Пожар Вечной Войны 2. | ходы игроков | 1. День первый.

Первая – индивидуальная – встреча каждого из вас с Призывающим состоялась на довольно непримечательной лесной полянке метров тридцати в диаметре, – кому-то здесь даже было несколько тесновато. Вокруг стоял разгар лета, по негусто сбрызнутому кучевыми облаками синему небу то и дело проносились птицы размером от воробья до ворона, а лекгий ветерок доносил запахи трав и хвои. Призывающий сидел на толстом, – недавно сюда вынесенном – стволе дерева с покрытой мхом корой и перебирал пальцами уже начавшие жухнуть листья. Судя по обугленному краю, дерево не срубили, а чем-то... Сожгли?.. И правда, на краю опушки обнаружилась черная подпалина, от которой и принесли это деревце. Что необычно, несмотря на явно свежие листья, вокруг подпалины уже начали прорастать цветы и острые иголочки нежно весенней травы, да и гари в воздухе совсем не чувствовалось.



Призывающий пришел лично посмотреть только на каждого из вас. Войска тогда еще пытались выбраться из густой чащи неподалеку, где оказались каждый отряд в своем не слишком благоустроенном и почти непроходимом "загоне". Он оглядел свою добычу с ног до головы, – кому-то показалось, что его взгляду было доступно даже самое нутро ваших душ и тел, – вежливо улыбнулся, немного потерянный в своих раздумьях. И изложил вам ситуацию, – не вербально разумеется. Голова послушно заполнялась образами и мыслями, которые вкладывал туда немолодой уже мужчина. Для кого-то это было мучением, – уж слишком быстро и интенсивно шел этот поток. Для кого-то восхищением, – образы поражали ясностью и точной настойчивостью.

Так или иначе, ситуация была проста. Где-то рядом был замок, и именно там собирался встретить этот вечер мужчина. Этот замок был на земле Царства, и трон должен был склониться пере ним. Империя расстилалась за пределами царства, и она была первой его действительной целью... Почему-то никто не усомнился, он Сам мог войти в этот Замок, Царство, Империю, – но Вам предоставлялась возможность услужить Ему и доказать, что вы достойны большего, чем просто выполнять повеления.

Imbue 6...

Показать содержимое

...огромный, скрытый еще под покровами неизвестности мир содержался в непредставимом мерцающем синевой и золотом додекаэдре, от вершин которого к центру, – к миру – били серебристые лучи. Вот эти-то лучи и были нужны Призывающему...

После Встречи, вы как-то – кто уже скажет как? – оказались рядом со своими креко ругающими войсками, которые налаживали лагеря, охрану, быт. Сильно тошнило, в голове все плыло и казалось, что там только что прошлись каким-то сверхъестественным миксером. Где-то около получаса потребовалось, чтобы прийти в себя, получить донесения и осознать, что вокруг, – в стремительно опадающей и редеющей, повинуясь неведомой волшбе чаще, – вас ждут ваши новые союзники. Но друзья ли?..

Тем временем с донесениями и письмами стали возвращаться первые разведчики и адьютанты... Судя по всему, все здесь собравшиеся были куда как тертыми калачами, – в случае с Эндингардом это сравнение было по-своему ироничным, – и, по возможности, обследовали окружающую действительность в любое свободное время и в большую часть несвободного. Большая часть разведчиков смогла взять "языков" из близлежащей небольшой, живущей бортничеством и мехами деревушки – Дубков – которые и поведали о примерной географической действительности. ссылка

Ближайшим городом, или, по крайней мере, странным его подобием был Выгон. Тысяч на десять человек, немного дварфов на титульных работах, эльфы обоего пола в Замке и выдающая община рыболовов, водных жрецов, – местного бога воды и океана скромно называли Топлым, – да какой-то уж подозрительно крупный гарнизон, оный замок охраняющий. Метров сто в диаметре, два ряда восходящих стен метров под 5, данжон, караульные, – все как полагается. Надо сказать, что все представители мужского пола научившиеся ходить и уже задумывающиеся о будущем так или иначе хотели в этот гарнизон попасть. Там не скупились ни на жалование, ни на обмундирование, ни на регулярные тренировки и военные "игры" – не так чтобы они совсем обходились без реальных жертв, но так уж и веселее.

За Выгоном, – по реке располагался Мокрый, немаленький и настоящий уже город располагающийся между горняцкими селениями на востоке и юге, столицей – Штормгардом – на западе и караванными тропами в Империю на север...

Разведчики почти не переубивали друг друга, тут слегка отличились "качки" Глаза, которые ненароком зашибли кого-то из одиноких сорванцов Матери, но та, не узнав кого обвинить, не обиделась, поскольку тело оперативно отправилось на жареху, – судя по всему Глаз и его культисты были схожими в своём некотором(?) праведном(?) безумии. Вкратце группы разведчиков примерно посчитали силы союзников с точностью до десятков, – не так чтобы их всего было сильно много. Единственной действительно людной стоянкой оказались окресности костра Сестры, – там было куда больше сотни подростков от 9 до 14. У Глаза было штук 40 хилых и полуголых изукрашенных охрой и известью культистов обоего пола, и штук 15 грунтов, больше похожих на облысевших обнаженных горилл ростом за два метра, переборщивших с обсидиановым пирсингом и вживлением в череп цветастых перьев, – именно они-то сейчас и лакомились свеженьким мясцом. Попасть в "лагерь" Весны, не удалось никому, но отдельные заклинатели прекрасно понимали, что вот тот кусок непроходимой чащи, ощерившийся тёрном и человеколовками, скорее всего и был её нынешним домом.

Выход на позиции получился довольно спокойным. Каким-то чудом, разномастную ватагу отвлекающего отряда, порой пробегающих, порой проползающих по кустам и перелескам, никто не заметил до тех пор, пока те не выстроились в своё "боевое" построение. Было их там-то, конечно, кот наплакал, но отдельные культисты и големы выглядели настолько внушительно, что поневоле заставляли расматривать себя как нечто значительное, а подростки постарше из числа подопечных Сестры создавали толпу. Из города послышались крики, побежали прятаться люди, а на стенах замка запели боевые трубы, – похоже он готовился к отражению внешней агрессии, но судя по размахивающим руками командирам и вертящим на башенках головами дозорным, что-то им подсказало, что основной угрозой этот отряд рассматривать не стоит. На счастье основной подземно-ударной группы, стражи Замка почему-то решили обратить больше внимания не на "противоположное" направление, а на перпендикулярные. Тем временем далеко в небесах крошечная крылатая фигурка остановилась и сверху, лишь немного заглушаемое пышными облаками, раздалось какое-то горячее потрескивание, – словно кто-то подбросил свежих дров в костер. Фигурка прекратила быть черненькой и стала все ярче светиться, – отдавая окружающему пространству все больше тепла. В воздух с замка полетело несколько стрел и раздались отчетливые матюги. Свечение и тепло продолжили было нарастать, но одна из тучек неудачно заслонила Замок от глаза и "защитники" смогли таки разбудить кого-то из волшебников. С двух сторон от замка реки неожиданно "запарили" покрывая замок густым туманом словно мороженным, и на некоторое время это остановило воздействие Глаза Неба. Волшебники на каком-то подсознательном уровне услышали сверху свистящее бормотание, и свет клонящегося к закату солнца стал отчетливо тусклее, а светящаяся фигурка обратилась все растущим огненным шаром, чей индивидуальный свет уже вполне начал отбрасывать тени на расстоянии полукилометра от Замка, где спрятались будущие штурмовики. Припекало. Кто-то расстегнул рубаху, туман над крепостью все стремительнее "выгорал", а речки, казалось, начали парить уже по другой причине...

Приятно удивленные таким "подарком", под прикрытием очень удачно и сочно заколосившейся на пути ко входу в подземный ход травы, – не иначе Весна постаралась, хоть сама так и не показывалась, – группа проникновения добежала до входа, успешно – почти никто не упал в речку, – вскрыла тяжелый каменный заслон и полубегом, скорее для общего спокойствия проверяя на ловушки, пробежала по заросшему за десятилетия тонкими сталакититами и сталагмитами тоннелю за первые стены замка. Здесь бойцы даже особенно не разговаривали. Несколько жестов "песчанного" и его добрая дюжина головорезов бесшумно удостоверилась, что несчастные, охраняющие склад, где вылезли атакующие, уже никогда не совершат больше ни одной ошибки. Кто-то переоделся во "вражескую форму" и выскользнул из склада в пространство между стенами уже под прикрытием... Несколько секунд ожидания, – было забавно наблюдать, как за окном от "солнечного света" начинала дымиться солома и бегают скрываясь от горячих лучей под щитами мечники, – и где-то на вторых стенах раздался в буквальном смысле громовой грохот (отвлекающий отряд видел, как небо от замка к шару Глаза прочертила ветвистая яркая молния) и свечение "на улице" резко упало, потом второй, третий.. И на улице вроде бы установился вполне нормальный "вечер", когда, Глаз, уже выворачивающий от замка в отступление, тряхнул крыльями и золотистые "перья" обрушились с неба на защитников крепости, пробивая плоть и металл будто бумагу.

Момент действия настал. Убийцы и шпионы распределились среди защитников, саботажер замер у внутренних ворот, все вздохнули, ожидая сигнала к атаке и тут...

– Сжечь этот склад!.. Они уже тут! – Истошно заорал кто-то не слишком мужественным голосом на второй стене и тут же захлебнулся кровью. Рядом оказался кто-то из вышедших на прогулку Бессмертных Галарейна.

– Вторые ворота! Убейте его!.. – Каторжник Жуллимана пытался уже было испортить механизм опускания ворот, когда пострадал от одного из перьев Глаза, и теперь тщетно пытался одновременно отбиться от наседавших на него "коллег" и закончить начатое хотя бы ценой жизни. К сожалению, смерть выбрал и один из защитников и они вместе, погрузив сталь в тела друг друга, рухнули с дюжиннометровой высоты надвратной башни на гранитные плиты неподалеку от склада. Толстенная железная решетка внутренних ворот покрытая не слишком аккуратными, но все же защитными рунами с грохотом захлопнулась прямо перед носом метнувшегося к ней Тобиуса и его здоровяков. Захлопнулась, но, судя по некоторому отскоку, не заблокировалась...

На обеих стенах послышались предсмертные крики и хрипы. Как бы ни были натренированы защитники замка они не были даже отдаленно способны защититься ни от "дюжины Авиценны", ни от "бессмертных Галарейна", ни от высыпавшего на улицу отряда Жуллимана, стрелки которого, казалось, просто не умели промахиваться. За несколько секунд защитники потеряли с десяток бойцов от вышедшего на "второй заход" перьев Глаза, пол дюжины попавшихся на глаза Галарейну, добрые три-четыре десятка человек были выпотрошены мгновенно исчезнувшими не пойми где убийцами, и еще полторы дюжины погибли от стрел каторжников. Несмотря на то, что на второй стене еще было полно войнов, – по крайней мере судя по крикам боли и ярости, – в этом сегменте "внешней стены плюс внутреннего двора" живых защитников попросту не осталось. Молчаливые жуллиманцы принялись бодро пристраивать лестницы ко второй стене, пока на той стороне были заняты попытками загнать убийц в угол, но получалось не всегда, похоже, скоро защитники начнут вспоминать чему же их учили и тогда запертым пока между стенами штурмующим придется не сладко.

Не без потерь. Увы... Вот тройка копий подняла в воздух лишившегося легких и булькающего кровью бессмертного и с радостным победным гиканьем обрушила его с размаху со стены на камень. Доктор недоуменно поднял бровь, повел рукой и стало понятно, почему же служителей юного Героя называли именно так. Распростертая и поломанная фигура с каким-то тошнотворным хрустом выпрямилась и в пару движений оказалась обратно на стене, откуда стали разлетаться густые и многочисленые брызги крови...

Тем временем, змеюки умудрились наткнуться в реке на спящих здесь как раз на такой случай колонию "личинок стрекоз" сопоставимых с ними размеров и на некоторое время завязли в битве. Жвала и тельца "стрекоз" были до отвращения твёрдыми и успешно пробивались только самим Эндингардом, а ранения, – да и потерю, – мягкого брюшка они попросту в краткосрочной перспективе игнорировали. Из хороших новостей, обитатели замка так и не поняли, что творилось в воде, а потому не опустили перекрывающие речки решетки под замок...

- Карротские выкормыши,- выругался Тобиус когда буквально перед его носом упала решетка. Благо по звуку падения стало понятно, что она не заблокировалась. Резко присев он схватился обеими руками за решетку и постарался поднять ее вверх, он почти не сомневался в своих силах, а поэтому сразу же раздал команды своим воинам.
- Всех вражин в Мясо! Пращники снесите тех, кто находится на стенах и с дальнобойным оружием. Пехота - валите всех врагов что держат в руках оружие. Остальных оглушаете и идете дальше. Развлекаться потом будете.

Тому, что события пошли не по плану, фон Трёгер не удивился - они вообще очень редко по нему идут. Приказав стрелкам рассредоточиться и бить по защитникам на стенах, некромант в одно движение вскочил на спину стоящего рядом штурмовика и отдал приказ всем штурмовикам бегом собраться к воротам. Голем под колдуном тут же сорвался с места широким махом, но Корнелиус привычно уцепился за выступающие элементы его брони и держался крепко.
Нельзя было позволить инициативе перейти в руки обитателей замка.

Перенос в другой мир, потеря прежнего положения, родни и любимых... Бессмертные верили Галарейну и не винили его - но при этом они всё равно оставались людьми, и лорд знал, насколько важна для людей надежда. А потому впервые за долгие годы он сражался, не сдерживая сил, не пытаясь скрыть свою магию, не только ослабляя противников и подставляя их под чужие мечи - враги вокруг него умирали, не успевая иногда даже поднять оружие, боль и усталость пропадали, не успевая проявиться, и даже, казалось бы, смертельные раны сейчас могли лишь замедлить Бессмертных - но не остановить. Они выживут, как выживали всегда, и собственными клинками добудут себе новое будущее!

...Элитные отряды, оказавшиеся внутри периметра, устроили настоящую резню, и пусть у защитников замка-тюрьмы ещё оставались солдаты и, кажется, маги, Галарейну казалось, что судьба их предрешена. Слишком уж могучие силы собрал Призывающий... Пускай и не очень многочисленные, но это поправимо. Главное - ядро, костяк, на котором будет нарастать мясо армии - у него уже было. Сейчас же следовало уйти из ловушки меж стен и вновь сражаться на невыгодных врагу условиях... Благо, называемый Тобиусом гигант уже вновь рвался вперёд, лично поднимая лишившуюся запоров решетку.

- Тобиас, ваши бойцы направо? - светским тоном поинтересовался маг, убедившись, что все окружающие его солдаты являются союзниками и уже не имеют заметных ран, а те, кто мог попытаться помешать големоподобному военачальнику поднимать решетку, оседают, лишившись сознания или жизни. - Тогда мы налево - не позволим удерживать ворота, а как подойдут подкрепления, сожмём их в тиски. Бессмертные - вперёд!

Левый фланг был выбран им не случайно - большинство Бессмертных, конечно, могли при нужде сражаться обеими руками, но предпочитали правую, и то же было верно и для их противников. Сверни они вправо, порой их замах ограничивала бы сама стена... Зато слева она же изрядно помогала удерживаемому щиту, когда как защитникам тюрьмы, прижатым к ней, приходилось либо отходить, нарушая строй, либо сдерживать удары.

И под громогласный боевой клич отряд Лорда-Целителя со вскинутым в небо знаменем с чертополохом тоже поднырнул под подпёртую в изобилии разбросанным здесь хламом решетку, и вновь бросился в бой.

Выйдя из под сводов подземного хода Вдохновитель приготовился было к бою. Однако драться по факту было не с кем. Тех врагов, кому на начало боя не повезло оказаться между внешним и внутренним кольцом стен перебили более резвые союзники. Стражам оставалось лишь отстреливать остававшихся на стенах, коих было не так уж и много, да принести и начать устанавливать лестницы.

Рядом оказался Джек Патч – ценный помощник, в компании дюжины оберегающих его бойцов. Выглядел он ошарашенно, видимо это был его первый бой, и он оказался совсем не таким, как тот себе его представлял.

Что поделать. Война – кровавая работёнка. И не всегда удаётся сделать так, чтобы пролитая кровь принадлежала лишь врагу.

Вот, в посмертных объятиях с таким же мёртвым врагом лежит Люций. Во время утренней разведки он смог записаться рекрутом в стражи замка, попав таким образом в стан противника. Будучи в стеснённых обстоятельствах он выбрал достойную цель, реализовать которую ему помешал не столько недостаток планирования, сколько неудача в лице бича всех армий – дружественного огня. Перспективный был паренёк.

– Ворота, – запинаясь начал Джек, – ворота в доджон находятся с противоположной стороне от внутренних. Как и внутренние от внешних. Надо спешить. Скоро, – он снова запнулся, наткнувшись взглядом на очередного мертвеца, – скоро начнут действовать маги замка.

– Ясно. Не высовывайся. Лучше пойди с ребятами ворота внешние открой. Из караульной.

– Но ка же...

– Подкрепления снаружи.

– Ладно. Но у нас был уговор.

– Помню.

Сплавив с глаз долой раздражающий фактор, Вдохновитель огляделся – пока его люди ставили лестницы к стенам, готовясь подняться наверх, остальные призванные тоже не сидели без дела. А кое-кто похоже даже готовился поднять опустившую, но не затворившуюся решётку.

– Третья caputia! Помогите здоровяку поднять эту гроксову решётку! Пятая! Пролезьте, закройте их щитами! Шестая! Подпорки к решётке! Закрепите проход! Остальные на стены! Стряхните местных!

Подбежав к поднимаемой решётке он крикнул собравшимся у неё лидерам союзников.

– Ожидается магическая атака. Будьте готовы!

— Вставай, мразь! — Спящий в каморке парнишка лет четырнадцати, с трудом укрывшийся куском рогожи, вздрогнул и скрючился на грязной соломе ожидая удара ногой в живот, как его будили обычно. — Вставай скотина и покажи, что не зря мы тут тебя кормили эти годы и ты годишься на еще что-то, кроме уборки конюшен!
— ... не бейте... — Прошептал Иоганн. — Пожалуйста, больше не бейте...
— Только если ты наконец приложишь к чему-то путному ту грязь которой ты нахватался у своей мерзкой бабки! Считай, что у нас засуха, как в прошлом году, — мне нужны настоящие, густые, черные тучи, ураганный ветер и от грозы я бы тоже не отказался. — Голос говорившего дрожал от ярости и отвращения. — У меня за вторыми стенами какие-то бродяги пытаются устроить дебош, — и ты бы лучше им помешал! — Гайрош Мрак и в обычном состоянии-то не был душкой, а сейчас, изрядно запачканный кровью своих людей, так и вообще был образцовым садистом.
— Капитан! — Раздался чей-то голос за спиной Мрака. — Мы не можем сражаться с невидимками! Разрешите мне уведомить Лорда!
— Только попробуй!.. — Прошипел принадлежащий к огрскому роду Гайрош и влепил вопрошавшему двухметровому хумансу пощечину от которой тот рухнул на колени. — Только попробуй и я вырву твои кишки и заставлю сожрать их вместе с твоим дерьмом еще до того, как мы с тобой оба сдохнем! Эта мерзость сейчас попытается пробить ворота, — захвати одну из девок и пригласи наверх Тюремщика! Только тихо. — Хуманс ласточкой юркнул куда-то во внутренние переходы данжона только чтобы оказаться подальше от всего этого.

— Горнист! Зеленый семь и желтый один!.. — Над Замком раздались чередующиеся простенькие мелодии. Туу-ту-ту, туу-ту-ту! Ту-ту, ту-ту, ту, ту, ту! Поведение защитников момендально изменилось. Они уже не были сами по себе или жертвами внезапной атаки. Да, они все еще умирали, но умирали уже не потому, что плохо сражались, а потому что это было частью сотни раз отрепетированного, — вбитого под страхом плетей, — осадного расписания. Где-то на стороне противоположной от ворот раздался густой каменный рокот, будто кто-то решил сдвинуть пару валунов размером с повозку и на внешней стене мелькнуло несколько человек, со всех ног убегающих куда-то... ко внешним воротам? Один из них схватился за горло, — его вскользь настиг взгляд Галарейна; второй рухнул со стрелой в задней части шлема, но кто-то всё так сбежал...

— Мразь. — Железный сапог все же достал ребро поднимающегося мальчонки и тот пискнул от боли и сжался от крика Мрака. — Работай!

Гиганты Трёгера, Тобиус, и даже несколько Каторжников, которые, кстати, были куда крепче, чем выглядели, нырнули в нишу у башни и, прикрываемые огромными черными щитами от нарастающего огня арбалетов, — тут надо сказать, что некоторые болты пробивали даже эти щиты, — с хеканьем налегли, приподняли решетку и успев удивиться, зачем и так толстенные витые прутья решетки были покрыты рунами защищающими от огня, услышали плоубезумный рев Гайроша изнутри: — Добро пожаловать!

Трёгер и Галарейн почуяли как где-то наверху, — на самом данжоне в центре, — расплелись густо напряженные пружины волшебства и прямо над их головами расцвел прекраснейший, — если смотреть издалека, — рыжий цветок. Находящиеся в сравнительно компактной арке надвратной башни успели увидеть, как и внутри, на стене данжона, и снаружи, на внешней стене, разлился прекрасный оранжевый отсвет, и кто-то чуть более догадливый успел выдохнуть «суукаа». А потом башня извергла из себя то, что показалось атакующим реками адского пламени, а на самом деле являлось просто давними и щедрыми запасами дварфийского огня.

А небо, как проведенное неведомой кистью, закрылось низкими, кромешно черными тучами, которых еще секунды назад не было и в помине, — невинные кучевые облачка будто проглотили грязных чернил и, схватившись друг за друга туманными щупальцами, закрыли от обитателей замка небо, а от грозного воздушного прикрытия атакующих — Глаза — происходящее внизу. Из каждого темного угла и грязной лужи выплескивался грязный и теплый туман, норовящий залезть штурмующим в глаза или нос острым и режущим гнилостным запахом. Он же протянулся по второй стене окутывая защитников размытым покрывалом, а невидимок Авиценны так и вовсе очерчивающей и ослепляющей «ватой».
— Даа! — Хекнул огр, выдрал из руки уже почти подкравшегося к нему Ибн Сины копье и одним махом пробил «демону песков» голову навылет. Бьющееся в агонии тело, дырка в голове которого была большей, чем от головы осталось, он легко забросил в пылающую преисподнюю в которую превратились окрестности решетки. Горела решетка, горел чуть наклоненный пол на котором почти по колено разлился дварфийский огонь, стекающий сейчас за стену, горели стены и потолок, горели щиты и пращи, горели волосы и веки в пламени куда ярче, чем лесной костер. — О Даа!
Горнист продолжал трубить вторую мелодию. На стене подтянули корзины с дровами, камнями и стрелами. Под прикрытием стены огня в которую обратилась витая решетка, латники защитников метнулись и таки захлопнули настоящие внутренние ворота из каменного дерева. Можно было расслабиться, доловить уже видимых убийц и...

Тобиас не знал достоверно, какой температуры должен был быть огонь, чтобы расплавить камень Его Плоти, но то что сейчас подогревало ему нутро было скорее приятно, — даже жаль, что раньше он не додумался до такого экзотичного способа расслабиться. Он обменялся спокойными взглядами с огромными черными големами Трегера, которые, конечно, смешно шкворчали изнутри, но ни боли, ни особенного дискомфорта явно ощущать были не запрограммированы. Поморщился от слегка придавленных пальцев, без особенного труда преодолел сопротивление тщетно пытающихся все же запереть ворота латников и, вместе с големами, уподобляясь пылающим демонам преисподней, зашел внутрь...

Надо сказать, что неожиданно потемневшее небо не стало особенной проблемой для штурмующих, — им-то сейчас было довольно светло от пылающего вокруг «напалма», — а вот разведчикам, которые отправились отпирать внешние ворота вместе с Патчем, неожиданно стало слегка жутковато. Туман и сумерки играли злые шутки и казалось, что за каждым ящиком притаился... Кто-то. Каждый камень пытался поднырнуть под ногу и свалить Каторжников и только их сверхъестественная собранность позволяла держаться молодцом. Когда они все же достигли приоткрытых и покинутых ворот за которыми в конце не слишком прямой улицы маршевым шагом, в смысле нестройной ватагой, приближались объединенные силы Глаза и Сестры, — правда от первых были только «обезьяны», а от вторых — только мальчишки...

Недостаток разведки и планирования привели к закономерным результатам – тактической ошибке. Защищать ворота горячей смолой или чем то похожим – что может быть очевидней. Даже суматоха боя не могла служить оправданием подобной оплошности.

Сверху полилась горящая ярким пламенем жидкость. Жар начал стремительно нарастать. Лучшим в этой ситуации было то, что лилась она не непосредственно на бойцов а на пол, что позволило избежать большей части потерь. И то, что свет от огня помогал против магической атаки, устроенной защитниками, мешая появившимся сумраку и туманной дымке.

Более крепкие союзники образцово чётко и организованно ворвались внутрь, преодолев сопротивление и попытки заблокировать ворота. Перед Вдохновителем и его людьми, оказавшимися в сужающемся огненном кольце стал простой выбор: отступить, сгореть или идти вперёд. Учитывая обстоятельства, выбор был очевиден. Хоть некоторым и не повезло, по большей части они прорвались, отделавшись ожогами, грозившими долгим и болезненным выздоровлением. Конечно, если они доживут до этого "после", так как ситуация усугублялась с каждым мгновением.

Основной отряд бывших каторжников оказался разделён на две неравные части без возможности соединиться. И если меньшая часть, состоявшая в самом начале из трёх дюжин бойцов, находилась в более-менее приемлемых условиях, направляемые Вдохновителем лично, оставшиеся оказались в крайне неблагоприятной обстановке, поставленные перед необходимостью штурмовать отлично простреливаемую стену.

Преимущество перед врагом, предоставленное выучкой, внезапностью и пробравшимися в тыл союзниками начало исчерпываться. Под прицельным обстрелом сложно драться, особенно, когда врага нужно еще и разглядеть – проведённая "атака" была крайне эффективна, несмотря на косвенное воздействие. Продолжение атаки гарантировало большие потери. Но отступить было невозможно в принципе.

Оставалось лишь постараться минимизировать получаемый войсками урон.

– Собраться. Поддержка. Обход и связывание. – меньшая часть отряда получила указание помогать союзникам, связывая боем их противников, позволяя тем наносить смертельные удары.

Сам Вдохновитель, обнажив клинок помчался к ближайшей лестницы наверх. Если очистить хотя бы часть стены, можно будет вести ответный огонь, пусть и не такой эффективный.

***

Тем временем у других ворот.

Один из сопровождающих Джека Патча бойцов развернулся и словно уставился сквозь стену.

– Арбалеты взвести. Копья связать в лестницу.

Постороннему зрителю могло бы показаться странным, почему один из рядовых бойцов ни с того, ни с сего начал отдавать приказы, и почему остальные стали эти приказы выполнять. Но из зрителей тут был только сам Патч, который и сам был тем ещё хитрецом.

Но на его вопросительный взгляд боец ответил:

– Наших зажали. Полезем наверх. Для тебя слишком опасно.

Он указал на приближающихся детей Сестры.

– Видишь их? Проводи до арсенала. Всё равно ворота и лестницы там.

Когда Корнелиус поднял голову и увидел тёмные отверстия в потолке, его мгновение назад спокойное лицо резко исказилось в почти звериной гримасе ярости. Колдун накрыл голову рукавом формы и уткнулся лицом в спину голема, на котором сидел. Повинуясь приказу, конструкт поднял над головой щит, защищая хозяина от огня, который не замедлил политься на головы атакующих.
Адский жар горящей гномской смеси пробивался даже сквозь смертельный холод, вечно касающийся некроманта, заставляя его злобно шипеть и всё сильнее прижиматься к стремительно теплеющей броне.
К счастью, судя по тому, что по управляющим нитям заклинаний от големов не поступало тревожных сигналов, температуры губительного пламени оказалось недостаточно, чтобы серьёзно навредить им; а через несколько долгих секунд слуха фон Трёгера достиг звук открывающихся ворот и конструкт вынес его из-под арки ворот.
Холодный воздух показался невероятно сладким, когда некромант вновь поднял голову. Путь преграждал строй вражеских солдат, выглядящих крохотными на фоне объятых пламенем громад в чёрных доспехах. Гораздо неприятнее было присутствие на поле боя арбалетчиков, которые садили по атакующим откуда-то с верхних этажей центральной башни.
Всё ещё имея на лице нехарактерное для него выражение злобы, некромант огляделся вокруг. Привыкший сражаться в одиночку, он полагал, что с таким количеством войск замок они возьмут без труда, но жизнь, как всегда, внесла свои коррективы. От наплечника голема с противным визгом срикошетил болт, а глаза колдуна отыскали в толпе выделяющуюся фигуру Владетеля, и план тут же появился в его голове.
Развернув своё транспортное средство в его направлении, Корнелиус припомнил чары, усиляющие голос и закричал изо всех сил, надеясь, что его услышат:
-Тобиус! Надо прорываться в донжон!
В ладони некроманта материализовалась сочащаяся непроглядной тьмой стрела, которую он метнул в подобравшегося близко врага и даже не посмотрел на результат.
-Пройдём сквозь строй! Я прикрою!

Запах паленых волос и мяса, крики раненых и погибающих в агонии солдат. У Тобиуса сложилось впечатление, что он вернулся на десятки лет назад в самое горнило противостяния его расы с всем миром. Это будоражило застоявшуюся кровь в его венах, а огонь разливающийся всюду лишь давал течь ей быстрее. О да, это чувство можно было назвать восторгом. Ощущать силу нового тела, ощущать как под его массивными руками крошатся черепа его врагов... это было поистине восхитительно!

Набрав полную грудь раскаленного воздуха он не сдержался и выкрикнул:
- Гууааррххк!,- настолько его переполнял восторг. Но его воины были не столь сильны как он, многие страдали как от огня, так и от вражеских лучников, что засели в донжоне и если для уничтожения огня ему потребовалось бы много времени, то вот с арбалетчиками он мог справиться играючи.

Неспеша идя через ревущее пламя к ближайшей стене донжона он обращался к Матери, собирая свою силу в теле.
"О Мать, что есть все и вся вокруг, дай своему силу дабы покарать врагов и окропить сухую землю их кровью"
Прикоснувшись к стене дожона и прикрыв глаза Тобиус сосредоточился, стараясь почуствовать каждый камень, каждую пустоту, каждое окно... стать одним целым с данным сооружением дабы закрыть все окна, замуровать все входы... все.. не оставив ни единого прохода

Рано Галарейн расслабился, ой, рано... Конечно, в своём-то мире он был одной из самых крупных лягушек в метафорическом пруду, и даже здесь, на фоне прочих военачальньков Призывающего, смотрелся вполне на уровне... И нет бы задуматься - зачем такая сила против местных, если те слабы и разобщены?

Первой ласточкой стали ударившие Глаза молнии. Затем был оклик горна, туман, собирающаяся гроза, и, наконец, огненная ловушка на воротах, обжегшая войска и чуть не спалившая самого мага. Спасли Бессмертные - подняв щиты, они буквально протащили Галарейна под пылающим водопадом... И укреплённая плоть снова показала себя во всей красе - смесь сжигала волосы и бороды но не могла прожечь кожу почти неуязвимых солдат.

С огнём, попавшем на его собственные ноги и одежду, Галарейн разобрался, просто отторгнув часть кожи и немедленно залечив ранения, после чего сконцентрировался на последствиях прохождения сквозь огненную завесу у остальных. Латники врага пытались прижать их к пылающим воротам, но не-живые солдаты уверенно держали их напор, Бессмертные, за исключением трёх самоназначенных телохранителей, зачищали стены, и основной угрозой сейчас были тяжелые арбалеты, бьющие из донжона. С этим же, кажется, были согласны и Корнелиус с Тобиусом, и Галарейн, чуть поколебавшись, решил поддержать порыв.

- Лейтенант Жоффрен справится на стенах, - проговорил он сам для себя. - Вы двое - со мной! Прикрываете меня, идём в прорыв за големом. Ланн, передай лейтенанту, пусть дочищают стены, а потом помогают додавить латников и соединяются со мной. Ходу!

И Галарейн, подавая пример, последовал за будто бы неуязвимым гигантом.

Щелк, дзынь, "Мать"! Примерно так работали арбалетчики из бойниц и крыши донжона. Какие именно там были арбалеты, рассмотреть не представлялось возможным, но смотреть на то как толстый, оставляющий за собой красноватый "трассёр", штырь пробил тяжеленный щит, доспех голема, порвал тому на куски плечевой сустав, снова доспех и еще успел наделать переполоха дальше, – было слегка страшновато. Маги однозначно идентифицировали заранее заряженную амуницию, которая, хоть и была затратной в производстве и хранениий, но чем-то сверхсложным, разумеется не являлась, а потому, наверняка, была у защищающихся в избытке. Атакующие, хоть и верно освобождающие стены, начали гибнуть в прямой схватке.

Несмотря на героические попытки латников сохранить строй хотя бы перед "черепахой" Трёгера, у них просто биологически не было на это шансов. Големы флегматично принималы уколы длинных копий, – даже приходящиеся в сочленения между доспехами, – а сами выдергивали латников из их строя и просто ломали их пополам, насаживая, периодически себе на броню то ли как защиту, то ли как трофей. К чадащей гари дварфийского огня примешался густой запах крови и дерьма, когда "кулак" из Тобиуса и поддерживающих его Героев прошел сквозь строй защитников и позволил повелителю камня применить свои способности в полную силу. Казалось, дрогнул весь донжон, когда камни вокруг бойниц, ожили и со стуком, а кое-где и сопровождаемым криками хрустом, сомкнулись, лишая несчастных защитников, как поддержки, как и надежды.
– Ну нахер... – Бросил кто-то из латников и, развернувшись, ломанулся вокруг донжона. Правда, не успел он сделать и полудюжины шагов, как сверху, с зубодробительным чвяком в его шлем, голову, грудь, живот, а потом, выйдя... снизу... и в камень, воткнулось перемотанное черными тряпками зазубренное копье. Тело, приколотое таким образом к гранитной мостовой, смешно забило в агонии конечностями. Кажется, отступление для них было не предусмотрено.
– Держать строй! – Рыкнул Саймон из глубины латнической фаланги. – Перегруппировка! Пилумы!
Кто бы там – в латниках – ни принял командование, ему очень хотелось жить, а если уж и умирать, – то не как близстоящее трепещущее тельце на булавочке. Вторые и третьи ряды латников резво размахнулись и засыпали черепаху тяжелыми короткими копьями, которые, застревая в щитах, сочленениях доспехов и прочем, сковывали големов и орков-щитоносцев, заставляя перехватывать защитные средства и открываться в самые неподходящие для этого моменты и, если для нежити попадания оставались чем-то лишь досадным, то для "живых" – например – для некстати попытавшегося контраковать одного из Бессмертных, эффект был жутковатый, – с тремя сквозными ранениями зазубренным толстым железом он, конечно, попытался выдрать из себя посторонние предметы, безошибочно полагаясь на "волшебные" закрывающиеся сосуды, но уклоняться от пехотных копий уже не мог. А исцелять раздираемую сталью плоть "в прямом эфире" у Галарейна получалось не очень. "В поле" буквально засияли подопечные Жуллимана. Будто разделявшие одно сознание, они сражались со сврехъестественной эффективностью, когда одно действие могло иметь по пол дюжины эффектов: колоть врага сталью, прикрывать товарища слева щитом, во время удара отбивать оружием летящий болт и все это одновременно. "В прямом эфире."

Разумеется, все эти тактически изыски были хороши против "нормальных людей", а героев, увы, остановить не могло. Черные магические стрелы Трёгера разили верно и не особенно останавливались щитами или бронёй. Тобиус и Големы продолжали пытаться выдирать из строя людей и, наверное, уже бы сломали защитников, если бы магический туман перевитый неясными голосами, не решил был "подружиться" с ядовитым дварфийским смогом. Каким-то одним движением он собрался со всего замка в единую тучу и накрыл "черепаху". Все кто там действительно дышал моментально "позеленели", видимость упала метров до трех, а дым, "наощупь" найдя героев, стал пытаться пробиться им в глаза и легкие, приводя в состояние легкой паники.

Разумеется, туман все так же продолжал очерчивать асcассинов уже покойного (пока?) Авиценны, да и... Не только. То и дело они в панике оглядывались, будто кто-то окрикивал их или что-то и того похуже, но, совместно с Каторжниками и Бессмертными, они уже заканчивали вычищать стены от защитников. Как бы там ни складывались дела в "дымной черепахе", в спину им ужарить уже не должны были. За несколько десятков секунд на стенах осталось в живых всего 5 или 6 сдающихся бойцов, большую часть из которых, за исключением кого-то похожего на офицера да одетой в мужскую броню девки, на месте приканчивали довольно нервные асcассины. Из-за стены тут же стали появляться десятки и десятки оставашихся за ней Каторжников, и теперь уже защищающиеся латники были вынуждены беспокоиться из-за подавляющего огня.

Тем временем, на другой стороне замка бойцы Жуллимана объединились с подоспевшими "отбросами" Глаза и Сестры, которые оказались на удивление ценны, хотя и не сами по себе. Пирсингованные краснокожие обезьяны тащили за собой с пару десятков тел местных горожан, на которых тут и там виднелись выкушенные дырки в мясе, – похоже, Глаз их недокармливал. Тела быстро соскладировали у второй стены и изумленные каторжники, вместе с восторженными детьми, стали свидетелями дендрологического чуда, – удобные, крепкие, ухватистые лианы протянулись от груды тел через вторую стену, промежуток и до самой крыши данжона, на которой, разумеется тут же обнаружились вооруженные огнем и топорами защитники, но обезьян это почему-то не остановило. Оказавшись в привычном – лесном – пространстве, они, под прикрытием широких "лиановых" листьев, тараканами поползли на штурм данжона. Мелкие шаманы-пигмеи хором затянули какую-то мерзкую песенку и на этой-северной стороне замка "боевой туман" защитников резко ослаб. Впрочем, по-настоящему большие проблемы он все же вызывал на южной. Будь бессмертные и каторжники и близки к биологическому совершенству, токсичные продукты горения составляли для них немалую проблему. Даже там, где удалось задержать дыхание или придумать что-то с дыхательной системой, – зрение страдало отчаянно. Застилала глаза или кислота дыма, или слезы, или просто густая нефтяная "взвесь"... Несколько человек упали на колени в приступах рвоты. И только Тобиас выяснил, что глаза у него закрыты не слишком органической пленкой, которой кислота была в таких объемах по барабану, но густой маслянистый дым все еще изрядно раздражал и не давал эффективно и "тонко" сражаться.

- Дротиками - бей! Рассеяться! - Глаза Галарейна отчаянно слезились, и он закрыл их, почти полностью полагаясь на своё чувство жизни. - Пленников - обезоружить! Поддерживаем своих, отходим на север! Двое - со мной, вдоль стены!

Как же ему сейчас не хватало магической поддержки Виттора! Подобное тонкое и хитрое шаманство редко могло противопоставить что-либо отточенной имперской школе... Увы, тот оставался в лагере, и приходилось сейчас обходиться лишь полумерами - например, чуть разойтись, чтобы согнанный чарами дым не мог сконцентрироваться.

К счастью, выучка Бессмертных оправдывала себя сполна. Они знали, что даже, казалось бы, смертельные раны - не причина бросать товарищей, и потому на помощь насаженному на копья немедленно поспешило ещё трое, спеша отбить товарища и выдернуть из него мешающее исцелению железо. Команды Галарейна тоже исполнялись со всем прилежанием, и потому, бросив по дротику в остатки рассечённой пополам фаланги защищающихся латников, Бессмертные, прихватив пленников (в том числе офицера и женщину в доспехах), принялись разворачиваться в сторону основных сил...

...Впрочем, реши Тобиус вновь отличиться и открыть прямой проход в стене - изменить приказ было делом нескольких секунд.

Попытавшись набрать по больше воздуха в легкие Тобиус закашлялся, но все таки смог сохранить в легких достаточно воздуха для того что бы выкрикнуть команды:
- Всем собраться, готовиться к прорыву!,- выкрикнул через силу Владетель и опустившись на колено прислонился одной рукой к земле, все еще не убирая вторую руку от замковой стены.

Сосредоточившись он буквально "вырастил" в глухой стене каменные ухваты вплоть до самой крыши и поднявшись показал пример того, как собственно говоря ими надо пользоваться, возглавив тем самым продвижение на крышу.
- По ухватам, по стене. Вперед!,- Тобиус надеялся что его союзникам не понадобится отдельного приглашения.

– Первая, вторая и четвёртая caputia за мной! Остальные к залпу товсь! Внизу! Все вон из тумана! Держать строй!

Стены заняты, бойницы закрыты. Казалось бы всё хорошо. Но Вдохновитель понимал, что это лишь отсрочка перед неминуемой кровавой драмой, готовой развернуться здесь. Тактика вражеского командира и его безжалостное отношение к собственным людям говорили о том, что самая жаркая часть битвы еще впереди.

Всё это он обдумывал ведя за собой половину из вошедших на стену, оставшиеся взводили арбалеты, готовясь обрушить на врага убийственный поток болтов.

Вот только планы в очередной раз пришлось пересматривать из-за непредусмотренных обстоятельств. Тобиус – повелитель камня, защитивший атакующих от разящего обстрела сверху создал очередную тактическую возможность – он превратил саму стену доджона в лестницу. Иронично.

– По латникам – залп! Третья, Пятая, Шестая! Дави!

***

Тем временем, плетёный из лиан мост с противоположной стороны доджона.

Дюжина бойцов перелезала по этой природной переправе со стены на крышу укрепления. Лезли они значительно медленнее продвинувшихся значительно дальше обезьян.

Изначальный план был незаметно прокрасться внутрь. Действия же союзником позволили сэкономить массу времени и перескочить несколько этапов. Хотя основная часть – непосредственно бой – ещё была впереди.

Когда Орки и Каторжники, повинуясь начальству, прыснули во все стороны, туман "замешкался", явно не в силах совладать с противоречиями между указаниями и изменившимися обстоятельствами, а потом медленно пополз за "самым биологически слабым звеном" в виде каторжников. Но, поскольку те разбегались все дальше, концентрация тумана все падала, да и вообще, что-то указывало магам на слабеющее им руководство, – "очерчивание" уменьшилось, порывы ветра стихли, и, даже, кажется, тучи стали чуть менее черными и низкими.

Повинуясь утробному бормотанию Тобиаса, стены данжона вырастили на себе удобнейшие и ухватистые ступени, а сам он развернулся и ударил во фланг одному из подразделений латников, раскидывая их, как оловянных солдатиков. Изрядно нашпигованные пилумами големы Трёгера, которые наконец смогли "развернуться в полную силу", и, не обращая внимания на уколы копий, обрушились на остатки защитников, разрывая их голыми армированными лапами вместе с броней.

Бессмертные и Ассасины взлетели на стены, на мгновение замерли, а потом исчезли за гребнем – судя по всему, их там появление пока оставалось незамеченным и они спешили этим воспользоваться. Пока ряды несчастных защитников таяли, на донжон устремились и капитулы Жуллимана, с сочувствием бросая взгляды на умирающих.

Кто-то из латников продержался чуть больше остальных и, казалось, что он еще сможет показать себя, но... Он просто умер, а атакующие во главе с фалангой големов заняли южный край донжона, пока на северной – покрытой диковинными листьями и лианами – стороне защитники с трудом сдерживали объединенные, но не слишком скоординированные силы Сестры, Глаза и разведчиков Вдохновителя. Наконец нападавших все же заметили:
– Да что же это такое?.. Почему сегодня? Почему я?! – Истерично всхлипнул заметивший и северный отряд латников просто дрогнул. Ряды защитников смешались, "обезьяны" заняли позиции на стене, и повалившие было из винтовых лестниц арбалетчики уже не успевали занять позиций. Полетели редкие, паникерские, хоть и ярко сверкающие магическими зарядами болты, так и не причинившие никому вреда, а сами арбалетчики, кто попытался прорваться вниз, кто метнулся к северному отряду латников, кто, увидев, как соткавшийся из полумрака ассасин отрезает соседу голову, просто сиганули с шестиметровой стены вниз...

Один из латников, Айгор, с золотом на броне и серебром на мече, вышел вперед, поднял щит и меч-бастард и рявкнул:
– Да подождите вы! Переговоры!..

Как бы отвечая на этот призыв, сквозь спирально расходящие во все стороны тучи, на поверхность донжона с грохотом спикировал Глаз, совершенно случайно сломав под золотом доспеха несколько паниковавших арбалетчиков...
– Переговоры?.. С тобой?! – Его яростный рев и клекот заставил вздрогнуть даже некоторых из союзников, не то что врагов. Похоже те минуты, что он провел в грозовом фронте, его не слишком-то порадовали...

Стоя в стороне от расползающегося пятна тумана. Корнелиус старался глубоко дышать, чтобы успокоить ритм сердца. Рядом всё ещё продолжался бой - или, скорее, бойня - из тумана доносились крики и лязг металла, по управляющим нитям от нескольких големов поступали сигналы о повреждениях, но некромант уже позволил себе слегка расслабиться. Было очевидно, что переломная точка в штурме была достигнута, и чаши весов склонились в сторону атакующих.
Фон Трёгер сосредоточился и отдал задержавшимся где-то позади стрелкам команду собраться в кольце внутренних стен, затем задумчиво посмотрел на ползущих по стене донжона союзных бойцов и послал вслед за ними достаточно целых штурмовиков и полез наверх сам. Пусть накал сражения и спал, оно ещё не закончено, и пропустить кульминацию было бы обидно.
Голова некроманта поднялась на урезом стены как раз в тот момент, когда на переговорщика от защитников драматично спикировал Глаз. Отряхивая по пути форму, Корнелиус неторопливо дошёл до замерших первым рядом големов, сложил руки на груди и прислонился плечом к одному из них. Чуть наклонив голову, колдун приготовился наблюдать, на каких условиях собирается сдаваться противник.

Пока в крепости гении осадного дела пытались к чему-то придти - Эндингард занялся делами насущными. В его понимании, конечно же, лезть лбом на крепость пока ты не можешь её им же снести дело глупое, а потому Змей занялся вопросами отращивания лба достаточной силы. И для этого у него еще минут эдак тридцать родился без малого гениальный план, который он сейчас активно выполнял.

Пока горожане смотрели на крепость и происходящее там, пытаясь понять "а что же делать", Змей вместе со своими подручными успешно расположился по центру поселения прямо в канале. Солнечные, приняв невидимость, легко проникли в ближайшие скопления что бы начать "пугать" и загонять. А дальше - все было просто как пять пальцев. Когда из реки внезапно появляются туши надцать-метровых змей, которые хотят вас съесть - думать становиться очень тяжело.

Так что в текущий момент Эндингард, убедившись что его братья и сестры наелись, занимался набиванием желудка что называется до отказа - потому как чем больше съесть сейчас, тем лучше будет потом. А эти "осадные мастера" только спасибо ему скажут, ведь он и родичи героически взяли на себя целый город, с тем что бы горожане не собрали ополчение для взятия в клещи осаждающих.

Подкинув в рот очередную женщину, Змей раскрыл пасть пошире, издав гулкий рык, раздающийся эхом по городу и округе. Эти людишки так забавно пугаются от него, что даже забывают убежать и падают. Кажется, вот еще один...

Когда один из защитников решил начать переговоры, Вдохновитель был внизу, организовывал и перестраивал бойцов, готовясь начать в буквальном смысле прорубаться сквозь ворота, если дела наверху пойдут не лучшим образом. И забраться наверх за время достаточно короткое, чтобы вмешаться он не мог просто физически. Но ему особо и не надо было.

***

В тот момент крылатая фигура словно рухнула вниз, из небольшой группы каторжников, находящейся с противоположного края крыши от основных сил отделился воин.

– Переговоры?.. С тобой?!
– Если это не простое оттягивание времени, почему бы и нет?

Боец скинул капюшон, и открыл всеобщему взгляду своё лицо. Как бы это не могло показаться странным, но оно было точь в точь как у Вдохновителя. Как будто бы это он сам, только успевший переодеться во время боя.

– Конечно, не думаю, что у этого парня есть полномочия сдать замок, но может он хочет спасти конкретно свою шкуру?

Реакция блондина на то, что с ним вообще стали разговаривать, была несколько забавной, — он удивился.

— Хм. Вы нас сразу не убили. Странно. Я лейтенант Хайтауер. — Он огляделся и помахал рукой арбалетчикам, чтобы те не слишком нервничали. — Так чего вы хотите? Убив добрую половину наших мечников, думаю вы можете наконец поделиться? У вас весьма и весьма впечатляющие когорты, но развернуть их внутри донжона будет невозможно. Ваши черные монстры уязвимы для наших болтов и мы просто оставим вас погребенными в нашей амуниции, пока к нам не придет подмога, и не сделает защищающимися за этими стенами уже Вас. Так что скажите. Деньги, артефакты, души? Пленников получить вы уже не успеете, — люди капитана Мрака сожгут их еще до того, как вы пройдете половину уровней вглубь...

Краем глаза маги заметили, как несколько Ассасинов остановились у мертвых латников внизу и на глазах «обросли» броней практически неотличимой от формы обороняющихся, после чего, состроив максимально испуганные лица, стали подбираться к лестницам на которых сейчас грудились нервные арбалетчики...

Откуда-то со стороны города раздается утробный рёв, так словно какая-то зверюга решила обозначить что она еще есть. Новая череда массовых криков и воплей не заставила себя ждать следом за ней

– Всё-таки оттягивание. – Второй Вдохновитель хмыкнул и наклонил голову. – Замок. Нам нужен замок, очевидно же. Не нам лично, конечно, я его вообще несколько часов назад в принципе увидел. Но выбора у меня просто нет.

Хайтауер оглядел немалое, но и не астрономическое количество войск, собирающееся на крыше донжона. И не слишком впечатлённый, пожал плечами:

– Тогда, как командующий внешним гарнизоном, я могу лишь попросить сохранить жизнь моим людям. – Он указал на стоящих за его спиной напряженных мечников. – Это, хоть и хорошо тренированные, но все же обычные дети и внуки местных жителей, которым мы попытались дать работу и умения. Я как командир, готов отдать свою жизнь за их жизни. Или, с другой стороны, умереть их защищая.

Он перехватил меч, готовый отдать его если эта импровизированная капитуляция будет принята.

– Кровопролитие ради кровопролития меня не прельщает. Да и поддерживать порядок после этого всего наверняка кто-то должен будет. А наш... Повелитель... про резню ничего не говорил. Так ведь, мой крылатый друг?

– Пусть убираются! Все кто хочет жить, кроме этого Лейтенанта! – В несколько шагов Глаз оказался около Хайтауера и играючи поднял его за горло на скромную высоту своего роста. Меч лейтенанта жалостливо звякнул о камень, а его примеру последовали и остальные мечи латников. Арбалетчики сначала еще не были уверенны что им следует делать, но грохот железа где-то в глубине лестничных шахт однозначно сигнализировал им, что отступать некуда, а потому умирать они тоже не собирались и сдали оружие. У каторжников появились тяжелые арбалеты и пару сотен волшебных болтов. – А теперь ты скажешь, как нам спуститься вниз!

– Я не...

"Глаза" шлема, обращенные на пленного все ярче сияли и у Хайтауера начали дымиться ресницы.

– Знааешь!

Лейтенант зажмурил глаза и веки стали стремительно выгорать.

– Я все скажу!.. – Он попытался прикрыться руками, но металл наручей закапал на гранит, а обугленная плоть стала осыпаться пеплом. – Реки! – Завизжал обожженный, уже безволосый и лишившийся правой руки лейтенант. – Реки идут в самый низ! Там пристань! Пристань у покоев...

Хррррясь! Огромное черное зазубренное копье, – точная копия виденного чуть ранее, – рухнуло с неба и пробило несчастного насквозь, избавляя его от мучений. Глаз встряхнул рукой, буквально сквозь хватку которой пролетело копье и что-то тихо рыкнул себе под нос.

– Кто из вас умеет плавать?

Арбалетчики и латники прыснули кто куда, частично спускаясь по лианам сестры, частично просто сигая с данжона, где это было чуть менее страшно. А вот из Ассассинов... Кажется один все таки Прошел.

– Ты ту реку видел? Умешь – не умеешь, с таким течением просто неважно. Снесёт и имени не спросит.
Второй Вдохновитесль посмотрел в небо.
– Меня больше интересует, кто это так метко ломами кидается, и почему не в нас?

– Отправить туда змей и Змея? – Глаз повел своим жутковатым посохом и разогнал остатки арбалетчиков еще ютившихся рядом с одной их шахт, засунул туда "примерно" навершие жезла и из шахты моментально пыхнуло жаром и характерным запахом горелого волоса, плавящегося металла и пылающего дерева. Там кто-то успел всхлипнуть и, видимо, умереть.– Не хочу тратить время, пока мы обсуждаем. – Прокомментировал Глаз и осторожно заглянул в шахту из которой уже некоторое время вырывался свет и жар и, видимо, риск получить болт в глаз был несколько сокращен. – Не догадались защитить от огня. Сейчас проход будет готов.
– Только сколько он остывать будет... – Пробормотал кто-то из каторжников, примеряющий новый тяжелый арбалет неподалеку.

– Они предатели. – Сказала девочка лет одиннадцати, присевшая у тела Хайтауера. – Они все предатели. А вы пока нет. – Она безуспешно попыталась поднять его меч, но он оказался слишком тяжел для ребенка и ей пришлось довольствоваться кинжалом.

Подошедшая Сестра провела ладонью по темным волосам девчушки и улыбнулась. Над головой все больше рассеивались тучи. Заходящее солнце коснулось краем западных гор и отсюда, с данжона, было видно, как от заснеженных скал начала протягиваться вечерняя тень.
– Мы почти внутри. Почти. Отличная работа, Братья. Осталось не так много, – проломить несколько каменных переборок вниз, а там уж и можно будет принимать капитуляцию. Никто не сможет нас остановить. Тобиус? Ты же сможешь открыть путь вниз?..
Галарейн и Трёгер с интересом оглядывали данжон своим особым – магическим – зрением и постепенно начинали осознавать, что, в отличие от внешних стен, структура этого строения была густо пронизана колдовскими каналами. Кто-то, еще во время постройки крепости заложил особые скрепы в эти стены. И только ли скрепы? Будь хотя бы десятая часть этой энергии направлена на непосредственные ловушки, "горячий приём" дварфийским огнем у первых ворот показался бы детскими шалостями. Кислота, огонь, молнии, холод, – на что бы не пошла эта сила, потенциально она могла бы зажарить даже големов Корнелиуса. Лезть в коридоры не хотелось. Галарейн начинал думать, что содействие – защита – Виттора было бы не лишним.


Змей сожрал бессчетного человечишку и понял, что больше есть не может. Просто физически. В буквальном смысле, в горло уже не лезло. Посмеивающиеся на своем змеином наречии Змии, и сами не без удовольствия набившие свои животы, стали возвращаться обратно к реке делясь шуточками о том, как забавно бегали по вечерним улочкам перепуганные людишки и как вкусно было слизывать шершавыми язвками глаза их детенышей, но... Тут-то Эндингард и насторожился. Некоторых нехватало. Одна Солнечная и две Нефритовые змеи пропали...

Некромант, в глазах которого отражались тугие канаты чар, скрытые в стенах, задумчиво постучал каблуком по крыше донжона и с явным сомнением в голосе сказал:
-С этого момента нам определённо не стоит торопиться. Эта башенка опутана магией так, как будто в ней хранится королевская казна.
Блуждающий взгляд Корнелиуса остановился на девочке, но колдун смотрел как будто сквозь неё.
-Лучше всего было бы напустить туда ядовитых испарений, вроде тех что они пытались наслать на нас. Учитывая, что окон у башенки теперь нет, должно сработать неплохо.

Замешкавшиеся на крыше донжона собратья не были уверены как поступать дальше, — все таки структура каменной кладки выглядела опасной и сама по себе, — так что хорошо бы было все таки попробовать старый добрый «напролом» по коридорам. Но Дуболом для напролома, а именно Тобиус, совершенно не горел желанием испытывать на своей каменной шкуре все те сюрпризы, которые обитатели этого мира могли бы приготовить для возможных нападавших. Почему-то все, в общем, верили, что они могли быть более чем изобретательны.
Снизу послышался какой-то, — тут лучшее слово было бы «нерешительный», — грохот. Казалось, что защитники принимали какие-то самоконсервационные меры, в смысле завала проходов, или чего-то еще, но получалось как-то не очень. По крайней мере, никаких признаков того :flag_tg:, что там заметно сильно изменились текущие по камням энергетические потоки, не последовало. «Крышу», — на которой расположились атакующие, — не «сорвало».

Не привыкшие бездельничать Каторжники, не дожидаясь указаний сверху, на всякий случай выставили у обеих шахт по довольно нервному, вооруженному новенькими арбалетами посту, припахав к этому делу еще и грозных, но послушных големов Трёгера.

Маги совещались о том, как бы прикрывать Каменщика, если он действительно решит хорошенько «просверлить» эту крепость, Джуллмианы задумались о чем то своем, Тобиас примерялся, как бы успешно проковырять почти метровой толщины потолок донжона,.. И случилось то что обычно бывает, когда кто-то почивает на лаврах, — конкретный просер.

Пожалуй, единственным, кто заметил, что на крыше есть «лишнее живое существо», был Галарейн, да и он не был уверен, где именно, а потому только успел повертеть головой и издать какой то невнятный возглас, который тут же восприняли ассасины, обернувшиеся истаивающими клубками дыма. Первым, что увидели из атаки Мрака герои, было “дымящееся” темно золотистым сиянием Копье, пробившее насквозь в районе печени практически беззащитную Сестру. Она успела только охнуть и попытаться инстинктивно схватиться за металл, как трехметровая фигура вывалившегося из невидимости, закованного в разномастную сталь и меха «рыцаря» вырвала копье и, метнувшись к Глазу, отбила поднявшийся было посох и пробороздила в наплечнике пернатого героя глубокий разруб, из которого моментально заструилась солнечно светящаяся жидкость.

— Сейчас я обрежу твои грязные крылья, мразь! — Громогласно прорычал огр из-под шлема и шагнул еще ближе к Глазу, надеясь, что особо действенные и смертоносные способности Герои использовать не станут, опасаясь навредить союзнику.
Каторжники, впрочем, лишними сантиментами обременены не были, так что с удовольствием разрядили в удобную цель почти дюжину новых игрушек, болты которых прочерчивали в вечернем воздухе голубоватые росчерки. Некоторые даже попали не в Глаза. К неудовольствию Галарейна, ни миллиметра открытой плоти Мрака он не видел, а потому прекратить этот бой еще до его начала не мог. Сестра попыталась было вдохнуть, но тело упрямо отказывалось повиноваться, и она в судорогах рухнула лицом на камни, быстро заливая все вокруг простой человеческой кровью…

- Ах, достойный противник,- выкрикнул Тобиус топая ногой. Да, наконец-то тут попался не какой-то жалкий человек, который просто дох от любого удара. Наконец то у него появилась возможность сразиться с кем-нибудь достаточно сильным, что бы не только сойтись в схватке с Тобиусом, но возможно даже и ранить его! Конечно жалко было Сестру и крылатого... но.. они были не более чем союзниками, которых, впрочем, было жалко терять ведь это непосредственно сила и боевая мощь их армии!

При ударе его ноги об пол он намеревался выпустить ряд каменных шипов, которые должны по идее нанизать обидчика как бабочку на иголку. Он конечно немного сомневался что все получится так легко, но как минимум он сможет отогнать того от Глаза, который авось и сможет выжить..

Вдохновитель кинулся к появившейсяч фигуре. Бойцы своё дело знали и не лезли вперёд. Не то, чтобы они не были готовы отдать свою жизнь – они не были готовы отдать её понапрасну, так что они просто заряжали новые игрушки, готовясь отвлечь врага или достатье его через брешь в обороне, что может появиться, когда их командир зайдёт врагу за спину.

Лицо Трёгера помрачнело ещё сильнее против обычного, и уже через мгновение его прикрыли сразу четверо големов, надёжно ограждая некроманта от места схватки.
Беззвучно шевеля губами, колдун простёр обе руки вперёд, его запястья и кисти окутались кружевом слабо мерцающих рунных кругов, а два голема, оказавшиеся ближе всего к Мраку, едва заметно вздрогнули и, синхронно развернувшись, начали приближаться к противнику. Большие щиты грамотно прикрывали их тела, топоры были угрожающе подняты, а движения не-мёртвых кукол вдруг стали куда более плавными и точными.

ссылка

Судя по всему, энергетическая «наполненность» о которой говорили маги, играла на руку каменным усилиям Тобиуса, так что шипы (и трамплин) получились образцово показательными, — замешкавшегося Глаза они отбросили подальше от опасного противника, а того довольно успешно «подрубили под коленки», с грохотом уронив почти пятисоткилограммовую тушу на камень. Это обстоятельство не облегчило жизни арбалетчикам, болты которых просвистели над Мраком и чудом не задели никого из Каторжников на противоположном краю крыши, продырявив пару големовских щитов, но не нанеся, к счастью дружественного урона.
Пара големов «ручного управления» поспешили воспользоваться мгновением того, что Трегер принял за удачный для атаки момент, и обрушили на распростертую фигуру тяжелые топоры, с лязгом врубившиеся в броню и даже, на удивление, выбившие брызги крови. Галарейн облизнулся. Попади кровь к нему в руки и он смог бы «навестись» на Огра даже не имея «прямого визуального контакта».

Впрочем, триумф големов был недолгим и по своему трагичным, — лихо провернувшись на земле, Мрак с гудением обрушил рубящий удар копьем на ноги големов и оставил одного из них беспомощно рухнувшим на землю обрубком, а второго отбросив на пару метров в сторону. Впрочем, големов у Трегера было еще много, да и делались они не так сложно, так что ущерб был нанесен скорее самолюбию, чем боеспособности. Каторжники увлеклись стрельбой по лежачей мишени, и — по крайней мере западная часть — не заметила отчаянной контратаки латников, которая навязала им близкую к берсеркерской рукопашную. Судя по всему, что бы там не сказало им начальство, умереть они намеревались в бою. Восточный отряд получил поддержку от Ониксовых Обезьян Глаза, которые бешеным ревом оповестили об атаке снизу, несколько смешав настроение атакующих и подбодрив мигом заблокировавших выход с лестницы прикрывшихся щитами Каторжнков и Големов.

Ту-у. Ту-у. Ту-у. Ту-у. — Затянул ритмичную песню рожок где-то внутри башни и маги с Тобиусом почувствовали, как северная стена донжона прорастила в себе новые ворота прямо в гущу каторжников Жуллимана, наивно пытающихся прорубить топорами магические ворота. К сожалению, арбалеты у контратакующих были не хуже чем сверху, а потому голубоватыми болтами прошибло с дюжину каторжников и не меньше того стоявших за ними детей. — Ту-у. Ту-у. Ту-у. Ту-у. — Западная шахта продолжала изрыгать латников, но последние были уже хуже вооружены, да и вообще, не отличались богатырским сложением. Похоже, резервов у Мрака почти не осталось.

— Запад-запад! — В гущу рукопашки врубились орки Тобиуса с одной стороны и орангутаны Глаза с другой. Последние продемонстрировали забавные фокусы типа «взять тяжелобронированного мечника за ноги и бить им же его товарищей». Кто-то из магов сказал бы что им не должно было бы хватать для этого собственной массы, но когда один из особенно удачных ударов защитников пробил кожу на голове обезьяны и разлетелся от встречи с каменным черепом, разгадка стала чуть очевиднее.
Вообще, второй Жуллиман посчитал было, что битва выйграна, — просто потому, что Каторжники все же почти смогли отойти за Големов, Обезьян и Орков, а латники уже не располагали достаточным импульсом для долгой открытой битвы и начали быстро редеть под беспощадными ударами невидимых ассасинов и бессмертных.

— Ту-у. Ту-у. — Рожок стал громче, яснее и серебряннее, раздаваясь откуда-то из восточной шахты. Кто-то из защитников не мудрствуя лукаво попытался пристрелить горниста, но ответом ему стал какой-то очень высокий свист, хруст и превращение, вместе с почти дюжиной товарищей, в высоко взметнувшийся фонтан ошметков плоти, костей и разлетевшейся брони. Джуллиманцы бросились от восточной шахты врассыпную просто сохраняя собственные жизни. Трегер икнул, — что бы за артефакты не были активированы в этой шахте, по объемам энергии они превосходили примерно всех его активных големов, хоть и были раз в 10 попроще. Северный Жуллиман сделал большие глаза и подумал было сигануть по лианам вниз, но понял, что под ними находится пара десятков злых латников в состоянии нарушения обычаев войны, что его несколько отрезвило.
В несколько коротких мгновений позиционная война превратилась в хаос, кровь, говно и панику, каковой ей и предполагалось быть изначально. Восточная шахта из заблокированного выхода превратилась в укромную огневую точку над которой только и виднелись каменные тяжелые щиты и сверхъестественно поблескивающие окулярами шлемы настоящей мощи защитников, которые продолжали поливать магическим огнем все, что видели, не обращая внимания на возможные дружественные потери.
— Мрааак... — Прорычал довольно кстати оказавшийся на земле огр-колдун и залился гоготом.

Внизу

Как к неожиданостям не готовься, всё равно не выйдет. Ещё дюжина бойцов, что познали эту простую истину на своей шкуре, отправлялась в небытие.

– К Бою! Нввались! – Вдохновитель, оказавшийся довольно близко к совершающим вылазку защитникам поднырнул под удар одного из них и ввернул свой клинок противнику под мышку, в стык между кирасой и рукой.

Месяцы муштры не прошли даром – бывшие каторжники понимали, что нельзя давать ни шанса на новый залп, потому им не было необходимости озвучивать эти слова. Но они и не предназначались для них. Вдохновитель не был уверен, каким способом координировала своих подопечных Сестра. Однако он догадывалсяч, что сейчас она этого не может.

***

Наверху

Крыша всё больше становилась похожа на смертельную ловушку. Чем бы не было используемое защитниками восточной шахты оружие, его использование в текущей ситуации было сверхэффективным. Открытое пространство без укрытия, покинуть которое – та ещё задача и эффект неожиданности – вот те тактические преимущества, что в купе с мощью самого оружия принесли обильные урожаи жертв. Внизу ситуация была лучше, даже несмотря на потери. Вражеский командир, оказался более хитрым и безжалостным противником, нежели казалось вначале.

– Восточные! Рассредоточиться и отходить! Двигайтесь, не подставляйтесь!

Самой проблемной частью было то, что до бойцов напраляющих потоки смерти было банально не добраться, несмотря на то, что их было меньше десятка.

– Северные! Берите детсад и валите к варповой матери отсюда!

В таком замесе от детей было бы совсем мало проку.

– Остальные! Отгородитесь! Тела в стену! И задавите уже наконец эту шелупонь!

Последние выскочившие на крышу бойцы уступали подготовкой, но их целью было всего лишь связать боем противника до момента его уничтожения стрелками. Просто. Эффективно. И жеско, учитывая сопуствующие потери.
Сам Вдохновитель оставил затею атаковать вражеского скрытника-предводителя – в одиночку это была глупая затея сама по себе, учитывая продемонстрированное физическое превосходство последнего, а поддержка из шахты и вовсе превращала попытку в форменное самоубийство. Конечно, временами, это тоже был допустимый тактический приём, но явно не сейчас.

Потому командир присоединился к подчинённым ему бойцам. Тупием топора перехватил меч одного из латников до того, как тот успел набрать скорость, после им же подцепил колено, заставив того потерять равновесие, после чего незатейливо сломал шею ударом кромки щита.

И так одного за другим. Выцепить, обескуражить и добить. Конечно это не любимое "атакуешь вторым, бьёшь первым", но для данного набора оружия вполне дейтвенно.

***

Где-то на периферии сознания Трёгера крутилась мысль о том, что оборона этого замка сделала бы честь любой пограничной крепости его мира, но посторонние мысли не мешали ему творить заученные до автоматизма действия.
Скалясь и рыча от напряжения, Корнелиус медленно поднимал руки вверх, как будто на каждой из них висела непомерная тяжесть, и, стоило ему воздеть руки над головой, как в ладонях некроманта с гудением зажглось пламя - настолько чёрное. что выглядело просто дырой в пространстве.
Запрокинув голову, колдун зажмурился, оскал превратился в жуткую ухмылку - он чувствовал всех умирающих, уже мёртвых и пока ещё живых существ вокруг.
Три коротких слова прогремели над крышей башни, на мгновение перекрыв шум битвы, и тени под ногами метателей магического огня резко сгустились . Сквозь камни вверх начали сочиться полупрозрачные тени, тут же складывающиеся в фигуры гротескных чудовищ, с леденящим душу воем тянущих когтистые лапы к пока ещё живым.

***

Мрак сунул руку запазуху, там что-то щелкнуло и по его телу, начиная с вершины шлема, потекли тоненькие фиолетовые ручейки, оставляющие за ним забавные "мокрые" следы. Предназначение активированного предмета осталось бы загадкой, но тут он буквально взмыл в воздух, и широким размахом низко гудящего копья располовинул еще штук 5 големов, а остальных просто раскидал по крыше вокруг, – свистящие сквозь него разряды энергии не причиняли ему заметного вреда. А находящийся в некотором отдалении Трёгер был слишком занят своей волшбой и не успел заметить, как количество его тщательно собранных големов-штурмовиков буквально ополовинилось за секунды, а оставшаяся живой часть с трудом поднималась с крыши в эффективных, но недолговечных попытках защитить Корнелиуса и его ездового мертвеца от ураганного огня. Какой бы носитель энергии ни был использован в этих артефактах, на всесокрушающую встречу с тяжелыми доспехами големов он отзывался каким-то жутковатым гудением, а на броню Глаза, которая пока была ему не по зубам – истошным визгом, словно у пилы нашедшей на камень. Несчастные орки попытались было прикрыться своими кристаллическими щитками, но добились, прямо скажем, смешанного эффекта, – при попадании в достаточно толстые щитки, выстрелы из артефактов просто бросали орка наземь, зачастую ломая те его части в щитки которых попадали, а в остальных случаях наносили жуткие, в основном не совместимые с жизнью, рваные раны. Тут уж Тобиус повел себя как настоящий лидер. Уже Он защищал своих людей, а не они его, – несмотря на то, что шквальный огонь срывал с него каменные покровы, которыми заклинатель земли стремительно обрастал, нанести существенного ущера он все же уже не мог. Правда и оставаться на месте Тобиус тоже не справился, ему приходилось стремительно отступать, чтобы не последовать примеру своих бойцов и не полететь кубарем назад. К счастью, основную задачу он выполнил, – большая часть орков смогла спрятаться на выращенной лестнице, а уж пару десятков ран на каменном теле Владетеля не слишком волновали.

– Ту-у. Ту-у. Ту-у. – Пел серебристый рожок.

Тяжелее всего пришлось западной группе. Несмотря на чудеса руководства Жуллимана, его бойцам пришлось вставать – в буквальном смысле – перед выбором, спрятаться ли за ненадежной баррикадой из тел, что обеспечивала кровавую, но относительно эффективную защиту, или защищаться – не лёжа – от сражающихся за свою жизнь латников. Жуллиман, в среднем, убивал одного латника в секунду, но даже учитывая, что их оставалось уже лишь под полторы дюжины, – в полностью покрытой кровью Каторжников броне, – Вдохновитель понимал, что скорее всего встретит здесь свою смерть. Не так чтобы это было непривычно, но требовало определенного... Рискового менеджмента. Один выстрел пробил ему плечо, второй – левое бедро, третий – сорвал правое ухо... Потоки магической энергии разметали орангутанов, которые бодро нырнули с шестиметровой высоты без явного вреда для себя, прижали к камню каторжников, предводитель которых все же пал жертвой собственного отчаянного героизма и заставили бессмертных и ассасинов пересмотреть свое тактическое участие в битве на данжоне.

Глаз в своей сияющей броне заклекотал под шлемом и устремил сияющий взор на укрепленную позицию. Что не слишком впечатлило находящиеся там рассчеты. Они просто переключили второй свистящий артефакт с остатков големов на Глаза, и его заклинание утонуло в почти человеческом крике боли, когда мощь ударов покорежила шлем, подняла в воздух и сбросила его с крыши в гущу бойцов Жуллимана снизу.

– Грязные Любители. – Трехметровая фигура Мрака с явно звучащей ухмылкой под шлемом огляделась, выяснила, что сражаться осталось только с Трёгером и Тобиасом и махнула маграссчетам в сторону прижатых каторжников. – Добейте покойников!

– А вы просто идите сюда. – Обратился он к оставшимся на крыше Героям исполненным садизма и презрения голосом. – Пока я выбираю, чье сердце и чью печень я сожру сегодня на ужин. – Совершенно чистое Копье в его руке пульсировало жестким золотистым сиянием, в жажде испробовать крови всё больших и больших врагов.

– Ту-у. Туаах! – Исключительной чистоты и красоты женский голос вскрикнул из восточной шахты и рожок замолчал. Не все ассасины зря ели свой паёк.

В этот момент призыв Трегера все же возымел некоторый эффект, который, хоть и вывел из строя один из длинных красноватых посохов, из которых защитники поливали смертью Героев и их силы, но и сбросил Трегера с голема в серебристой вспышке так похожей на ту, что атаковала его в попытке идентифицировать это, теперь обращенное против него же копье...

Тень от западных гор росла с каждой секундой. Еще лишь несколько минут солнечного света оставалось и у защитников, и у атакующих. Где-то далеко за городом на небольшой тропинке из леса показался не слишком примечательный, хоть и исключительно аккуратный седой мужчина с серыми глазами. Еще никто не видел его. Но какое-то щемящее чувство вдруг заставило Змея сблевать последние пару тел и попытаться стать очень и очень незаметным, чтобы Призывающий не подумал, что он ослушался повеления занять Замок. А лучше, может лучше просто быстренько попытаться залезть внутрь и сделать вид, что он там всегда сражался?.. Стонущий в пыли Глаз вдруг замолчал и как-то резко закрылся рукой от чего-то с юга, чем и воспользовались слегка паникующие латники, – в эту-то руку и угодил один из "голубых" болтов. Пробив латную перчатку и плоть он застрял было в ладони солнечного бога, но это лишь отрезвило Глаза. Несколько каторжников с трудом, повинуясь импульсу Жуллимана, успели рухнуть на камни, когда сорвавшийся с посоха протуберанец просто испепелил всех стоящих перед ними латников-защитников. Сияющие "глаза" на шлеме испепелили болт из руки, а сам Глаз двинулся через распахнутые ворота внутрь Замка. Путь был свободен.

Эндингард не любил раскидываться едой, а потому как только неприятное чуство прошло, запихнул обратно в себя. Не пропадать же добру? Откровенно говоря он видел себе применения в захвате Замка банально в силу своих размеров. А так... Город захвачен, враждебных сил нет, все жители будут абсолютно лояльны Призывающему, если сказать что их ждет еще один визит змей. Впрочем, испытывать судьбу так рано ему не хотелось, а потому собрав вокруг себя всех своих, Эндингард двинулся прямо к замку. Можно покрутиться вокруг, сделав вид что он тут был, просто из приличия ради что бы замок остался цел не полез лбом.

Вдохновитель досадливо поморщился. Бой наверху принял совсем неприятный оборот. А самое главное полностью вышел из его контроля. Большая часть отряда или погибла, или близка к этому, в том числе и самые лучшие. Даже брат.

– За ним. Это наш последний шанс выжить и отомстить.

Вдохновитель, вздохнул, поднял один из арбалетов и шагнул внутрь. Он в очередной раз оказался в опасной близости к небытию, но, по сравнению с накинутым на него поводком, она уже не так пугала, как ранее.


-Трёгер, тебе вниз,- указал Тобиус на свободный зев прохода,- время, как видишь на исходе. А с этой жалкой выскочкой я справлюсь как ни будь сам,- ухмыльнувшись и пару раз хрустнув шеей так, что у нормального человека при таком звуке наверное отвалилась бы голова, Тобиус зашагал вперед.

собственно говоря только первый шаг обошелся без каких либо спецэффектов с его стороны. Несколько же следующих сопровождались шипами. Первые просто образовались опять за спиной Мрака, вторые же наоборот были впереди.. ну а третьи... третьи же вылезши на одном из зубцов донжона прям за стеной Мрака ожидали своего часа, накапливая энергию для выстрела..
- Иди сюда малышок.. сейчас я тебе буду зубки в крошево разбивать..


Едва успев сгруппироваться в полёте, Корнелиус с размаху треснулся на камни, сдавленно рявкнув что-то нечленораздельное. Лучи света от губительного магического огня пробивались сквозь заслон щитов, пламя выло оглушительно, но голос Тобиаса был услышан. С рычанием колдун поднялся на ноги, хлопнул в ладоши, и все оставшиеся на ногах големы вдруг бегом сорвались со своих мест, с разных сторон заходя на отряд магических огнемётчиков.
Сам колдун тоже побежал - но не к свободному западному проходу, а вслед за своими солдатами, к восточному.
Буквально на глазах фигура Трёгера окуталась пологом защитных чар, похожих больше на роящуюся тучу мелкой мошкары, сквозь его пальцы вновь заструилось чёрное пламя, а за спиной некроманта, ясно видимые в лучах заката, вырастали призрачные фигуры, тянущие вперёд неестественно длинные и тонкие руки с зажатыми в них клинками. И теперь уже колдун был остриём многорукого, синхронно движущегося клина, готового отражать удары и, в свою очередь - рубить, рубить, рубить!


Поливаавшие все вокруг смертью "огнеметчики" смогли таки сбросить с крыши остатки орков и изрешетили все, что находилось на западной стороне включая и противников и союзников, чем и воспользовался предусмотрительный Трёгер. Энергии тут вокруг роилось преизрядно и защитные чары показали себя с лучшей стороны, – ослабленные телами големов магические заряды успешно отклонялись "загробной мошкарой" или призрачными клинками Стражей. В какой-то момент Трёгер вспрыгнул над уходящим вглубь крепости восточным ходом и, нанося сверхъестественно могучие удары, обрушился на окопавшихся здесь магических бойцов одетых в почти зеркальную, – идеально сработавшую бы против атак Глаза – броню. Сейчас она, пусть и прочная, – уже не могла защитить несчастных. Один Вихрь и пятерка их уже разметалась по лестнице со внутренностями наружу. Разрубленные посохи, – именно из них и велся шквальный огонь, – упали на гранит и вспыхнули ярким пламенем. Где-то в глубине, оставался еще один – последний – из защитников склонившийся над телом светловолосой девушки с перерезанным горлом, все еще сжимавшей в руке бесполезный теперь витой, инкрустированный розовым золотом рожок. Скорбный защитник резко повернулся к Корнелиусу вздымая смертоносный посох, но за его спиной соткался из невидимости заливающийся смехом ассасин Авиценны и перерезал глотку уже и ему.
– Всегда срабатывает! – Ассасин подхватил из слабеющей руки посох и метнулся вниз по лестнице. Судя по волнующемуся воздуху, за ним последовали и другие невидимки

Тем временем, на крыше Мрак демонстрировал, что и он не зря ел свой хлеб. Удары огромных каменных шипов рванувшихся из крыши хоть и проскользили по его броне, но удивительно грациозные для трехметрового гиганта движения смогли свести повреждения к минимуму. Разумеется эти удары Тобиаса и были направлены на то, чтобы отвлечь внимание, пока заряжается основной удар, но вот нанести его... В какой-то момент Каменный Гость с удивлением выяснил, что на том месте где только что "танцевал" огр уже никого нет. Он мотнул головой и понял, что на всей крыше больше нет никого живого. Трегер и ассасины исчезли в восточной шахте, Галарейн и бессмертные – в западной. Под вечерним, почти черным небом на гранитной поверхности лежали тела и фрагменты тел, оружие и куски брони, под ногами хлюпала кровь... Чувств опасности зашкаливало. Он судорожно выпустил энергию в кольцо каменных шипов вокруг себя, но... Не попал.

Из правой стороны его каменной груди "выросло" стремительно впитывающее черную каменную кровь пульсирующее магией Копье. Боль все не приходила, но клекот в правом аналоге легкого однозначно сигнализировал, что даже каменные гиганты хотят жить. Очень. Острие копья пустило "корни" золотой магической энергии в древко и Тобиас понял, что все его центнеры веса поднимаются над гранитом. Только не так! Но просто убивать своих жертв было не в правилах Мрака.
– Интересно, смогу ли я сожрать тебя, здоровяк. – Прорычал он за спиной и с размаху сбросил Тобиаса c копья на пол. Правая рука слушалась Тобиаса плохо, но в целом... Мрак явно переоценивал важность фатальных для любого другого повреждений.

Покрутившись около стен замка, Эндингард пришел к выводу что в городе ему нравилось больше. Но пора показать себя, а то Призыватель казался слишком страшным. Так что расшипев своим команду следить за местностью и по возможности добивать недобитков, которые не казались слишком уж опасными, сам Змей без особого труда двинулся в замок, наверх, туда где-то кого-то из его "союзников" нещадно мордовали, протыкали и били. Это ощущалось не только на уровне звуков, но и вибраций, легко ощутимых для тонких ощущений Эндингарда. Вопрос был только что с ним делать - и пока что он склонялся к варианту очень сильно опуститься на противника всем своим весом (и можно еще прибавить силы от рывка вверх перед этим действием).

Ох, какую же глупость совершил этот гигант, бросив Тобиаса на землю. Единственный шанс его уничтожить - пропал. Ну, главное теперь самому ему не сплоховать, ведь враг уже доказал, что вполне в его силах убить Тобиаса..

Главное, что у него был контакт с землей, да и враг понятно где находится. Для запуска ловушки что он готовил требовалось не так уж много действий.. Из физических - так вообще никаких. Главное - что бы сила главного удара была достаточной. Миг и вот главный удар был запущен как раз примерно в то место, откуда слышались последние фразы Врага.

Ну а дальше по плану, перевернуться, придать себе шипами ускорение и впиться руками в противника. Главное - повалить! Шипы в заднюю часть коленок, удары по голове для дизориентации - да все что угодно! Главное что бы этот верзила упал, ну а дальше уж Тобиас покажет что такое Каскад шипов!

Метнувшийся и ударивший "на голос" Тобиас смог краем глаза увидеть мерцающую фигуру огра, но очередной ловкий шаг оставил волну шипов в стороне и ответил резким выпадом агрессивно гудящего копья, от которого Тоб уклонился в последний момент и, казалось, уже схватил руки вертлявого гиганта, но правый наруч оказался слишком скользким и противник "провел" разогнавшегося Тоба мимо себя, ловко перехватил копье, позволив древку соскользнуть поближе к острию, и обрушил страшный удар копья прямо в лоб, искренне приготовившемуся "умереть" Тобиасу... И лишенное навершия древко разлетелось на тысячу кусков. Пол секунды огр и голем смотрели друг другу в глаза с совершенно одинаковым выражением полнейшего непонимания происходящего.
– Папочка? – Послышалось откуда-то снизу.
Вплотную к громаде огра стояла крошечная покрытая кровью с головы до ног фигурка темноволосой девочки лет 11 с тем самым навершием в руке...

На пол милесекунды Тобиас, так же как и огр растерялся, но быстро взял себя в руки и решил воспользоваться ситуацией. Придав себе дополнительного ускорения при помощи шипов, которые выскочили прям под его ногами, Тобиас постарался совершить поистине величественный апперкот!

Удар почти каменного, а потому весившего под пол тонны Тобиаса четко пришелся на нижнюю часть глухого шлема уже похолодевшего от ужаса и приготовившегося встретить свою смерть огра и отправил того в резкий и выразительный полет, оставляя смертоносную малышку далеко внизу.
— У-ух.. — С трудом выдохнул Мрак, выпустил из рук остатки покореженного древка и сложил ладони в сложный жест, эффектно в очередной раз растворяясь в воздухе. Не успела девчонка взреветь от ярости и разочарования, как рядом с ней «плюхнулось» в кровь многометровое тело Эндингарда, который не так чтобы прямо специально старался никого больше не задеть. А потом грохнул вылетевший из невидимости огненный шар, взрывом вышвырнувший нахрен девочку за пределы крыши, испепеливший часть крови в эпицентре и сбивший многообразное чутье Эндингарда, кроме того конкретно «подрумянив бочки» и ему, и Тобу. Когда дым рассеялся, поблизости не было ни девочки, ни огра-рыцаря, ни опасного навершия, — оставалось только присоединяться к зачистке?

— Милорд Жуллиман... — Послышался голос сзади. Господи, да это же чудом выживший Джек Патч. — Анна. Я... Чувствую, что с ней может что-то случиться. Скоро... — Не так чтобы он выглядел особенно уверенным в своих словах, но уровень беспокойства, кажется, несколько возрос.

Каторжники-разведчики, возглавляемые своим лидером, прикрылись щитами и мечами и старались балансировать между оптимальным уровнем защиты и тем, чтобы поспевать за бесстрашно шествующим по безликим каменным переходам Глазом. Солнечный Герой светился и сам, и в факелах на стенах не было недостатка, так что по крайней мере от темноты отряд не страдал. Постепенно, к ним присоединились и Орангутаны с Шаманами, то тут, то там в тенях мерцали тени Ассасинов, замыкали процессию подростки Сестры, все, или почти все, последовавшие за Жуллиманом. Не было заметно только Бессмертных Галарейна, как и его самого. Пали они в хаосе битвы или просто избрали иной путь — было не ведомо. Крупным плюсом Глаза, кстати, было то, что встречавшиеся ловушки на него не особенно работали: колья и стрелы рассыпались пеплом, испарения выжигались «взглядом», а в самых крайних случаях, когда изрядная разрушительная сила не помогала, — спасала поистине сверхъестественная реакция. Довольно скоро к ним присоединился и Трегер, а там уж и нашлась основная Шахта ведущая в сокровенные недра Замка.

Диаметром в добрые метров 8, по её краю шли толстенные, широкие каменные ступени «растущие» прямо из стен, а в центре оставалось место для темной шахты, встречавшей путников далеким гулом воды. На верхней площадке-ступени, спиной к выходящим из коридора победителям, болтая соблазнительными босыми ножками над «бездной», сидела юная и мягко говоря привлекательная блондинистая особа в полупрозрачном пеньюаре под которым ясно читались все необходимые изгибы. Удивительно, что Глаз не сжег её сразу.
— Лорд говорил, что придут завоеватели... — Голос сладко и чуть задумчиво струился, казалось, прямо из стен. — Кто же из вас новый повелитель?
Девичья фигура встала, повернулась во весь рост и оглядела Глаза, Тобиаса, Трёгера и Жуллимана. Последний почти машинально подумал, что побыть повелителем такой малышки он бы не отказался, но, к сожалению, быстро заметил, что полупрозрачным у девушки был не только пеньюар. Сквозь её «тело» можно было разглядеть отблески факелов на противоположной мокрой стене.