Первые мрачные догадки Латника оказались пророческими. Паразиты из пустоты мчались по мирам зелёной волной, пожирая всё на пути. Они вбирали силу тех, кого пожирали, делали павших воителей частью безграничного роя. Прежде чем прибыть на эту равнину, поветрие пожрало создателей. Оно вобрало силу богов – тех, кому Латник и прочие приходились разве что тенями, осколками. И теперь поветрие пришло сюда, к крепости.
Медленно и методично оно пожирало соратников Латника одного за другим, поглощало их силу, чтобы использовать против недавних друзей. Меч слишком часто становился продолжением топора, чтобы Латник не узнал его стиль, когда бился со вторым глашатаем.
Все герои полягут здесь, один за другим – и присоединяться к рою призрачной саранчи. Не самая приятная перспектива. Латник явственно ощущал бессмысленность сопротивления, тщетность борьбы. Они даже не могли выиграть время – новый костёр вдали разгорался не раньше, чем угасал огонь одного из шести. Как будто единственное, на что ещё мог повлиять Латник – это очередность смертей и выбор следующей жертвы. В таком случае, не должен ли он пожертвовать жизнью, чтобы подарить другим ещё пару-тройку часов? Но подарить кому?
Латник усмехнулся под шлемом. Высокомерной Стуже, безумному Хору? Появляющейся и пропадающей сразу Молчунье, которая всё время, что Латник помнил, оставалась странной затворницей у себя на уме?
Он схватил уходящего Хора за предплечье и рывком развернул.
– С кем ты будешь трепаться, когда никого из нас не останется? – бросил безразлично в безумную маску, и пошёл прочь.
Все герои должны умереть – предопределено. Нет смысла ни в борьбе, ни в бездействии. Но, быть может, шансы остаются у мира, у человечества. Латнику пришло на ум всего одно имя – имя девушки, в помощи которой он видел смысл. Остановился, нависнув бастионом над Броной.
– Отправь своих людей домой, – произнёс глухо. – Мрут почём зря, исход сражения предрешён. И сама уезжай, если сможешь пережить ещё одну схватку.
Латник отвернулся и начал медленно спускаться со стены по ступеням. Сильно заранее он вышел из ворот крепости и встал на пути. Туман ещё набирался сил, не спешил наступать – но Латник уже стоял с топором наперевес у ворот, одинокий страж, готовый к новому раунду. Он почти жаждал, чтобы мор прекратил свои заигрывания и взялся за дело как следует. Нет ничего хуже пытки временем, когда смерть неизбежна.