Личный кабинет: kronos

Г-ну Александеру Каннингхему
Мой старинный друг, здравствуй!
Полагаю, ты уже знаешь о том, что произошло с нашим общим приятелем Эдвардом. Об этом уже несколько недель пишут газеты, однако, если ты все же не осведомлён о случившемся, сообщаю тебе, что Эдварда Шермана Коула нет в живых. Я не могу рассказать тебе о деталях его, тем не менее, загадочной смерти, потому что сам обладаю крайне скудной информацией о произошедшем. Все же, хотелось бы тебе напомнить о нашем старом разговоре, в котором мы с тобой обсуждали возможность использования образа нашего друга в литературном произведении. Я помню, что тогда мы отнеслись к этой идее крайне скептически, однако вчера я получил первую часть рассказа. Ты не поверишь, но она была написана пером Адальберта Левандовски. Теперь, как я полагаю, у нас нет выбора, и мы должны почтить память нашего друга и соратника. Продолжение той части, что я получил, ты сможешь найти в конверте; там же находится и начало произведения. Мне остается все лишь пожелать тебе удачи, и я надеюсь, что эта, хоть и увлекательная, но все же малополезная работа отнимет у тебя не так много времени, как у меня… ведь мы оба понимаем, что наша научная деятельность должна быть превыше всего.
Фридрих Гарденберг
ஜ═════════ஜ۩۞۩ஜ════════ஜ
… Я начал поддерживать связь с этими учёными напрямую, но вскоре загадочная череда убийств всех, исследующих эти области, заставила меня застыть на месте. Это началось во время экспедиции в пустыню Атакама, где я со своим коллегой, выдающимся геологом Томасом Керри, исследовали загадочные каменные образования, в которых мы также, к нашему удивлению, обнаружили иридий и другие характерные металлы. Это еще раз подтверждало наши догадки, однако никто не мог предположить, что эти открытия так сильно повлияют на нашу жизнь.

Каждое утро, Томас Керри, высокий статный англичанин, владелец нескольких лабораторий в Старом Свете и на Новой Земле, отправлялся вместе с несколькими коренными чилийцами в близлежащий поселок, где и находилось наше временное жилье. Там он оставлял нужные образцы пород и грунта и покупал необходимый провиант, без которого были бы невозможны наши дальнейшие исследования в пустыне. Возвращался обычно он как раз к полудню, однако на этот раз пунктуальный геолог не появился даже к обеду. Уже ближе к вечеру, когда чаша моего волнения окончательно переполнилась, я отправился в поселок вместе с молодым чилийцем, знавшим дорогу.

В пути меня беспокоили тревожные мысли, несмотря на сгущающиеся сумерки, мне мерещились величественные здания, невиданные крепости, что вырастали из-за горизонта. Будучи максимально объективным человеком, я сослался тогда на недостаток сна, но все равно посоветовался со своим попутчиком, спросив его в форме шутки о своих галлюцинациях, однако молодой человек испуганно стал осматриваться и лишь молча пришпорил коней. Сквозь свист ветра я мог расслышать, как он что-то судорожно бормочет на очень странном диалекте, мне неведомом и незнакомом. Заметно увеличившаяся скорость, все же, крайне положительно повлияла на мое самочувствие - теперь горизонт был чист и тонкой линией отделял землю от неба. Никаких пугающих строений я тогда больше не заметил. « Возможно, я провел сегодня слишком много времени под солнцем» - подумал тогда я.
Через час молодой чилиец сказал мне на крайне неразборчивом английском, что нам необходимо остановиться и разбить палатку. На мои вопросы о причине нашей остановки он отвечал лишь одним словом :«Dhoruba». Несмотря на волнение, опять завладевшее мной, я послушал хоть и молодого, но опытного в этих делах чилийца и приступил к возведению палатки. Через полчаса я понял, что мой попутчик на удивление точно смог определить приближений песчаной бури, которая настигла нас, когда мы сидели уже в палатке, которую мы предусмотрительно разбили в небольшом ущелье меж гигантских валунов. Поздний час и убаюкивающий стук песка о стенки нашего пристанища погружали меня в сладкую дремоту, однако сквозь дикие завывания бури я услышал нечто знакомое, но от этого не менее ужасное. Человеческий крик. Душераздирающий пронзительный вопль человека, он до сих пор звучит у меня в голове, заставляет в деталях перебирать события той ужасной ночи. Наспех соорудив некое подобие тряпичной маски, я ринулся на встречу звуку, источник которого, как оказалось, находился всего в нескольких метрах от нашего убежища. Это был Томас Керри. Нет, я и сегодня отказываюсь верить, что песчаная буря могла сотворить такое с человеком, я уповаю лишь на мое разыгравшееся воображение, потому как то, что я видел той ночью, любого сведет с ума…