Своды каменоломни сомкнулись над головами героев, создав впечатление, что они находятся дома. Но не у себя, а в гостях у далекого знакомого. Было спокойно и необычно. Да так, что приключенцы решили немного отдохнут и расслабиться. Полуорк умостился медитировать, а охотница волшебным движением рук скрутила папиросу, плотно набитую ароматными травами. И уже секундой позже на весь главный зал раздался шибающий в нос запах. Лешмаль, как называли эту травку эльфы. Она хорошо дымилась и вызывала приятную расслабленность тела - то что нужно и почти ничего больше.
К Керли присоединилась Мелисса, и, неожиданно, Сансаниэль. В кругах аристократии подобное развлечение считалось несколько неприличным. Папиросам предпочитали трубки из дорогих пород дерева, но даже те были не слишком распространены и считались, скорее архаизмом. Дымить - не слишком подобающая высшему сословию слабость. Это привелегия крестьян. Курили многие. Но, конечно, далеко не все разбирались в эльфийских травах, поэтому растили обычный табак на заднем дворе.
Не прошло и пять минут, как папироски-самокрутки истлели, отдав свою силу. После них остался кисло-горький привкус - пергамент не очень подходил для самокруток, поэтому отдавал паленым деревом. Тела курящих охватила приятная нега, как будто довелось окунуться в теплую ванну с бокалом игристого. Не зря лешмаль использовали как отличный релаксант. Чаще из нее варили снадобья, но и ее дым отлично справлялся с задачей. Вот только ослабленному сильными ранами организму Мел даже такое средство оказалось слишком сильным. Сердце стучало как бешеное, пытаясь разогнать остатки крови, но не справлялось. И там, где другие просто расслабились, Мел вдруг открыла глаза и обнаружила себя посреди пустой комнаты, а возле нее по обе руки нее сидели Терон и Азура Орвилл. Их неестественно белая кожа отдавала синевой и в свете магических шариков казалась почти прозрачной. Их губы шевелились, они шептали что-то. Тихо-тихо, как шелест листьев на ветру, Мелисса слышала мантру, повторяемую раз за разов:
– Ты убила и умрешь, скоро-скоро ты сгниешь...
– Ты убила и умрешь, скоро-скоро ты сгниешь...
– Ты убила и умрешь, скоро-скоро ты сгниешь.
— ТЫ УБИЛА И УМРЕШЬ! СКОРО-СКОРО ТЫ СГНИЕШЬ!
— ТЫ УБИЛА И УМРЕШЬ! СКОРО-СКОРО ТЫ СГНИЕШЬ!
— ТЫ УБИЛА И УМРЕШЬ! СКОРО-СКОРО ТЫ СГНИЕШЬ!
Звук за звуком, шепот стал превращаться в крик. Он звенел в ушах и набатом отдавал в самой душе. Казалось, что он отмеряет секунды до того, как предсказание давно умерших людей начнет сбываться. Каждое новое слово казалось стуком молотка, который забивает очередной гвоздь в крышку гроба. Бух! Бух! БУХ! БУХ! А мертвецы сидели и вторили раз за разом, раз за разом. Казалось, это продолжается уже вечность. Боги успели умереть, вместо них родились новые, а два покойника все еще повторяли одну и ту же фразу. Звезды зажигались и гасли, но время здесь застыло. И через несколько вечностей Мелиссе показалось, что чета стала ближе. Они не двигались, но при этом понемногу приближались, как будто пространство само сжималось и заставляло комнату становиться все меньше и меньше. Сама Мелисса застыла, как муха в янтаре, обреченная раз за разом переживать это. Липкий страх заползал под кожу и спутывал мысли. Почему? Зачем? И что будет дальше, когда мертвецы перестанут говорить и, наконец, коснутся ее?