Аларик слушал молча и без возражений, неизменно спокойный и сосредоточенный, внешне совершенно не выдающий эмоций, терзающих его изнутри. Конечно же капитан был зол на самого себя за допущенные ошибки, на которые Варлам не преминул указать – всё дело в треклятой спешке и голове, чрезмерно забитой внезапно возникшими надеждами и идеалами.
- Я соберу все запрошенные вами сведения и представлю их в максимально короткие сроки. А специальное помещение, хм… - он несколько замялся, буквально на мгновение, но этого оказалось вполне достаточно, чтобы маг заметил, - У нас имеется зал совещаний, но в данный момент он находится в распоряжении маршала.
О том, что маршал и его люди просто оккупировали зал, расположив там свой штаб и не спрашивая ничьего согласия, Аларик благоразумно умолчал.
А Варлам, между тем, не сидел на месте. Сопровождаемый Эриком, он решительным шагом покинул особняк, и вышел на улицу, во внутренний двор крепости, где на площади уже был выстроен немногочисленный гарнизон. Смотрелся он, мягко говоря, не слишком величественно. Пять десятков солдат, парней, в лёгких кольчугах и дешёвых шлемах со стрелкой, вертикально делящей лоб на две равные части, все как один в серых, затасканных и потрёпанных плащах, вполне годно спасавших от непогоды, и одинаково хмурыми выражениями на лицах. Серый плащ, судя по всему, кроме того, что отлично помогал во время дождя и добротно защищал от порывов пронизывающего ветра, к тому же, являлся ещё и универсальной униформой для большей части регулярных войск – не слишком длинный, чтобы не путался под ногами, но и не слишком короткий, чтобы отлично выполнять свою основную функцию. Легионеры, буквально заполонившие большую часть свободного пространства вокруг и, как ни в чём не бывало продолжавшие заниматься своими делами – стрельбой по мишеням, отработкой движения в строю и фехтованием – были облачены в синее. Тёмно-синие, выделявшиеся на фоне всех остальных плащи, являлись характерной меткой Пограничного Легиона. Солдаты маршала Роггарова неспроста именовались легионерами – это подразделение было укомплектовано настоящими ветеранами и профессионалами, таким образом, набранное практически целиком из одной элиты. Наряду с плащом характерного цвета символом Легиона также являлась пятиконечная звезда, всё того же, тёмно-синего оттенка, изображённая в виде миниатюрного символа на нагруднике каждого воина, непосредственно в районе сердца. Смотрелись эти парни действительно впечатляюще – особенно сейчас, когда имелась возможность наблюдать за ними в деле. Глядя, как «синие» всаживают в мишень одну стрелу за другой, сами люди Варлама впадали всё в большее отчаяние, порождённое осознанием собственных недостатков.
Погода, к слову, портилась – прекрасное и безоблачное летнее утро совершенно незаметно, но оттого не менее внезапно, перетекло в хмурый серый день под небом, целиком затянутым тёмными тяжёлыми тучами. В любой момент мог начаться настоящий ливень.
А потом Варлам заговорил. Будучи превосходным оратором, он с первых же слов целиком овладел вниманием аудитории, в которой, к собственному удивлению, оказалась и большая часть находившихся неподалёку легионеров. Бросая свои занятия они подходили ближе, полукругом обступая мага, и с величайшим интересом слушая громогласный, великолепно поставленный голос старика. Аларик тоже внимал, прислонившись к дверному косяку особняка коменданта – не сдержав своего любопытства, он всё же вышел вслед за Варламом и Эриком, о чём совершенно не жалел. По мере того как комендант говорил, в полных отчаяния глазах бойцов загоралась робкая и неуверенная надежда, которая постепенно трансформировалась в спокойствие и уверенность под действием магии, аккуратно вливаемой в податливые умы, и под действием самих слов, оказывающих едва ли не большее влияние.
Строем овладевали восторженные и оптимистичные настроения, столь резко контрастировавшие с тем, что было здесь ещё несколько минут назад. Когда Варлам закончил говорить и замолчал, его многочисленная публика сразу же разразилась одобрительными выкриками и возгласами патриотического содержания. Успех был колоссальным. В глазах солдат гарнизона загорелся какой-то едва заметный огонёк, выглядели они теперь куда более бодрыми и жизнерадостными, чем прежде, словно гордились, что Варлам – именно их непосредственный начальник, и ничей более. Легионеры, не раздумывая присоединились к общему восторгу с не меньшим рвением, чем регулярные серые плащи.
Аларик, стоявший на том же месте всё в той же позе, и даже более того, всё с тем же выражением лица, внутренне ликовал, целиком разделяя кураж, охвативший его подопечных. Речь мага действительно тронула его, безошибочно зацепив какие-то потаённые струнки души, и заставив, тем самым, всплыть из глубин требуемые эмоции. Впервые за долгое время, такой идейный в прошлом, капитан, вспомнил значение слова патриот и более того, вновь прочувствовал каково им действительно быть.
В наступившей вслед за всеобщим восторгом тишине, громом раздались одинокие аплодисменты. Ритмично изображая чрезмерно бурные овации, к Варламу приближался человек, перед которым солдаты угодливо расступались. Он был высок, крепко сложен и облачён в чёрное с ног до головы. На поясе свободно болталась в ножнах рапира – оружие настолько же изящное, насколько бесполезное в настоящей схватке. Чёрная как смоль борода незнакомца, казалось, лишь подчёркивала взгляд цепких бесцветных глаз. Без особых проблем преодолев смешанный строй, странный визитёр остановился в каком-то метре от коменданта, смерив старика с ног до головы не слишком-то дружелюбным взглядом.
- Приветствую вас, мэтр Варлам. – проговорил он противным скрипучим голосом, словно с отвращением выплёвывая слова, - Для меня честь наконец-то встретится с вами. – по виду незнакомца трудно было бы догадаться, что он так уж польщён внезапно представившейся честью, - Я – маршал Годрик фон Роггаров, главнокомандующий Пограничного Легиона.
Краем глаза Варлам заметил, как далеко позади его нового знакомого крепостные ворота медленно отворились, запуская внутрь двух всадников. Хотя, на таком расстоянии и было сложно утверждать определённо, что-то в их движениях показалось пожилому чародею родным и знакомым. Несложно было догадаться, кем вполне могли бы оказаться новоприбывшие.