Отвратительная вонь первой добралась до чувств Люца и пробудила мозг. Но почему? Ведь судя по поелсдним воспоминаниям он сейчас должен либо лежать в общем костре или могиле, либо медленно перевариваться в желудках гоблинов. Повезло, что ли?
Глаза медленно открылись, и мужчина понял, что совсем не повезло. Он очутился в каком-то подвале, прикованный кандалами к стене так крепко, что не мог даже нормально пошевелить руками. А когда шея натужно повернулась, чтобы осмотреться, то вместо собственных нормальных конечностей он увидел полусгнившие культяпки. Не веря, Люц по очереди стал загибать и разгибать пальцы - и действительно. Эти гниющие лапы действительно принадлежали ему самому.
— О... Хре... Неть...
Остальное тело тоже выглядело не лучше. Кое-где зияли дырки, сквозь которые просматривались кости, будто настырные крысы решили повыедать самые лакомые кусочки. На безобразных ранах копошились мухи, а в глубоком порезе на бедре даже завелись опарыши, которые методично поедали подгнившую плоть.
Это ж сколько пришлось провести в этих застенках и почему Люц до сих пор не сдох? Ответа не этот вопрос не было. Разве что какой-нибудь ублюдок специально поддерживал его жизнь, проводя опыты или просто издеваясь над закованным узником.
И лишь когда его сосед по несчастью подал голос, Люц обнаружил, что он не один. И голос этот был подозрительно похожим на одного дока, с которым он говорил как раз перед тем, когда началась эта чертовщина с гоблинами.
–Свежеразложившийся человек, вы как там?
— Бывало и получше. Док, это вы там болтаетесь? Объясните, что это за херня и какого черта мы тут делаем?
А затем Люц в порыве эмоций заорал:
— Эй, млять, есть тут кто?!!