Трудно идти по дороге, когда чувствуешь дыхание смерти за спиной. Особенно, когда буквально одной ногой уже в могиле. И путница с косой обычно остается недовольна, если ей мешают забрать свою жатву. Так случилось и в этот раз. Целебные ягоды и магия способны остановить даже занесенную косу. Невидимое оружие лишь полоснуло камень, высекая сноп искр, но минуя человеческую душу.
Отданные в руки путникам, два подранка быстро передумали сейчас же умирать. Но их состояние было крайне тяжелым. Человек без ноги так и не пришел в себя, но хотя бы его дыхание стало немного ровнее. Дварф же пребывал в полузабытьи. Вроде бы моргал глазами, но никакой реакции на вопросы и манипуляции героев не было. Так бывает после сильнейших потрясений, когда человек просто не может вынести всех злоключений - и ему становится все равно. Отсюда до смерти лишь пару шагов. Но они еще не были сделаны.
Мелисса наметанным взглядом осмотрела раны мужчин. Выглядели они ужасно. Казалось, что ногу прямо по колено откусил какой-то здоровенный зверь. Кости были раздроблены, множество осколков воткнулись в мясо и жилы, причиняя сильные страдания. Но было и еще что-то. Мужчину заметно лихорадило. По белому как простыня лице скатывались крупные капли холодного пота, из открытого рта сочилась слюна, бесчувственное тело била мелкая дрожь, а штаны были испачканы испражнениями. Так бывает, когда на свежую ранку попадает трупный яд. Тогда смерть подходит чуть ближе, чем нужно. И если не остановить ее с помощью сильной магии или противоядия, человек просто сгнивает изнутри, превращаясь в живой труп с неимоверными страданиями. Даже если прямо сейчас отхватить ногу по самые яйца, это не поможет - зараза уже разнеслась вместе с кровью по всему телу. Через сутки он уже отправится на погост. А сейчас его еще можно спасти.
Рана дварфа была не смертельной, но все равно опасной. И она очень насторожила ее, потому что была нанесена зазубренным кривым клинком, которым пользовались некоторые дикие племена гоблинов. А раз здесь есть разумные или хотя бы мыслящие существа, то путешествие становится кратно опаснее. Ведь одно дело сражаться с тупым хищным растением, которое ничего не может противопоставить слаженным действиям, а совсем другое - нарваться на отряд гоблинов, которые судя по всему, умеют неплохо использовать оружие.
Бородатый воин тоже потерял много крови - рана оказалась очень подлой, о чем говорила слипшаяся борода и кровавые потеки аж до груди. Но характер у него оказался стальной. Пытаться спасти соратника, будучи сильно израненным самому, - это достойно баллады. Постепенно его взгляд обретал все больше осмысленности, он заозирался по сторонам и понял, что боги улыбнулись ему. И слезы градом покатились из единственного глаза, смывая кровь и боль.
— Там пиздец... Гоблины, с-сука, как черти из табакерки... Двое сразу куда-то провалились... А мы втроем с Шуном и Роном Рыжим стояли, как твари хреновину какую-то вывели, она Шуну ногу оторвала... Рыжий что-то проорал, и жахнуло... Сам помер, но мы выжили... Хром... Выручай, браток, не дойду я сам до Стены...
Почему-то Дубин обращался только к Хрому и, казалось, из всех героев видел и слышал только его одного.
— Бородатый ты хер, Дубин, сдохнуть тут вздумал. Мы еще с тобой и Шоном нажремся, и ты мне бочку медовухи выкатишь. Вы как хотите, но я назад, можете мою долю поделить, если дадут.
Последняя фраза была сказана Сансаниэлю и девушкам. Видимо, дварфов не зря называли самым сплоченным народом, ведь когда одному коротышке требовалась помощь, другой делал, что мог. Пройти мимо или проигнорировать беду другого дварфа для них было поступком настолько низким, что до него опускались только отъявленные мерзавцы. А уж спасти знакомого, с кем делил стакан пива - это и совсем дело чести, которое не оценить деньгами.