Леблан
Все вокруг бегут, пока ты двигаешь к «скорой». И, как ни парадоксально, но в толпе чувствуешь себя даже более одиноким, чем наедине с умирающей старушкой. Чем больше людей вокруг, тем острее чувство оторванности. Его нет, когда ты выступаешь перед публикой, но сейчас вокруг не публика, а толпа. Толпа перепуганных до полусмерти эгоцентричных индивидов, которые спасаются от чего-то, не думая о проблемах окружающих. Одна надежда – на тех, кому по определению не положено игнорировать. Красно-белая крыша «скорой» все ближе – ожесточаясь, начинаешь расталкивать людей на пути. В таких обстоятельствах не остаётся места такту, галантности. Отдельные лица сливаются в сплошной безликий поток. Вспоминаешь старушку, её запечатленный в памяти образ – и со всей ясностью осознаёшь, что несчастная женщина почти наверняка умерла. Отчего-то сегодня, в этом безумном хаосе, именно такой исход кажется неотвратимым, естественным.
Людей вокруг становится меньше – замечаешь локальный эпицентр волнения справа. Смотришь туда – видишь, как отшатываются и разбегаются в разные стороны зрители. Ещё один человек на земле – мужчина в летней рубашке с коротким рукавом, дрыгается и сопротивляется что есть сил. На нем верхом сидит женщина – бледное лицо, растрепанные рыжие волосы, вытаращенные залитые кровью глаза и пресекающие белую кожу черные вены. Мужчина сопротивляется, упираясь локтем в горло шатенки. Явственно видишь, как струйка вязкой слюны соскальзывает с её нижней губы, но женщина совершенно не обращает внимания на подобные мелочи.
Поле зрение на секунду закрывает бегущая пара. Совсем молодая девчонка, которую тащит вперед за руку атлетически сложенный парень. Они проносятся мимо – и ты видишь уже совсем другую картину. Кровь, хлещущую на раскаленный солнцем асфальт. Женщину, вцепившуюся прямо в горло мужчины, рвущую кожу и плоть зубами почти с аппетитом. Слышишь тоненький прерываемый сдавленными всхлипами визг – девочка в летнем платьице рядом, плачет, закрывая лицо ладонями, и отступает назад до тех пор, пока не врезается спиной в проволочную опору ярмарочного шатра. Ты узнаешь ребенка – та самая девочка. Приглядываешься к истекающему кровью мужчине – так и есть, это тот парень, который помог тебе подняться с земли.
В поисках спасения смотришь в сторону «скорой». Какой-то тип лежит на асфальте, его запястья и щиколотки перетянутыми полицейскими стяжками. Этот тип неистово извивается, напоминая жирного червяка, и с силой бьётся в агонии лицом о бордюр, оставляя в местах соприкосновения кровавые пятна. Человек в форме врача сидит в луже крови, прислонившись к колесу – его остекленевшие глаза смотрят в вечность. Другой мужчина неопределенного возраста с перекошенным вздувшимися венами и злобой лицом выходит из толпы в засаленной майке. Полицейский, героически закрывая грудью девушку-медика, становится между ней и совершенно жуткой с виду старухой.
Главное не сойти с ума.