Герои со смешанным настроением собрали свои нехитрые пожитки. За ночь каждый из них стал богаче, даже если потерял что-то. Сансаниэль лишился статусного перстня, который символизировал его принадлежность к Дарксоулам. Вещица дорогая и очень непростая - не зря Грумбар принял только ее в подарок. И сейчас аристократ пытался понять, чем же таким одарил его бог взамен. Когда он повторил действия своего визави из сна, то почувствовал что-то странное. Пальцы на руках начали покалывать, как будто от внезапного мороза, улавливая тонкую и еле заметную вибрацию.
Это было сродни музыки. Одна особо громкая нота звучала прямо из алтаря. Крепкая, чистая, полноводная. А где-то над ней звучала тонкая и крохотная, почти незаметная. А когда Сансаниэль заглянул наверх, то кроме подношений, которые Грумбар не принял, он обнаружил небольшой коричневый камешек, не больше ногтя мизинца. Если бы не вибрация, то Сансаниэль бы подумал, что это просто кусочек гальки, но взяв в руки с приятным удивлением обнаружил тигровый глаз. Полудрагоценный камень, совсем не дорогой, но сейчас не это было важно, а то, что все сработало.
Девушки же задумались. Каждая о своем. Мелисса пыталась вспомнить, что за растение промелькнуло к ее сне. Цетрария. Если бы она не запомнила образ их сна, то в жизни бы не догадалась. Им оказался обычный целебный мох, который рос на болотах. Полезное растение, вытяжка которого помогает при кашле и воспалениях, а еще помогает заживлять раны. Ценный гость в аптеках, но не слишком частый. Достать его сложно, потому что растет он прямо на трясинах, где один неверный шаг означает смерть, поэтому как только в город прибывает хотя бы небольшая партия, она сразу оказывается в руках алхимиков и личных лекарей аристократов.
Керли же думала об истории своей семьи. Но маленькая леди не слишком прилежно учила генеалогию. За годы лишений и странствий информация о предках напрочь улетучилась из памяти. Она могла вспомнить несколько самых ярких представителей рода, но уж точно не того, который прослыл самым печально известным. Нет, если порыться в архивах и книгах родов, то что-то может и вспомнится, но точно не сейчас.
Игург начал собираться первым, а за ним последовали остальные. С горем пополам, погруженные в собственные мысли, они двинулись к выходу.