В ответ на мимолётный комплимент Варлама Анна скромно и неуверенно улыбнулась, на короткое мгновение продемонстрировав удивительно белые и ровные зубы - улыбаться ей определённо стоило почаще. Маг, легко настроившись на мысленный канал женщины, заговорил, старательно отслеживая любые подозрительные идейки, перемены настроения и всё, что могло бы свидетельствовать о неискренности и лжи. Служанка была напугана, это чувствовалось сразу, но вот причину этого страха ещё предстояло выяснить. При упоминаниях об обвинениях и прежнем коменданте, сознание Анны захлестнула волна противоречивых эмоций – с одной стороны это была непроизвольная боязнь, что именно её сделают крайней, обвинив во всём случившемся и всех сопутствующих этому бедах, а с другой – жалость и грусть, вызванные воспоминаниями о несколько странном старике, который, впрочем, всегда был добр к ней, и так любил книги, ночные прогулки и чаепития… А вот чего тут точно не было, так это чувства вины. Что, ввиду сентиментальных воспоминаний о покойном, почти наверняка свидетельствовало в пользу того, что Анна не только не убивала коменданта, но и никоим образом не способствовала его смерти.
Мимоходом Варлам зацепил и немного мыслей Эрика, стоявшего всё в той же позе около стены. При упоминании старика губы парня тронула лёгкая улыбка, а мысли явственно показали, что адъютант думает об этом придурковатом идиоте – слишком прямом и бесхитростном, чтобы пользоваться уважением у такого человека, как Эрик. Он ценил в людях совсем другие качестве, чем те, которыми в обилии был наделён предшественник Варлама.
- Он был… - заговорила Анна невыразительным голосом, который вполне подходил её невзрачной внешности, - Хорошим человеком. Добрым. Честным. – было заметно, что эти слова даются ей с трудом. – Он был добр ко мне. Разговаривал, расспрашивал, интересовался здоровьем Алисы. Не то что все остальные, слишком благородные, чтобы обращать внимания на людей, вроде меня…
Женщина замолкла на полуслове, осознав, что забылась и, вполне возможно, Варлам воспримет это как оскорбление, которое воспримет на свой счёт.
- Я занимаю эту должность уже более трёх лет, - сообщила она с некоторой гордостью, - В мои обязанности входит различная работа по дому – я убираю, приношу еду, выполняю распоряжения господина… Как и все горничные, впрочем.
За время разговора Анна так ни разу не оторвалась от пристального изучения собственных ботинок, скромно потупив взгляд в пол. Однако, Варлам ни разу не почувствовал ни малейшего намёка на фальш – женщина была совершенно искренна, никакие провокационные мысли не возникали в её голове.
Варлам понял, что прямые улики от этой женщины он вряд ли получит, но с другой стороны что-то неладное в крепости похоже творилось. Одно дело побаиваться нового начальства и совсем другое, когда человек находится в состоянии страха видимо не первый день ...
- Отлично, а что вы думаете о его смерти, как по вашему это была случайность или убийство? Вы ведь общаетесь с другими жителями крепости, что говорит народ обо всем этом?
Впервые за время их беседы Анна позволила себе на краткое мгновение взглянуть в глаза чародея, словно в попытке обнаружить там тень насмешки. После чего, вновь покорно склонив голову, проговорила:
- Я всего лишь служанка, милорд. Думать – привилегия господ. – мимолётная тень насмешки промелькнула на её лице при произнесении этих слов. Или, быть может, дело в плохом освещении? – Не смею даже предположить, что милорда интересуют нелепые сплетни, распускаемые невежественными простолюдинами.
Говорила она одно, а вот думала – совсем другое. Варламу удалось ухватить обрывки образов, порождённых вышеупомянутыми россказнями, которые, к слову, охватывали самые различные диапазоны, начиная от внезапного сердечного приступа, вызванного злоупотреблением чая перед сном, и заканчивая артоданским оборотнем-вервольфом, который одним прыжком взобрался на крепостную стену, скинул коменданта и скрылся в ночи. Однако, если отбросить совсем уже нереальные домыслы, то складывалась вполне определённая картина – невежественные простолюдины, в особых случаях, похоже всё же умели думать и строить достоверные теории. На этой неделе в моде был яд, медленно подтачивавший здоровье старика долгими месяцами, и, как ни странно, самый очевидный – беднягу просто столкнули, возможно кто-то, кому старик доверял. Впрочем, конкретных кандидатур выдвинуто не было – дальше «А может это сделал ты, Билл?», дело, как правило не заходило.
- Всякий имеет право думать, мадам.. не зависимо от происхождения и положения. И порой простая мысль может быть в сто крат ценней самых сложных построений.. но мы не будем отвлекаться. А что на счет предыдущего мага, расскажите мне о нем, как к нему относились, как он умер?
- Милорд? – несколько неуверенно переспросила служанка, словно удивляясь, что вопрос был адресован именно ей. – Я не имела чести знать мэтра, лишь видела, да и то мимоходом – он заходил иногда, вечерами. Хороший был человек, милорд, определённо хороший. Зла никому не делал, в помощи не отказывал.
Немного раскрепостившаяся от беседы в столь непринуждённой обстановке Анна, продолжила, слегка понизив голос:
- А помер дома он, болел чем-то, ни сам вылечить себя не мог, ни лекари не помогли. Говорят, - продолжила она почти шёпотом, - Отравили мэтра. Вот и заболел так внезапно.
Эрик, похоже, пребывавший в уверенности, что именно так оно и было, лишь слегка улыбнулся наивности служанки. Однако, уверенность эта была основана скорее на личных догадках и предположениях, чем на знании каких-либо фактов, укрытых от взора широкой общественности.
Варлам, почувствовав отклик адьютанта, и понимая, что с женщины врядли можно будет вытянуть еще что-то, в последний момент перенастроился на Эрика.
- Хорошо, можете идти...
- Эрик, у тебя есть еще кто-то из свидетелей?
Анна, даже не пытавшаяся скрыть своего облегчения, быстро поднялась, присела в многократно ускоренной версии классического реверанса, и, опустив голову покинула помещение. Беседа с этим странным человеком произвела на неё неоднозначное впечатление, но, в любом случае, чем меньше благородные господа обращают на неё внимание, тем лучше.
Эрик, наконец отклеившись от стенки, покачал головой:
- Неограниченный доступ во внутренние помещения дома имела лишь она одна – старик не любил обилия слуг… - закончить мысль он не успел.
Громогласный, по военному чёткий стук прервал адъютанта на полуслове, и, почти сразу же внутрь ввалился Аларик, как все серьёзный и сосредоточенный.
- Отчёт. – прокомментировал он и без того очевидное, передавая свёрнутый свиток. – Личный гарнизон построен для смотра на плацу. Где прикажете собраться офицерам для совещания?
Аларик, незаметно для себя втягивался в дело, заражаясь безграничной энергией своего нового начальника - праздная лень и рутина отступили на второй план, уступив место кипучей деятельности. Капитан начинал верить, что под руководством Варлама они действительно достигнут ощутимых результатов, превратив крепость из пушечного мяса на передовой в нечто, действительно способное дать отпор противнику, а их самих - из обречённых на смерть людей в настоящих солдат, защитников Альянса. И такая перемена настроения, безусловно, не могла не радовать.