Керек-Нор молчал. Всю неделю старик ни с кем не говорил и почти ничего, казалось, не делал. Даже во время всеобщего сбора он лишь стоял, казалось, блаженно закрыв глаза. Бодрствование выдавало лишь легкое подергивание ушей, шевелившиеся на самые яркие источники звука. Или, верней, те из них, что, кажется, станут решающими в этом противостоянии.
Колдун, что призвал багбира из блаженного дрейфа разума, если Керек-Нор правильно помнит это слово - "лич". Как в личинке. В голове пронеслись несколько идей о том, где может лежать его филактерий. Или так назывались молитвенные коробочки, а личи хранят свой дух иначе? Надо будет вспомнить это перед тем, как он вернётся к медитациям.
Два юнца, из которых один странствует по Мультивселенной, а другая - из времён древнее самого багбира. Удивительно, что они были призваны в столь юном возрасте, через века и через миры. Он бы удивился тому, как оба обрели такую силу рано - но вспоминает, что магия пробивается и с самых младых ногтей. Возможно, искусственно выведенные. Возможно, предначертанные пророчествами. Может, просто талантливые или узурпаторы артефактов. Судя по интонациям, так как минимум молодой мужчина - точно. Он слишком беспокоится об этих игрушках: в конце концов, большую их часть можно легко спрятать или уничтожить.
Грубиян. Судя по голосу и интонациям - предпочитающий мастерству над телом грубую силу. Будет интересно даже посмотреть, как он сражается.
Древняя сила, пытающаяся звучать благожелательно. Керек, наобщавшийся с такими за годы вне-жизни, почти мог понимать его - и настолько же не мог доверять. Было бы интересно пообщаться - но не в нынешних обстоятельствах.
Холодный стратег, думающий в первую очередь об идейной, а не материальной, стороне мира.
Интересное сочетание. Под таким отрядом гоблиноид ещё не путешествовал. Во всяком случае, грядущее лучше рассматривать именно как путешествие. Очередное. Может быть, последнее - а может, и нет. Сравнение с танцем - ложно, ибо требует живой публики или страсти к творимому действу. Прямолинейное слово "бой", с учётом предложенной тактики действий - тоже некорректно. Противостояние? Слишком общий термин, Керек-Нор ведь прямо сейчас противостоит силе земли, что тянет его присесть на землю. Так что слово "путешествие" будет наиболее верным.
Керек согласно кивает на предложенный план. Как минимум, сейчас всё звучало просто и понятно. Он мог бы задаться вопросом про Астральный План, полный сомнений, что лич странствовал в нём сам - ведь можно было выдвинуться туда прямо сейчас, оставив тела физические в большей безопасности - но отверг эту идею почти мгновенно, взвесив сложности ориентировки в Астрале и возможности чужой защиты. Оставлять тело, впрочем, тоже было не совсем правильным. Стоило бы хоть попытаться его спрятать, пожалуй. И этим он тоже займётся, вероятно. Но уже на поле боя. Так что монах только подтверждает своё согласие с чужой задумкой кивком.
Конечно, какая-то его часть хотела завязать диалог, и, вероятно, собрать побольше информации о союзниках - но, прикинув еще немного, багбир принял бессмысленность этого общения. Даже вредность. Лишнее общение создаст лишние интересы и привязанности, что помешают миссии. И, вероятно, создаст парадоксы во времени или заразит лишней, ненужной тоской - по крайней мере, отвлекающуюся молодь.
Когда же Керек открыл глаза - они уже были на месте. Иагас пропал. Телепортировал ли их сам, погиб ли, и чары создал некто иной - не суть важно. Все равно и цели, и действия Керек-Нора не поменяются от этого знания, а потому ему не обязательно это понимать.
Он - и остальные - теперь на поле боя.
Дожди из крови. Разрушение. Какофония шумов и голосов, полных горечи, боли, ярости, ненависти. Горькая музыка. Множество оттенков красного и черного цвета. Не тот безмятежный гул серебристого моря, к которому он успел привыкнуть. И серебро тут, к слову, тоже не такое безмятежное, как в его мыслях. Старик оправляет плечи и принимает стойку. Выдыхает, собираясь с мыслями и чувствами.
- Вы справитесь, - голос его был слишком тих и скрипуч, вероятно, от слишком редкого использования связок физического тела за последние годы.
Он не знает, справится ли. Не думает об этом. Не думает ни о чём. Его разум безмятежен, ибо пуст. Его сердце пусто, ибо безмятежно. Его тело легко, ведь нет ричего, что обременяло бы больше тело-
- Спасибо, я вас слышу, - отвечает он гораздо четче и яснее телепатически, чем родным голосом. И выдыхает. Его, конечно, сбили посредь упражнения, упрощающего дальнейшее восхождение, но да ладно. Мгновения размышлений, осмотр союзников - и он находит нужную цель. Человек с мечом. Явно его он отмечал, как сильнейшего телом. И не ошибается. В голове возникаеет почти смешная мысль.
- Держись за меня, человек.
Он хватает с пояса склянку и опрокидывает в себя. И, уже чувствуя почти привычное трение, протягивает руки. Он готов ко взлёту. И, что ещё важнее - готов взлетать, если требуется, не один.