Со Ли вглядывался в стрелку компаса почившего капитана, которая мелко дрожала в руках китайца. Она указывала только на север, а направление собственного жизненного пути все же приходилось нащупывать самостоятельно, набивая шишки и спотыкаясь. Буддисту не пристало скорбеть по ушедшим - душа капитана проходила очищение, чтобы снова возродиться в теле какого-нибудь кричащего младенца.
Тому, кто отринул мирские желания, ни к чему были цацки, коими с удовольствием делились пираты. Но с удовольствием высказал свое мнение, когда все стали спорить, кому же быть капитаном. Лидерских амбиций у Со Ли не было, о чем он не преминул рассказать:
— Буддизм говорит, что вести других должен либо самый старый, либо самый достойный. Бодхисатвой мне не стать в этой жизни. Но я буду не прочь взять штурвал под флагом Акселя.
В капитаны Со Ли явно не метил - не того полета птица. И старый волк Аксель на эту кандидатуру подходил как нельзя лучше. Сам же китаец планировал занять каюту штурмана. Как-никак, в навигационном деле он уже малость понимал, секстантом пользоваться умел и даже будучи неграмотным неплохо читал карты. Впрочем, со смертью бывшего навигатора - доброго ему перерождения - Со стал единственным на корабле, кто хоть как-то умел прокладывать курс.
Впрочем, у Со были мысли и насчет таинственной гробницы, поэтому он ответил Акселю:
— Путь к смерти - это и есть жизнь. Но в наших силах решать, как его пройти. Дары забытых будд могут указать путь к просветлению. Я буду рад отправиться на поиски смерти.
Поиск затерянных знаний, сокровищ или тайн - дело не слишком приличное для буддиста. Но махаяна позволяет искать истину даже вороша скверну. Потому что самые ценные алмазы не в кольцах и коронах - они среди грязи и нечистот.