Отто
Нет более городка Эриды вокруг. Нет домов из кирпича, нет асфальта, нет промышленного привкуса металла во рту, нет мрачного неба, нет света фонарей. Есть лишь глухая тьма нижних миров.
ПОВЕСИТЬ ЭМБЛУ!
Корни Мирового Древа скручиваются вокруг бога и женщины, сочатся смолой, сверкают льдом и чёрными кристаллами. Скальды уже здесь. Гниющие, припорошенные снегом и разбитые градом царства Хелы, они сомкнулись кольцом, оскалились мёртвыми улыбками, сжали в костлявых пальцах свои барабаны и флейты. Один здесь, Один пирует среди них, Один кормит их разложившиеся животы Одрёриром.
Один становится самим собой. Настоящим богом, а не Отто Дегуршаффом.
ОСУШИТЬ ЭМБЛУ!
Битва гремит где-то там, наверху, отчего холодная земля осыпается Всеотцу на голову. То было будущее, ещё не случившееся сражение, но воздух уже дрожит от густых воплей ярости и боли, воняет горелой древесиной, сводит зубы колючим вкусом пролитой крови. Сейчас Один готовится к этому событию, глотает алый мёд, ощущая, как стонет от удовольствия и благоговения пред богом девушка. Ева. Так её зовут.
ПИТЬ! ПИТЬ! ПИТЬ!
Бесчестно погибшие скальды воют свою хоровую песнь так громко, что не разобрать слов из их немых заледеневших ртов, в исступлении бьют в барабаны, бьют по струнам, мёрзлые ветра дуют из их флейт и рогов. Вератюр всасывает всё больше и больше мёда, чует запахи своих звериных слуг. Хугин, хранящий в себе Мысль хозяина, улетел прочь. Мунин, хранящий в себе Память хозяина, вцепился ему в плечо и пытается клюнуть ухо Евы. Гери, хранящий в себе Жадность хозяина, весело виляет хвостом и уже догрыз ногу Евы до кости. Фреки, хранящий в себе Прожорливость хозяина, успел съесть стопу Евы, жалобно поскуливая.
ПИТЬ! ПОВЕСИТЬ! ПИТЬ! ПОВЕСИТЬ!
- Простит меня Всеотец?... - эти слова слетели с губ девушки, чья руна Альгиз перевернулась окончательно.
ЗА ДЕРЗОСТЬ И ХУЛУ!