Он прислушивается к словам невидимой собеседницы, пробуя на вкус её новое предложение. Продолжать говорить? Он умеет разговаривать. В голове, несмотря на рану и отсутствие памяти, кристальная ясность. Звук собственного голоса отчего-то успокаивает и внушает столь необходимую в критические моменты уверенность.
– Ничего не помню, – произносит размеренно, даже в некотором роде спокойно. – Не помню имени. Не помню кто я. Не помню, зачем я здесь и что такое это собственно «здесь». В голове пустота. Даже боли не чувствую.
Человек переводит дыхание, принимая решение переходить к насущной конкретике.
– Очевидно, это шаттл или какой-то корабль. Очевидно, мы потерпели крушение. Очевидно, здесь не стоит задерживаться, – его голос ориентирует, даёт точку отсчёта в абстрактной системе координат из пены и красных всполохов. – Скорее всего где-то рядом просто обязан быть пункт оказания первой помощи. Возможно, он уцелел. Думаю, ты могла бы снять меня, но не хотелось бы сдохнуть, заливая всё вокруг кровью.
Повторяющееся сообщение настоятельно предлагает покинуть корабль. Задерживаться не рекомендуется, медлить нельзя. Отчего-то человек начинает чувствовать себя неуютно при мысли, что подруга может уйти в поисках мед-пакета невесть куда, оставляя его здесь умирать в одиночестве.
– Если не найдёшь сразу, не уходи далеко. Возможно, то, что подавляет боль, сдержит кровотечение. Я правда считаю, что это предупреждение из динамика что-то значит. Мало времени.
Выждав ещё с десяток секунд на случай, если вдруг за это время аптечка всё-таки обнаружится, он принимает решение:
– Помоги мне подняться. Может найдём что-нибудь по дороге.