Видно было, что беседа с Длотаром Блезом истрепала Торвиса Малла куда больше, чем бой с виверной, хотя он и пытался сохранять самообладание и даже находить в этом общение что-то смешное. Старший из братьев-аристократов был на редкость неприятным типом и относился к большинству людей, как к полным ничтожествам. Боевые маги Кормира получали ничуть не больше уважения, чем наёмники. Пожелание Арчибальда покуситься на хоть какой-то трофей нисколько не добавило Маллу настроения.
– Обсудим с глазу на глаз, коллега? – предложил боевой маг и, получив согласие, поспешил отдалиться от основной массы людей. Оказавшись с лордом Кастрели наедине, Торвис продолжил разговор. – От своих слов я вовсе не отказываюсь, но речь идёт не о трофее, а о возможной улике. Ваша… коллега выдвинула теорию убедительную, по крайней мере, господа Блезы могут найти её убедительной, а потому обязанность сил правопорядка – расследовать произошедшее. После завершения расследования я готов вернуть вам виверн в наилучшем с учётом обстоятельств виде. В качестве утешительной компенсации я хотел бы отрекомендовать вас своему ментору, мастеру высшей арканы Тевосу Тонтару, весьма обеспеченному человеку, имеющему к тому же интерес в услугах профессионалов вроде вас. Обычно он не имеет дел с незнакомцами, но моего слова ему будет достаточно, чтобы отказаться от данной привычки. Уверен, что мастер Тонтар предложит вам работу, сулящую куда большую выгоду, чем пара дохлых виверн. Но замечу, что мой ментор совершенно теряет способность к ведению сколько-нибудь серьёзных разговоров в компании прекрасных дам.
А прекрасные дамы были в это время все в делах. Маленькая жрица вслед за отравлением избавила Фаэрна ещё и от жуткой кровавой раны на животе, которая хоть и успела перестать кровоточить, но определённо доставляла пострадавшему немалые страдания. После раны Вейгела ещё и растерзанной рубахе вернула первозданную форму и безукоризненную белизну. Средний брат, всё ещё сидя на земле, лишь наблюдал за действиями полурослицы и как заведённый продолжал сыпать благодарностями. Всего через несколько минут он был совершенно здоров, чист и опрятен.
Эвелина же, вложив свою лепту в приведение Фаэрна в надлежащий вид, перешла на дам, которые уже немного пришли в себя и тоже наблюдали за маленькими чудесами двух наёмниц Сами они при нападении нисколько не пострадали, но их покрытые мешаниной из крови и грязи дорогие платья оставалось только выбросить, если бы на главную сцену вновь не выходила всемогущая магия. Бардесса очищала грязь, вела лёгкую отвлекающую беседу и обещала угостить страдальцев не самым плохим вином. Совершенно неожиданно, когда она корпела над платьем Мины, та довольно болезненно её ущипнула. Злое выражение лица молодой жены Фаэрна не оставило сомнений, что произошедшее случайностью не было.
– Благодарю вас, милочка, но вы уже сделали для нас более, чем достаточно, – любезный голосок Мины нисколько не соответствовал её взгляду, которым она будто пыталась сжечь Эвелину. – Вы спасли нас от страшных чудовищ и исцелили моего мужа, но мы более не вправе злоупотреблять вашей добротой. С простыми бытовыми трудностями мы вполне справимся и сами. Простите, моя дорогая, но от вина мы вынуждены отказаться. Мы с мужем совершенно не переносим крепких напитков. Правда, дорогой?
– Да? – Фаэрн удивился, но быстро нашёлся. – Да, дорогая. От вина, да ещё на такой жаре нам станет худо.
Тут Длотар, успевший побеседовать (и оставить неизгладимое впечатление от этой беседы) ещё и сержантом, с довольно недовольной физиономией окликнул родственников:
– Живы и ладно, собирайтесь, мы продолжаем путь. Солдаты помогут нам добраться до Тилвертона. Времени и так потеряли.
По пыли он зашагал прочь, остальные авторитету старшего подчинились. Только Онадар, самый младший и самый воспитанный, посчитал нужным ещё раз обратиться к наёмникам:
– Друзья мои, скажите же мне, где я смогу вас отыскать. Я твёрдо намерен исполнить своё обещание и отблагодарить вас, как полагается.