной дуэли на аллее прямо перед студенческим общежитием, прошло уже больше двух недель – застигнутые прямо на месте преступления одним из наиболее строгих преподавателей, Льёт и его оппонент были отправлены к самому архимагистру для получения заслуженного наказания. Ничто не казалось очевидным в тот момент – против воли мелькали совсем уж безумные мысли об отчислении, блокировке магической силы и других не менее абсурдных вещах. Как и следовало ожидать, ничего подобного не случилось. Архимагистр Регулус Ройс, статный седовласый старик, облачённый в свою ослепительно-белоснежную мантию, вовсе не впал в неистовую ярость, не принялся проклинать и оскорблять учеников. Внимательно выслушал историю каждого, оставаясь внешне совершенно бесстрастным – внимательному наблюдателю могло бы показаться, что его даже повеселил этот инцидент. Наложенное на провинившихся наказание также не оказалось особенно изощрённым и ужасным – на несколько недель на них возложили обязанности «связных», особой касты магов в Гильдии, которые получали телепатические сообщения чародеев со всего Альянса и извещали начальство об наиболее важных, отсеивая всё остальное. Работа эта, в принципе, не требовала особых усилий – необходимо было всего лишь настроиться на «приём», открыв своё сознание всем присутствующим и слушать поступающие сообщения. Иногда, это бывало даже увлекательно – поступавшие сведения зачастую оказывались действительно важными и значительными. Поскольку, каждому магу при выполнении подобной операции требовалось уединение, то им выделяли отдельные помещения – Льёту досталась эта старая башня Академии, в которой он сейчас и находился. Правда, необходимость всё свободное время после занятий находится в этом своеобразном «заточении» радовать также не могла, но всё же, можно было считать, что он отделался относительно легко.
Что интересно, после той дуэли, когда Льёт буквально разгромил Артура Гроссмана, отношение одногруппников к северянину разительно улучшилось – словно своей победой он разбил некое «клеймо», висевшее над ним долгие годы. Ученики перестали сторониться его и всячески избегать, пропали насмешки и презрительные взгляды, неизменно сопровождавшие Льёта прежде. Девушки стали обращать на него куда больше внимания, а Артур, похоже, и вовсе зауважал северянина – заносчивый и самовлюблённый Гроссман старался не встречаться с ним, а если приходилось – то прятал глаза и быстро уходил, не решаясь кинуть ни единой обидной реплики. Компания, прежде неизменно сопровождавшая Артура, теперь распалась, как видно, почувствовав перемену в поведении своего лидера. Экзамены также проходили без особых осложнений – каким-то чудом Льёт умудрился блестяще сдать «Теорию Магии», чем несказанно удивил большинство преподавателей. Только сам северянин знал, чему обязан подобным счастьем – благодаря удивительному совпадению, на экзамене ему попался вопрос об основополагающих постулатах Мордекайена – пожалуй, единственный вопрос, об ответе на который Льёт имел вполне определённое представление. Боевые искусства, Целительство и Алхимия являлись дисциплинами в большей мере практическими, а поэтому с ними особых проблем не возникло. Теперь лишь одно, последнее, испытание отделяло учеников от церемонии посвящения, во время которой каждому из них предстояло стать, наконец-то, настоящим магом. Беда только в том, что никто толком не знал, в чём это испытание будет заключаться – все сведения относительно последнего экзамена были строго засекречены и, несмотря на все попытки, студентам узнать ничего важного так и не удалось. Единственное, что было совершенно ясно – это то, что это уже не экзамен в привычном понимании, а скорее общая проверка способностей мага в самых различных направлениях. И это загадочное мероприятие ожидало Льёта, как, впрочем, и остальных учеников – уже завтра утром. Книга на столе перед ним, «Э. Новарт. Магия как живая сущность» - случайно выбранный в библиотеке том, который бегло просматривался на предмет любых полезных сведений, которые могли бы пригодиться завтра. Но, к несчастью, фолиант этот оказался заумным философский трактатом, а ценность предлагаемых им сведений была по меньшей мере крайне сомнительной. В «эфире» пока что было тихо – ни один маг не делал попыток связаться с Гильдией в данный момент. Перерыв дал Льёту возможность задуматься о том, что ему уже удалось узнать работая здесь.
Не нужно было быть ведущим экспертом в областях тактики и экономии, чтобы понять, насколько серьёзны проблемы, озаботившие сейчас величайшие умы Альянса. Главным образом, конечно, дело было в эпидемии невиданной прежде болезни, которая повсеместно охватила поселения на юге Теравии, восточные области Веларии и почти весь Аэдвер. Первое время Льёт слушал почти непрекращающиеся извещения об этой ужасной заразе, условно названной Мор – судя по всему, новая напасть была столь же неизлечима, как и её исторический предок. Лучшие целители Гильдии оказались бессильны против этой заразы – осознав это, маги предприняли крайние меры. «Остановить болезнь любой ценой.» - лично передавал как-то Льёт приказ архимагистра. Они сжигали целые поселения, превращали деревни в горы пепла, лишь бы только уничтожить очаг заражения и помешать заразе распространиться. Работая здесь, узнал он и то, насколько велик урон, нанесённый экономике Альянса – последний месяц лета подходит к концу, дождливая осень уже наступает на пятки, а большая часть урожая – гниёт на полях, в то время как подкошенные Мором крестьяне заживо сгнивают в своих постелях. Видел Льёт и «мыслеобразы», посланные ему целителями – картина до сих пор стояла перед глазами: тело больного было покрыто отвратительными струпьями и язвами, которые беспрестанно гноились, а сам пациент, казалось, попросту разлагался. И, при этом, был всё ещё жив. Доходили известия и об активности орков в эльфийских лесах – согласно не слишком достоверным сведениям, зеленокожие варвары вновь объединились, как и много веков назад, собравшись в Орду, и продвигаясь вперёд под руководством Вождя. Были и слухи о чёрном маге, представителе запрещённой школы, на службе у Артодана – необычайно коварном и не менее могущественном. Тревожные вести прибывали из Приречья – согласно им, имперцы стягивали войска к границе. По всей видимости, второе вторжение было не за горами. Почти неделю назад Льёту довелось получить приятный сюрприз – в его голове раздался голос самого мэтра Михаэля, передававшего свежие новости прямиком из столицы. Согласно предоставленным им данным, на Ричарда, короля Теравии, было совершенно покушения прямо во время королевского бала и, по всей видимости, без чёрной магии здесь также не обошлось. Также Крауц сообщал и о смерти жены Ричарда, королевы Марии, которая покончила с собой той же ночью. Информации было много – зачастую, она была разрозненной и противоречивой, но составить общую картину всё же было не слишком сложно.
Тишину разорвал очередной громовой раскат.