Маккензи
Стяжки находятся именно там, где должны находиться. Продолжаешь вдавливать коленом в асфальт чрезмерно буйного пациента, хватаешь одну его руку и заводишь сразу же за спину. Рывком выводишь туда же вторую, перехватываешь стяжками и затягиваешь.
Сам удивляешься, насколько ловко и отточено вышло. В последний раз ты такой трюк проворачивал, кажется, на тренировочном манекене под смех коллег во время последней проверки квалификации.
Пациент, впрочем, не спешит успокаиваться. Рвётся, сипит, оставляет на асфальте кровавые слюни и яростно бьётся о бетон подбородком. И, пусть его руки надежно зафиксированы теперь за спиной, становится только больше не по себе от подобной агрессии.
Орёшь на медсестру – девочка сидит на бордюре, отстраненно смотрит в пространство глазами прошедшего Персидский залив ветерана, по бледным щекам скатываются беззвучные слезы. Обхватив колени ладонями, она едва заметно покачивается и, кажется, совершенно не реагирует на внешние раздражители.
Смотришь на дока – и снова начинает немного мутить. Отчего-то вспоминаешь недоеденный бургер напарника из машины. Рука в ужасном состоянии, кровь продолжает толчками выходить из разодранных вен. Врач сидит, прислонившись спиной к колесу скорой, и отстраненно разглядывает собственную конечность.
На твоих глазах взгляд медика теряет осмысленность, и без того бледное лицо будто становится заметно бледнее, и, несколько раз судорожно вздрогнув, тот, закатив глаза, бесформенной грудой сползает по колесу на асфальт.
Зачитываешь задержанному его права – тот продолжает рычать, дрыгаться и яростно вращать из стороны в сторону головой.