Недовольный взгляд скользнул по толпе, но за ним не последовало бранного слова. Крис хотел, что бы староста вообще обошелся без своих речей и этих проводов. Лучше, если бы их просто выставили за стены. Может было бы немного обидней, но не пришлось бы перебираться через все это море соплей и слез. Ему вообще не нравилось, что за него уже решили судьбу, сделав этим "Избранным". Вот бы взять, да набить рожу тем мужикам, что его сюда притащили. Но они знали о его нраве и предварительно связали руки. Поэтому он в кои то веки и вел себя спокойно, понимая, что в таком положении просто ничего не добьется. Тем более, не хотелось еще буянить на глазах матери, которую он мельком увидел в толпе. Не хотелось, что бы в последний раз, она видела своего сына смутьяном и дебоширом. И вообще, лучше бы ее тут не было. А вот в глаза отцу он бы взглянул, а может быть и пару ласковых сказал. Но тот совсем не постыдился и даже не явился, а только отправил одного из братьев, что бы передать выкованные кинжалы. Что ж, это Кристоф запомнит. Если уж как-то он вернется с этого храма, то вернет подарки - тысячекратно. Не скажет никто про Криса, что добра он не помнит.
По выходу из города, Крис не рвался влезать в болтовню, ибо его рот был занят. Веревками. Зубами он пытался развязать крепкий узел на руках, удерживая ими же выданный моток со "снаряжением".
- Да ничего там нет. Все там бывали, и ничего там не находили. Камни, да пустота. Как, впрочем, и на всем этом островке. Самого опасного, что у нас может быть, это волк в лесу, олень, или боров какой бешеный. - Парень вновь вцепился зубами в веревки, но немного погрыз и выплюнул несколько волокон. - Вообще, может, сходим туда, поболтаемся полчаса и назад пойдем. Так и скажем. Ничего не нашли, ничего не случилось. - Он протянул связанные руки вперед и метал взгляд между тремя парнями. - Может, поможет кто?