В лифте было интересно. Актриса представляла собой радость для глаз, а мелкие угнетенные громилы представляли прекрасную пищу для собственного эго. Во время поездки в лифте, он даже ощутил себя диким самцом (гориллы, вероятно), который прямо сейчас мог начать реветь, бить себя кулаками в грудь, отогнать двух самцов поменьше и забрать самку себе.
Останавливало то, что самка у него уже имеется, и распылять свои силы ему не следует. Эта мысль вернула его к обычным размышлениям. Да, у него уже есть подопечная, и её надо охранять. И нечего вставать на всяких левых актрис, которых он, конечно, раньше вблизи видел только на экране, но сейчас он все равно на работе, так что все даже хуже - даже дрочить на них нельзя.
И вот такое благородство в мыслях было прервано сообщением о том, что им надо разделиться. Лицо Джеймса снова изобразило гамму чувств от обиды типа "а почему мне нельзя?" и до опасений типа "меня же теперь начальство в мозг трахнет!". Кончился этот поток мыслей тем, что Джеймс посмотрел сначала на типа в костюме, а потом на Агнеш, набычился и спросил - как бы у обоих:
- Как я могу быть уверен в безопасности мисс Дольяи?