Глухой удар древком топора о поверхность щита – и Ловчий, не оглядываясь, сходится с первым варягом. Сталкиваются щиты – северянин будто намеревается небрежно отбросить назойливого славянина в сторону и забыть, но прием, который наверняка неоднократно выручал грозного воителя в прошлом, не срабатывает теперь. Ловчий не теряет равновесие, не падает, не отшатывается – перенеся вес на опорную ногу продолжает упрямо стоять и, воспользовавшись кратковременным замешательством, вонзает топор в открытую спину. Варяг заваливается на землю, а Ловчий выдергивает с силой из хребта лезвие. Снова поднимается ветер – слабый и теплый, не чета предыдущему, над головой с оглушительным хлопаньем крыльев порхает тучами вороньё.
Вожак северян кричит, угрожает. Обещает, что когда Мертвый Волк узнает о случившемся, то пришлет сюда ещё больше варягов. Может он и прав, вожак этот. Может, действительно не стоило ввязываться. Только вот в любом случае – треплется вожак слишком много. А выбор этот делал не Ловчий, совсем не Ловчий. В карканье вездесущего воронья он слышит предупреждение и укор. «Смотри, сука, смотри внимательно» – думает, и, перехватив поудобнее рукоять топора, направляется к вожаку всё тем же целеустремленным размеренным шагом. К тому моменту, когда тот заканчивает речь и бросается с яростным кличем в атаку, Ловчий успевает преодолеть почти половину пути.
Теперь он движется варягу наперерез – без тени сомнения, в одиночку, не допуская даже мысли о том, чтобы позволить снова вместо себя рисковать кому-то другому.