- Okay, pal, - с видом античного стоика кивнул Мартин, - You feel the glasses, we drink, we leave. Fair and straight. Would you hide this damn thing already? No chance I believe you will shoot your liber froind Marty. To hell his thing, let’s drink!
Видя как вытягивается лицо Питера, журналист обернулся и изобразил на лице ободряющую улыбку:
- Русские. Водка для них – как для американца демократия и свободный рынок вместе взятые. Надо пить. Наливаем, пьем, уходим. Борис, ради всего святого, да спрячь ты уже пистолет! У меня сегодня день черта с два лучше твоего – если я опоздаю еще на пару минут к тому, что уже натикало – меня даже не уволят. Некого будет увольнять. Этот чертов гангстер просто зальет мне ноги бетоном и утопит в Гудзоне… То бишь в Янцзы. Cheers!
Выпили. Водка оказалась паршивой, да к тому же и теплой – Мартин едва сдержался, чтобы не закашляться.
- Ну все, Борис, бывай, побежали мы. Если хочешь, зайду к тебе… потом. Но только поздно. Расскажешь, что стряслось – вдруг чем помогу.
Действовать надо было решительно, пока чертов русский не вспомнил свои традиции и не заставил пить еще. Учитывая тот факт, что Мартин провел весь день в дороге, имел место немалый риск захмелеть до «нерабочего» состояния. Да и вообще – являться пьяным к главе Зеленой Банды – не самый приятный способ самоубийства.
«Главное, чтобы Питер не представился», - пронеслось в голове. – «А то за знакомство пить придется».
Подталкивая Фаундбаскета, Мартин с выражением железной решимости направился к выходу из комнаты. Несчастные два шага пути превратились для него в какую-то бесконечную милю, как во сне – когда идешь-идешь, а дойти никак не можешь.