— Кха-Кха-Кхакхахкхкхкх – В который раз не сдержавшись Аугн заходится громким кашлем, который однако вскоре глушит прикрывая ладонью рот. Рядом сидящий старик казалось специально выпускает побольше дыма в сторону молодого человека, и надо бы ему ответить резко и чётко, но Аугн вновь нарвавшись на взгляд Гаррета, ёжится ещё больше чем от погоды за окном и решает оставить всё как есть. Взгляд его теперь скользит к луже у ног, что в раскачивающемся экипаже вот вот норовит эти самые ноги промочить. Да, спутники несчастного библиотекаря возможно и готовились к такому повороту событий в своих громоздких кожаных сапогах, но явно не Аугн. Его старые прохудившиеся туфли уже давно умоляли сжечь их и развеять пепел по ветру, выбора однако особого не было, и пусть они все потрескались от влаги, а кое-где отошла подошва, альтернатива всего одна – ходить босиком.
Общую картину довершал бородач дварф, и пусть парень питал некоторое уважение к их народу в целом, в частности же попутчик казался ему мягко говоря некультурным объектом, что в бесчисленном множестве порождал всякие похабные истории и казалось упивался своим поведением и тем вниманием, что им привлёк. Последний гвоздь в крышку того гроба в коем оказался Аугн, вбивала погода за окном. Сырость буквально капля за каплей проникала внутрь экипажа, а неотступное чувство холода заставляло бывшего библиотекаря ёжится пуще прежнего, да шмыгать носом.
Единственная надежда на нормальное общение сидевшая напротив, своим суровым видом ощетинилась будто стальными шипами. И несмотря на то что Бригитта была примерно одного с ним возраста, Аугн не знал как к ней подступиться, а потому не желая вступать в полемику про "пиструны", предпочёл продолжить путь молча, неустанно кутаясь в свой старый огромный плащ.