Годрик смотрел прямо в глаза Варламу своим пронизывающим холодным взглядом, по которому совершенно невозможно было угадать, что чувствует сам маршал в данный момент. Многие подчинённые боялись как огня подобного взора своего командующего, который, как неизменно казалось им в такие моменты, знал о каждом их проступке, прегрешении или дурном деянии, и требовательно выжидал, пока они сами во всём сознаются. Но новый комендант Южного Предела не был ни сопливым юнцом, ни нечистым на руку сержантом. Он стойко выдерживал прессинг Роггарова, посылая не менее жёсткий и твёрдый ответ.
Аларик, наблюдавший за этим противостоянием, едва заметно качнул головой. Он догадывался, что за относительно вежливой беседой скрывается нечто куда большее, что за кулисами происходит что-то ещё, куда более важное и значимое, но узнать, что именно, совершенно не представлялось возможным. Вместо этого капитан вновь переключил своё внимание на двух магов, которые были уже совсем близко. Как обычно, лишь мимолётно он глянул на Алана, без промедления переходя к основному объекту своего интереса. Алия была восхитительна, как и всегда. Изящное платье глубокого синего цвета подчёркивало все достоинства фигуры девушки, роскошные светлые волосы традиционным водопадом ниспадали на плечи, на губах играла очаровательная полуулыбка, попросту сводящая капитана с ума. И, конечно же, она даже не смотрела в его сторону. Как и всегда. Да и с чего бы это? Ведь он всего лишь очередной вояка, один из многих в этой проклятой крепости. Справедливо. Но лучше от этого совершенно не становилось.
Алан, несколько удивлённый внезапным сообщение отца, слегка сбавил ход, растягивая оставшиеся метры и даруя себе драгоценные мгновения, чтобы собраться с мыслями и как следует обдумать ситуацию. Насколько ему было известно, их родство не особенно афишировалось в крепости, а нюансы взаимоотношений и вовсе были тайной, покрытой мраком, для широкой общественности, однако, фамилия, безусловно, могла помочь особо «продвинутым» аналитикам сделать вывод об их родстве. Подумать только, отец никак не мог находится в крепости более нескольких часов и уже успел развить бурную деятельность, и даже более того, похоже, найти для себя какие-то серьёзные неприятности. Вид маршала Роггарова, который обычно выглядел так, словно ненавидит каждое живое существо в этом мире, сегодня был пугающе спокоен и хладнокровен, что, насколько уже успел изучить его Алан, свидетельствовало о крайней степени ярости и небывалом раздражении. При виде статной фигуры отца, борода которого успела отрасти ещё сильнее с момента их последней встречи, в памяти мага непроизвольно всплыло несколько тёплых и приятных воспоминаний давно минувших лет. Приятных настолько, что им удалось на мгновение, на одно лишь краткое мгновение, выветрить из его головы фрагменты ужасных и отвратительных событий, свидетелем которых он стал не далее как сегодня днём. Неимоверная усталость, как физическая, так и моральная, ненадолго отступили на второй план, даруя несколько секунд спокойствия и безмятежности. Алан, ещё совсем недавно пребывавший на грани паники и срыва, и совершенно не знавший, что делать дальше, испытал нежданный прилив уверенности – теперь было с кем посоветоваться и у кого просить помощи. Хотя, обычно подобная позиция претила чрезмерно свободолюбивому и независимому юноше, на этот раз он действительно нуждался в совете. Нуждался как никогда. На языке уже вертелись слова, призванные начать запрошенный отцом скандал, когда Алия, которая не удосужилась подстроиться под замедлившийся шаг брата, как ни в чём не бывало вклинилась между оппонентами, и поприветствовав маршала вежливым кивком головы, обворожительно улыбнулась отцу. В глазах девушки Варлам мог заметить целую гамму эмоций, но ввиду чрезвычайной официальности окружающей обстановки, она могла ограничиться лишь этой улыбкой и сухой, преисполненной излишней чопорностью, фразой:
- Рада видеть вас, отец. Я бы хотела поговорить с вами лично, когда вам это будет удобно.
Вклинься кто-нибудь другой в беседу подобным образом, он бы наверняка выслушал о себе немало «лестных» отзывов, получил взбучку от Годрика и ещё несколько месяцев отдувался бы за свою ошибку. Но это была Алия, которая сделала это со свойственной ей обезоруживающей грацией, настолько гармонично, что всякие претензии и скандалы казались здесь попросту неуместными. Даже маршал Роггаров, чего от него ожидать было бы уж совсем удивительно, поддался действию её чар и не сказал ни слова, ничем не выразив своего негодования.
А Варлам видел то, чего не замечали другие. Он слишком хорошо знал свою дочь, чтобы не заметить затаённой печали в глубине обманчиво весёлых глаз, чтобы игнорировать едва заметную складку на лбу, которая возникала лишь тогда, когда Алия была чем-то сильно обеспокоена и встревожена. За внешней жизнерадостностью и беззаботностью скрывалась грусть и даже, возможно, страх. А ещё было заметно, что девушка жутко устала и с огромным трудом поддерживает свойственный ей обычно образ. Что-то подсказывала Варламу, что ей действительно нужно поговорить с ним и чем скорее это произойдёт, тем лучше.