Миниатюрные взрывы. Запаздывающий рокот, расползающаяся вибрация.
Вылетевший из прохода обратно в зал обугленный остов Терренс.
Дрон раскрашивает окружающее пространство в желто-красные цвета неизбежной опасности, в то время как техник завороженно смотрит на Флору.
Вдох. Выдох. Вдох.
Ладонь без перчатки касается кувеза и толчком отправляет Боберта в короткое путешествии в направлении ближайшей зоны относительной безопасности. Альтруизм Ортеги на этом исчерпывает себя окончательно – если малому повезёт, то он выживет. Хватит с Марка того, что из-за идиотских гормональных истерик Терренс они и так…
Терренс жива. Обугленная, безволосая, напоминает частично оплавившийся полубесформенный манекен. Жива, тем не менее. Если не уходить слишком далеко в философские плоскости в поисках определения понятия «жизнь».
Ортега хочет крикнуть, что это всё вина Терренс. Что это из-за её идиотизма, медлительности и упрямства они оказались в таком положении.
Хочет язвительно заметить, что, по крайней мере, Боберт в порядке.
Однако при одном виде изуродованного, обугленного и какого-то удивительного бесполого манекена вся язвительность растворяется, пропадает. Ортега снимает с магнитного зажима миниребальду, чувствуя беспомощность табельного оружия против того, что способно сотворить подобное с Терренс.
Проделанный Флорой узкий проход является единственным выходом и, по совместительству, западней. Техник поднимает револьвер, нацеливаясь в туман. Палец несколько раз щёлкает переключателем режима стрельбы.
Мимо «осколка», «токсина» и «взрыва». Останавливает на «кумулятиве». Должно подойти.