| |
|
|
- Это мы то разбойники?! - Опешил от такой наглости Кенсин.
- Мы идем своей дорогой, мирно путешествуем и тут на нас падает туман, а человек, который прищван охранять ганицу не просто ничего не делает, а хватает инквизитора и доводит ее до обморока. А когда ему дают шанс все исправить он отказывается! Ты, видимо совсем спятил...
В этот момент глухой звук резкого пробития ткани отвлек буси отсвоей гневной речи и тот удивленно посмотрел на висящего в воздухе сюгендзя.
- Так или иначе... - Успокоившись, продолжил говорить Какита, правда лицо его теперь не выражало ничего. Он дёрнул сначала одной ногой, затем другой, высвобождаясь от сковывающих пут. - ... не по бусидо нападать на безоружного, но видят ками я давал тебе шанс спокойно уйти. Последний раз мирно прошу отпустить вернуть мне девушку. Иначе у меня не будет выбора.
Кенсин Какита медленно достает катану и займет боевую стойку. Лезвие же направлено в солнечное сплетение Дракона.
|
|
31 |
|
|
|
|
-- Подлец?! -- выкрикнул Аюму, -- Это говоришь мне ты, колдун, предатель Империи?!
Разговор с махо-цукаем вряд ли получился бы продолжительным и без наглой, оскорбительной лжи с его стороны, ведь использующему магию крови всё равно не будет иного приговора, кроме смерти, но поведение Льва явно не помогало в этом случае. Как, впрочем, и поведение сборщика податей -- как ни винил себя Краб за то, что не распознал в буси колдуна, этот хэймин как-то пропустил то, что призыв духов "на помощь" в исполнении его нового защитника сопровождался кровопусканием. Всё это, вместе с остальными раздражающими просчётами этого катастрофического провала выполнения их задания, выливалось в глухую ярость, стучавшую изнутри и просившуюся наружу...
Лев был не из слабаков -- такой бы не оказался в престижной школе буси -- и даже не из средних её выпускников. Он был готов к атаке. Его обучали, как отводить удары и как не попадать под них. И он был из способных учеников... Но он не был готов к тому, что последовало после этого. Тэцубо Аюму, разгоняя из без того уже уносимый ветром туман, прорубило с низким гулом воздух в неожиданно для такого огромного оружия быстром движении и обрушилось, с лязгом металла и грохотом древесины, на павшего стража границы, чуть не вбивая его в землю.
-- РРАХ! -- сопроводил сокрушительный удар утробным рыком Краб, уже занося тэцубо для нового удара...
|
|
32 |
|
|
|
|
Иногда бывает более благочестиво пролить чужую кровь, чем запятнать чужую честь. Вот и все. Достаточно было одной меткой стрелы, которая угодила точно в цель, чтобы прервать столь бесцеремонную попытку украсть свою любимую невесту. Тонбо не удержался в воздухе, приземляясь на землю - плавно, но все равно болезненно. Стрела, что торчала у него в боку, похоже, пронзила легкое, и пытаясь встать на четвереньки, Тонбо только и мог, что кашлять кровью, пытаясь вдохнуть тяжелый затуманенный воздух. -- Пусть не разбойники, но убийцы точно, -- выплюнул буси-Дракон, понимая, что бежать ему, в общем-то, некуда. Каждый порой принимает неправильное решение или становится не на ту сторону. А ему казалось, что здесь и вовсе нет правильных сторон, а нейтралитет он не сохранил - и оказался в оке бури, да простят его Фортуны. -- Ваша взяла, -- он поставил Асако на землю, та, пошатываясь, боролась с жуткой сонливостью, насланной ками, и наверняка видела все происходящее, как в кошмаре, как в неясном мареве. Она лишь слышно произнесла, глядя на Какиту в боевой стойке: -- Кен...син... Ты пришел спасать меня в сон?..Чуть севернее Хида Аюму нападал на Льва, обвиняя того в махо - это обвинение, надо сказать, было на данный момент беспочвенным тяжелейшим оскорблением. Конечно, были причины думать так о Льве, защищавшем стонущего хеймина, но если бы кто-то другой наблюдал за происходящим, вряд ли бы он принял сторону Краба. Мощнейший удар шипастой палицы пришелся по груди последнего - страшный и ужасный, далеко не в порядке самообороны. Лев стоически вынес эту атаку, лишь на чистом везении умудряясь превратить смертельный или почти смертельный удар в такой, что лишь прочесал его грудь, отламывая доспехи и оставляя кровоточащее мясо - но не задевая органов. -- Хороший удар, -- на лице его вместо гримасы боли возникла ухмылка. Та самая, которая была в тот момент, когда Дракон предал Асако. И Хида еще не успел поднять тецубо, как Лев с разворота взмахнул катаной и всадил ее... в стонущего хеймина за своей спиной. Удар едва не перерубил Такуму-сана напополам. Кровь хлынула пульсирующим потоком - наверняка, была пробита артерия, и все еще не способное остановиться сердце в предсмертных судорогах выплескивала драгоценную жизнедающую жидкость... Питающую кансен и того, кто повелевает ими. Это зрелище потом будет сниться Аюму в кошмарах. Да что там, оно уже снилось ему, и наяву все было еще ужаснее. Льву уже не нужна была катана, он стоял, подставив рот под хлещущий поток крови, и его тело преображалось на глазах. Доспехи лопнули, затрещала по швам одежда, бугрящиеся мускулы вздували кожу, из пальцев вырастали когти, тошнотворный запах крови и мутирующей плоти... Хида, возможно, уже видел подобное в Землях Теней, но никогда - чтобы мутация не происходила так быстро. А вкупе с увиденным сегодня ночью... его окутал страх. Леденящий, кошмарный, неземной. Он словно видел кансен, пирующих на смерти человека, вползающих и влетающих в махо-цукая, и при этом злобные духи не забывали и про Аюму - кансен летели ему в глаза, и не было сил зажмуриться... "Тот, кто впереди меня, вам не по зубам"... -- А теперь беги от Тсуро! Беги, чтобы стать добычей Льва!
|
|
33 |
|
|
|
|
Однако, если защитников Кайу и учили чему-то про страх, так это тому, что поддаться ему -- смерть. Чудовища Тенеземелья не позволят сбежать и не пощадят сжавшегося в ужасе противника... Это же относилось и к тем, кто добровольно отдался их скверне -- колдунам махо-цукай -- а потому, пересиливая желание отвернуться в сторону, Аюму всё же попытался вновь опустить уже занесённое тэцубо на переменившегося в настоящее чудовище Льва... Но тот лишь отбил тяжёлое оружие склизкой от крови огромной когтистой лапой, словно сухую камышинку.
Краб обернулся назад. Отступать было некуда -- путь лежал лишь назад, к остальным, к Асако, а значит, оставалось лишь попытаться задержать это порождение порчи хотя бы на несколько мгновений. Увы, похоже, его совету раньше так никто и не последовал, но теперь выбора у них уже не было.
-- Хватайте Асако и бегите! -- забыв про всякий этикет, крикнул Аюму назад, -- Он использовал махо!
К сожалению, мгновения, подаренные надменной насмешкой колдуна, теперь были потрачены, а потому когда Хида вновь повернулся к нему, готовясь перейти в оборону, было уже слишком поздно...
|
|
34 |
|
|
|
|
Кенсин быстро подошел к Риоко. ней вроде все в порядке. Просто без сознания. По крайней мере так кажется. Потом, когда все закончится Матцу посмотрит ее.
Он коснулся ее волос и прошептал почти не слышно: - Я скоро вернусь, а ты пока отдохни. - Тут же встав и вспомнив где он и что происходит оторвался от ее прекрасного и нежного лица.
- Матцу-сан, прошу вас, присмотрите за Риоко-сан.
С этими словами он встал и бросил эту фразу уже на ходу, направляясь в сторону звуков сражения.
В тумане ничего не было видно, а потому Какита двигался осторожно и держа оружие на готове. Когда же он подошел достаточно близко то стало видно силуэты двух воинов. И один из них выглядел знакомо и в нем он узнал Аюму. Второй же был пониже и пока еще плохо различим. Подойдя в плотную он заметит что с могучим Крабом что-то произошло здесь. Но что?
А вот противник был необычный. Весь в крови бедного человека, оказавшегося не в том месте и не в то время. Теперь же его эта кровь питала монстра, стоящего напротив.
|
|
35 |
|
|
|
|
— Никаких "уходите". — в голосе маленькой Котори наконец прорезалась сталь, так долго скрываемая за шелком.
— Вы слышали Хида-сан. Там, — она махнула рукой в туман, где дергались размытые силуэты дерущихся, — идет бой. Бой со злом. Если вы хотите получить шанс на то, что ваши поступки будут "забыты", то помогите. Как это и подобает доблестным самураям, а не бесчестным псам. Каковыми вы пока что себя показали. Но... я верю, что вы не такие. Пожалуйста.
Конечно, это было не очень-то учтиво, но какая уж учтивость в бою? Решает каждое мгновение, некогда заходить издалека и медленно склонять собеседника к решению так, чтоб он думал, что сам к нему пришел. И так вместо этих уговоров можно было стрелять... или убегать, как и кричал Хида-сан. Можно было бы даже бросить всех... а то и предложить Тонбо и его подхалиму сделку. Но выбор сделан и остаается лишь надеяться, что верный.
|
|
36 |
|
|
|
|
-- Так точно, -- только и отрезал пораженный во всех смыслах Дракон. Пораженный, но не побежденный. В каких-то древних обстоятельствах может, он и продолжил спорить, начал бы сомневаться - почему ему приказывает какой-то Скорпион, но здесь было не место подобным вещам. Он все еще был при исполнении, и в отсутствии подкрепления он был обязан хоть бы и в одиночку сразиться с махо-цукаем, которым оказался - кто бы мог подумать! - его напарник и соперник по перевалу! Он сегодня заметил, что было что-то странное в его лице, его поведении, его разговорах... Не то, чтобы Дракон и Лев враждующих лагерей тесно общались, совсем наоборот. Но... для стража непростительно было не заметить подмены.
Дракон поднял катану и поспешил на встречу с махо-цукаем.
-- Именем Изумрудной Империи!
-- Какой... я... глупец... -- Тонбо, разгибаясь из своего кашля, дрожащими руками вытаскивал - не стрелу из своей груди, а свиток из своей сумки. Только бы не дрогнул голос... Нет, его ками слушались практически всегда, слишком давно он был с ними и слова мистического наречия он мог произносить четко и ясно, даже когда вот-вот сорвется кашель и когда боль пронзает тело. Он начал читать заклинание, и духи земли услужливо сформировали вокруг его руки нефритовое копье. У Тонбо не было сил его поднять и метнуть - но ками сделали это за него.
Но пока копье летело к своей цели, монстр-махо уже набросился на Аюму. Враг был чрезвычайно быстр и силен, его когти были как острые ножи - по пять на каждой руке. Хиду спас лишь его доспех - махо-цукай был вынужден тратить время, чтобы разорвать тяжелую броню и только потом смог всунуть когти в ошеломленного страхом Краба. Рана была серьезной, но пока ничего, что бы не мог вытерпеть закаленный на стене Кайу воин. И нефритовое копье следом влетело в махо с треском и громом, пронзая того насквозь, отбрасывая врага и исчезая без следа. Махо задрожал от сотрясаемой его магии нефрита...
-- Матцу-сан, я... придержу Риоко-сан, -- Какита Умасу был бледен и шокирован, и очень надеялся, что его битва пойдет стороной - несмотря на вытащенную вакидзаси, он не был бойцом и тихо дрожал все сражение, прижавшись к скале. Но его тоже терзала совесть, он надеялся сделать хоть что-то полезное! -- Я буду защищать ее ценой своей жизни! -- и пока Матцу подходил вперед и читал новое заклинание, Журавль пятился назад, успокаивая скорее себя, чем свою подопечную:
-- Все в порядке, Асако-сан... Невозможно, чтобы четыре бравых буси и два сюгендзя не могли победить злодея... Его секунды сочтены... Мы просто отойдем немного подальше... Для вашей безопасности...
|
|
37 |
|
|
|
|
Отброшенный копьем противник открылся для атаки, шанс на которую не упустил Кенсин. Делая шаг вперед с занесенной катаной он направил лезвие не прямо сверху вниз, а чуть с боку, так, как-будто пытался рассечь противника по диагонали. Видимо сказались испуг (все же он видел такого монстра впервые), желание спасти Риоко и просто молодая кровь.
Удар получился отличным. Лезвие врезалось в плоть и прошла ее сантиметра три, не меньше, и мягко вышло из раны. Какита вернулся в стойку и отступил на шаг, давай возможность или Аюму, или Дракону атаковать противника.
|
|
38 |
|
|
|
|
"Чем же вы раньше-то думали, защитнички Империи" — едко подумала Котори, поджав губы и стараясь не ляпнуть лишнего. В конце концов это только излишне мягкосердечная Асако-сан может согласится не преследовать по закону за нападение... Но никто не отменял обиды скажем того же Какита-сан или Хида-сан. С последующим вызовом на дуэль. Если будет, кого. Пока еще бой не закончен. А присматривать, чтоб уважамый "мастер икебаны" не натворил чего с порученной его заботам девушкой, некому уже сейчас.
То и дело оглядываясь на свалку, Котори попятилась, стараясь держаться неподалеку от парочки и остановившись лишь когда в тумане появился разрыв. В котором очень хорошо была видна голова... уже нечеловека, пожалуй. Он получил страшный удар катаной и кровь, хлещущая из пробитой жилы, хлестала на несколько шагов. Но он все еще стоял. Скорпион вновь прицелилась... и ужалила, черно-алым, прямо в выпученный, налитый кровью, глаз. Чудовище взревело и начало валиться набок...
|
|
39 |
|
|
|
|
Даже когда он пытался сотворить уже раз произнесенное заклинание, даже когда целью его был уже не кто-то неизвестный, а вполне уже видимый сквоь редеющий туман махо-цукай - даже тогда ками отказались подчиниться Джиро и опалить злодея. Возможно, они с большей радостью стали бы жечь всех в округе, но молодой жрец и так уже причинил достаточно вреда невиновным. Может быть, если бы не его окненные закльятья, хеймин, обезумевший от ужаса после ожогов, не стал юы столь легкой жертвой для колдуна махо. Кругом виноват. И даже настоящего реального врага победили без него. И кто? Хрупкая женщина с маленьким луком, до того так же успешно выведшая из строя Тонбо. Конечно, это подтверждало некоторые его догадки на счет Котори, но что толку для него в этом сейчас? В этом отсутствии всякой славы и лишь призрачном явлении чести.
Джиро подошел к последнему пятачку, на котором сражались воины. Недоуменно посмотрел на катану, которую все еще держал в руке, и сунул обратно в ножны за пояс. Даже беглый осмотр показывал, что единственным серьезно раненным из его спутников является Хида Аюму. И судя по характерным опалинам на доспехе, едва ли не половину этого ущерба нанес ему он, Джиро.
- Простите меня, самураи-сама, - официально-отстраненно обратился Лев к остальным, хотя кровь его и кипела от ярости и стыда, - Я не смог помочь в этой битве достаточно, чтобы мой вклад вообще можно было упомчянуть. только раззадорил настоящего врага, да навредил соратникам, - жрец попытался еще собраться с мыслями, потом достал резким движением из сумки еще один свиток. Короткое заклинание, которое всегда выручало его на поле битвы - его и его товарищей. Но и оно прозвучало блекло, и раны Краба лишь слегка затянулись, - Прости, друг. Кажется, я не способен сейчас на большее, если хоть на что-то. Я попытаюсь обрести покой души в уединении... Хотя, возможно, Тонбо Укийя окажется более искусным лекарем и в этом случае.
Молодой сюгендзя круто развернуля и зашагал обратно в ту сторону, откуда их отряд пришел. Надо собрать свитки, разбросанные в горячке боя... И действительно, попытаться некоторое время просто побыть в тишине и покое. Раньше это помогало.
|
|
40 |
|
|
|
|
Жизнь даже отродий тьмы не вечна, и ее можно забрать как магией, так и сталью. У противника действительно не было шансов, сотрясаемый громом нефрита, разрубленный на две части катаной и пронзенный меткой стрелой, он еще лишь несколько мгновений бился в конвульсиях - но это уже не была жизнь, просто смерть очень неохотно приходит к пораженным скверной, и его когти все еще сжимались, пытаясь нащупать в воздухе кого-то, кого можно схватить и передать темную порчу Дзигоку.
Конечно, Хида и Кенсин не были глупцами, чтобы не добить окончательно корчащегося Льва, ставшего отродьем тени. И вид у них после этой схватки был, скажем так, не для слабонервных. Кенсин был весь в крови врага, оторванный кусок доспеха Хиды болтался на ремнях, обнажая исполосованную кожу... Даже магическое исцеление не сильно помогло заживить эту рану - кожа немного затянулась, но боль никуда не ушла, и рана продолжала кровоточить. Возможно, еще одно заклинание?
Но Тонбо, выплеснув остатки своих сил на нефритовый удар, снова склонился в истошном кашле. Похоже, помочь нужно было сперва ему - сюгендзя не может исцелять себя, разве что травами и эликсирами. Но кто будет помогать врагу, из-за которого тут и случилась вся эта беда? Может, оно было и к счастью - занятого кашлем не отвлечешь проблемой чести и собственных поступков, не вызовешь на дуэль, о чем наверняка задумался Кенсин...
Асако все еще была в мареве сна, и она очень обрадовалась, когда увидела перед собой Шосуро.
-- Шосуро-сан? Как приятно вас видеть! В какой это кошмар мы влипли?
Вроде и не спала, но сознание ее было явно затуманено. Умасу снова подставил ей руку, когда она начала терять равновесие, лицо Журавля было напуганным и измученным.
-- Все? Махо... мертв? Теперь же его сжечь надо, верно? Проклятый туман, наверняка он пропитал здесь абсолютно все...
Дракон не успел добежать до Льва до того, как последний был убит, и последний оставшийся в живых солдат перевала в расстроенных чувствах загнал катану обратно в ножны. Не запятнанный кровью махо, но с запятнанной честью, и не было способа эту честь восстановить. Он думал о том, чтобы даже оказаться на месте убитого сборщика налогов было бы для него сейчас лучше и достойнее, чем вот так... стоять посреди вверенного ему пункта, между храбрыми самураями и злобным махо, который все время находился рядом... и оказаться неспособным помочь ничем, кроме как создать лишние проблемы. Он подбежал к Такума, который лежал перерубленным с остекленевшим взглядом... ему уже не поможет даже самый опытный сюгендзя. В бессильной ярости Дракон вытащил из трупа катану бывшего соратника-Льва и, засунув острие клинка в трещину между скалами, одним могучим усилием поломал лезвие на две части.
|
|
41 |
|
|
|
|
Наверное, им повезло. Никто, если не считать незнакомого хеймина, который оказался в неподходящем месте в неподходящее время и собственно злодея, не погиб. И холодная ясность сознания ушла вместе с опасностью, оставляя после себя несколько безразличное отупление. Надо было что-то делать, но что? Хида-сан ранен. Матцу-сан, похоже, тоже еле на ногах стоит после швыряниями огненными шарами, а еще нужно поймать обратно пони и при этом не оставлять Асако-сан без охраны. Хоть разорвись. И при этом совершенно ничего не хочется делать - только сесть где-нибудь в сторонке и отвлечься на что угодно, хоть на журчание ручья.
— Самурай-сан, — неохотно прокричала Скорпион к увлеченно вымещающему свою обиду на ни в чем не повинном оружии Дракону.
— Не могли бы вы подать сигнал своим, что требуется присутствие командира стражи?
Подобные сигналы были на каждом посту - разноцветные ракеты, которые надлежало пускать в сооответствующих сигналу комбинациях. Наверняка есть и еще что-нибудь, но это уж пусть он сам решает, чем именно воспользоваться. Не ждать же смены.
— Вам виднее, Асако-сан. Вы же у нас инквизитор. Может быть, захотите осмотреть тело — я, увы, не разбираюсь в этом. Какита-сан, помогите пожалуйста с лошадьми.
|
|
42 |
|
|
|
|
Хотелось очень многого.
Хотелось со всего размаху ударить проткнутую стрелой голову Льва-предателя, размозжить её о залитые и тёмной, и обычной кровью камни, чтобы череп хрустнул под ударом и разломился, смявшись внутрь, чтобы он точно не мог больше причинить никому вреда, не мог дотронуться своими оскверненными конечностями ни до кого, не мог стать рукой Фу Ленга и Тенеземелья в Сердце Империи, рукой, несущей боль и страдания, рукой, несущей смерть в позоре и тьме.
Хотелось закричать от всё ещё пронизывавшей тело боли. Хотелось расцарапать раны, горевшие, как огнем, вычистить оттуда все следы грязных когтей и крови, вылить туда всю воду из бурдюка, разорвать всю одежду на тряпки и вытирать ими рубцы до тех пор, пока они не станут красными от крови, забрать скорее нефрит и водить им по зарастающим шрамам, пока они не затянутся окончательно.
Хотелось подбежать к, как оказалось всё же, безмозглому Тонбо и врезать ему прямо по лицу, да посильнее, так, чтобы пришлось собирать зубы и месяц залечивать нос. Хотелось сказать ему "а ведь я же предупреждал". Хотелось помочь ему с его собственной раной, которую он получил вполне заслуженно, но это не значило, что его нужно было оставить задыхаться, тонуть в собственной крови.
Хотелось убедиться, что хэймину-сборщику податей, Такума, уже точно не помочь. Хотелось винить себя, Тонбо, Дракона, остальных, Риоко... себя.
Хотелось упасть, в бессилии, на колени. Выронить тэцубо и опустить руки.
Хотелось закрыть глаза и забыться.
...
К счастью, Аюму знал, почему не стоит делать ничего из этого. К счастью, мог ещё пересилить себя, свои первые, простые желания. Сконцентрироваться. Очистить голову.
-- Никто не трогает тела, -- отрезал он хриплым голосом. В первую очередь нужно было оградить от возможности заражения скверной, да и не только, остальных, кто остался в схватке на достаточном расстоянии, -- Никто. Потом этим займутся эта, а сейчас -- он мёртв и даже тёмное колдовство это уже не изменит, если только здесь нет кого-то ещё из махо-цукаев. Не касайтесь и крови. И поэтому... -- он повернулся к Кенсину, -- Какита-сан, нам действительно нужно найти наших пони -- чем скорее мы смоем с себя следы сражения, тем лучше. И вы, Матцу-сан, тоже не отходите далеко -- нужно провести ритуал очищения, а Тонбо...-сан, -- выдавил он полагающуюся дань уважения, -- пока явно не в состоянии этого сделать.
Опираясь на тэцубо, он поковылял назад, к входу в ущелье, оглянувшись назад только для того, чтобы убедиться, что его услышали и поняли -- после сражений с такими чудовищами даже у видавших и не такое Крабов бывает полный столбняк.
А остальное... остальное будет потом.
|
|
43 |
|
|
|
|
Наконец все кончилось. Кенсина потряхивало. Все же такое напряжение, близкое знакомство с махо, да еще и переживания за Риоко... Все легло на плечо молодого и еще не нюхавшего настоящую кровь буси. Он вытер кровь с катаны о одежды мертвого Льва и убрал в ножны. Сделав глубокий вдох и успокоив наконец свое тело он ощутил накатившую на него усталость. Как буд-то стержень вынули.
Но ему хотелось сделать еще одно дело. Он подошел к Тонбо, и опустившись рядом с ним произнес что бы слышали все.
- Тонбо-сан, как только вы поправитесь, или найдет защитника, я вызываю вас на дуэль. Вы покусились на честь Асако-сама и не заслуживаете ничего кроме презрения.
Оторвав кусок ткани от своей одежды он вытер лицо от крови и отнес его к трупу Льва. Надо будет сменить окровавленную одежду. Благо у него был с собой запасной комплект. Но тут было негде, и не место.
- Согласен, Хида-сан. Пойдемте искать.
И направился в ту сторону, где в последний раз были их пони с поклажей.
Добравшись до пони Кенсин снял с них свой бурдюк и попросил помощи у Аюму.
- Хида-сан, не откажите, полейте воды, прошу.
И протянул здоровяку бурдюк с водой.
— Угу, — хмуро кивнул Аюму, окидывая взглядом Кенсина. Крови было много. Учитывая, что ни одной капли его собственной среди неё не было — слишком много. Журавль, конечно, не знал, насколько опасным было его положение сейчас, насколько опрометчивым и рискованным решение вступить в рукопашный бой с махо-цукаем... В голове пронеслась предательская мысль не напоминать ему об этом, не нагружать и другими дурными вестями и без того нелегкую теперь, после встречи с никак не доступной ему Асако Риоко, жизнь. Но... Всё, что не есть правда — ложь.
Никто не обещал, что правда не будет горькой.
— Какита-сан, — начал он, откупоривая бурдюк и осторожно, чтобы не направить тёмную кровь в глаза или рот Кенсина, начал смывать её, — Я должен предупредить вас. Хотя на вас не было ран, у вас всё ещё есть опасность заражения скверной Дзигоку от предателя-Льва. Не слишком высокая, но пренебрегать ей ни в коем случае нельзя.
Струи воды смывали накативший от страха и от напряжения пот и начавшую потихоньку стягивать кожу кровь. Вода действовала как живительный поток прохладного ветра в жаркий день на солнце.
Но мысль, сказанная Хидой заставила замереть.
- Вы знаете как можно это определить?
Перестав помагать текущей воде руками спросил Журавль у Краба.
— Нет, — покачал головой Аюму, — Никто не знает. Даже если скверна всё же добралась до вас, Какита-сан, даже нефрит не сможет распознать её в ближайший месяц, если не больше
Кенсин вздохнул, заканчивая омываться. Это путешествие было наполнено красками всех оттенков. От темных, как встреча с буси, владеющим запретным искусством, так и встреча с прекрасными воинами, напоминавшая скорее раугу после дождя, и его луч дневного света, которым была Асако Риоко...
- Ну чтож, значит время покажет, но я уж точно не собираюсь превращатся в... это.
Кивнул кенсин на поверженного воина.
- Давайте, теперь моя очередь. - Он протянул руки что бы забрать бурдюк с водой
— Просто... Не забудьте об этом. Скверну в человеке невозможно искоренить полностью, но если она будет замечена до того, как начнёт влиять на него по-настоящему, вы, по крайней мере, сохраните себя.
Про то, что сохранить свою позицию не удастся, он говорить не стал. Это было понятно и так... Жизнь в монастыре была бы не лучше смерти для него, но, быть может, для Журавля это было по-другому.
|
|
44 |
|
|
|
|
Наконец, Тонбо выкашлял все, что было можно и выпрямился, содрогаясь от боли. Было видно, что каждое движение, каждый вдох причиняет ему страдание, и конечно, никто не собирался облегчить его состояние. Поделом ему, но это было, пожалуй, меньшее из всех возможных проблем. За нападение и попытку выкрасть самурая, облеченную правом Изумрудного Магистрата, Укийа ждало или исключение из семьи и клана, или казнь. И неизвестно, что было бы лучше.
-- О, так это ваш и туман был, и заклинание сна, Тонбо-сан? Какита-сан... Ну зачем... -- даже затуманенные усталостью мозги Асако справлялись с мыслями быстрее, чем у раненого сюгендзи, -- Я запрещаю подобную дуэль между вами, Какита-сан и Тонбо-сан. Не опускайтесь до его уровня.
-- Асако-сама... -- удивленно посмотрел на нее Тонбо, -- Вы... вы не простите меня, я знаю. Но все равно, зачем проявлять ко мне благородство? Я... нарушил закон... потерял лицо... Подставил вас... всех...
-- Не прощу и не стану с вами разговаривать. Дуэли не будет. Если кто-то из здесь присутствующих считает, что Тонбо Укийа-сан заслуживает прощения и позволения совершить сеппуку за свои недостойные поступки, пусть выскажет это ему.
-- Моя просьба будет велика: позволить мне отправиться домой, снова посвятить себя духам и вернуть честь... может, сражаясь на стене Кайу... -- Тонбо умолк, понимая, что недостоин был даже того, чтобы высказать эти слова.
А Асако все же упросила Умасу отпустить ее и уселась рядом с медитирующим Матцу-саном. Когда она закрыла глаза, девушка почти немедленно провалилась в сон. Заклинание продлится лишь несколько минут - но все равно, она не собиралась принимать большего участия в судействе нечестивца, особенно в текущем состоянии.
Дракон выпалил сигнальные ракеты и принес свой бурдюк с водой - наполовину пустой, но все же, там еще плескалось несколько литров живительной влаги, пока не подоспеет подмога. А пони нашлись как раз за краем исчезнувшего, наконец, тумана. Невредимые, хоть и конечно, напуганные.
|
|
45 |
|
|
|
|
После омовений Кенсин распаковывал свой походный набор для чайной цремонии. Его учитель всегда говорил что после трудного дня чай лучше всего поможет восстановить силы.
Тут очнулась Асако и разговор приобрел печальные для него нотки. Он хотел остоять честь девушки, вызвав этого гнусного червя на открытую дуэль. От такого пятна могла спасти только смерть. Но Риоко не позволила этому случиться.
-- Как она вообще стала инквизитором. - Бурчал себе под нос Какита, расшнуровывая поклажу, -- Вот вы можете представить чтобы этот... даже слова для него нет, мог вот так просто отделаться от того, что совершил?! -- Гневно, но не слишком громко, чтобы не разбудить девушку, спросил Журавль Краба.
— Ммхм, — пожал плечами Аюму, — Я не знаю, что будет для него хуже — смерть сейчас, или жизнь с таким пятном на ней. Знаю одно — на стене Кайу есть место для людей с талантами сюгендзи, и нам всегда нужны те, кто могут залечивать раны... Но на ней нет места тем, чей разум уступает место чувствам. Слишком уж сложно такими управлять нам... и слишком просто — им, — кивнул он в сторону валявшегося на камнях трупа махо-цукая.
- Ну радует что он заранее не пал так низко и не накинулся на нас таким же. Вероятно для нас это кончилось бы куда хуже... Но я бы настаивал на дуэли! Но искупление, служа Рокугану на великой стене как альтернатива мне нравится. Пусть отправляется, -- Он опять стрельнул глазами в сторону раненого сюгендзя, -- Вам сделать чаю? - Поинтересуется наконец Какита, побряцав в воздухе чайным набором. Предлагаю собраться в лагере воинов и как следует отдохнуть. Последнее он произне достаточно громко что бы не кричать, но и что бы все услышали.
|
|
46 |
|
|
|
|
-- Нет, -- коротко ответил сюгендзя, который, хромая и стискивая зубы, не стал встревать в разговор. К счастью для него, даже повод появился - он пошел встречать прибежавших на сигнал солдат. Разумеется, они были со стороны Дракона - каждый из стражников имел свои опознавательные цвета ракет. Но вполне стоит ожидать, что Лев тоже придет посмотреть, что произошло, просто это произойдет не так быстро.
Провалившаяся в сон Асако не смогла удержаться в сидячем положении и буквально упала на Матцу, который и сам в медитации никак не мог справиться с нахлынувшей усталостью. И медитация, как хотелось бы ему, не получится. Благо, что на них уже никто не смотрел, прибежавшие буси были заняты разглядыванием двух трупов, а Тонбо Укийа начал координировать обряд очищения, как было положено сюгендзе его ранга. С него был фимиам, амулеты и молитва, но воины быстро организовали поднос воды из находящегося неподалеку пограничного поселка. С прибытием эта придется подождать, хотя все не терпелось как можно скорее избавиться даже от умершего махо-цукая.
Заклинание усталости прошло через пять минут, и Асако, проснувшись, почувствовала себя настолько освеженной, словно выспалась за всю ночь. Наверное, так же мог чувствовать себя и Матцу - относительно. Но это было ложное чувство, хоть все равно было приятно ступать на землю, не шатаясь при каждом шаге.
-- Тонбо, я надеюсь, вы сдержите свое слово и посвятите всю свою оставшуюся жизнь искуплению своих поступков. Как я и говорила, я не простила вас, а значит, если мы встретимся в следующий раз, я без промедления сдам вас страже. Надеюсь, я выражаюсь доступно, -- Асако Риоко не стала ждать ответа, а проследовала вперед, лишь мельком глянув на труп и закончившего читать над ним молитву Тонбо. Похоже, она умышленно не добавила даже суффикс почтения, который требовал этикет.
-- Мои верные телохранители, без сомнения, рука Фортун на вас, и когда лорд Асако Хейши узнает о произошедшем и о вашей доблести, можете не сомневаться и в том, что ваш подвиг будет оценен по достоинству, -- теперь она обращалась к своим спутникам. -- Давайте доберемся до Той Коку, а там уже выпьем чаю. Лагерь воинов... нет. Мне не терпится поскорее убраться с этого места.
-- А что будет... со мной? -- робко спросил Дракон, ожидая вердикта со стороны Асако Риоко, но та лишь покачала головой:
-- Я провела в тумане всю эту схватку и мое суждение не будет справедливым. С Тонбо-сан у меня личные дела, а с вами таковых у меня нет. Пусть вашу судьбу решат те, кому я обязана сегодня своей жизнью.
-- Если вы идете в Той Коку, то наши пути разойдутся с вами, Асако-сама, -- грациозный поклон был единственным, что мог подарить в этой ситуации Какита Умасу. Он так и не смог ничем помочь в бою и явно выглядел пристыженным своей бездеятельностью и страхом. Может, подобная ситуация научит его не шастать по дорогам Империи в одиночку, а вместо этого больше времени проводить так, как следует вести себя придворному? -- От меня вам большое спасибо за то, что позволили путешествовать с вами сегодня. И я обязательно воспою подвиг ваших спутников на фестивале Дракона!
|
|
47 |
|
|
|
|
Котори намеренно самоустранилась из беседы о будущем незадачливого любовника и солдата, больше ценящего личный долг перед благодетелем, нежели верность пусть и более высокочтимому, но и более далекому, Императору. Может быть, придет день, когда ей придется отвечать за свои "шалости" и эти секреты лягут на весы суда господина вместе со всеми прочими. Может быть, они спасут ей жизнь. Но пока... глупый человек встревает в разговор, умный - слушает. И запоминает.
— Мне нечего добавить к словам Асако-сан. Кроме того, пожалуй, что достаточно смертей на сегодня. Асако-сан, позвольте помочь вам привести себя в порядок, как только мы покинем это ужасное место.
На этом можно было завершить участие, раскланяться и удалиться — снимать тетиву с лука (Судя по взгляду, брошенному сюгендзей-Драконом в ее сторону, он бы и рад был как-то отомстить, но обстоятельства не сложились. Увы-увы. Бе-бе-бе.), успокаивать пони и готовиться к отъезду. Вот только попрощаться наконец (еще раз!) с очень уж подзадержавшимся Журавлем.
— До встречи, Какита-сан. Может быть, Фортуны еще перекрестят наши дороги, при более благоприятных событиях. И, пожалуйста, не забудьте испросить соизволения госпожи Асако на воспевание. Возможно, она будет против.
|
|
48 |
|
|
|
|
"Подвиг".
Это было не то слово, которым Аюму бы описал случившееся. Асако Риоко как-то и впрямь не по-инквизиторски светло воспринимала мир, совершенно не замечая теней, в которых пряталась тьма, словно бы и не присутствовала при массовой казни махо-цукаев, притворявшихся обычными жителями Империи, но готовящимися разрушить её изнутри, жертвуя сотнями невинных жизней ради своих низких целей. С другой стороны, может быть, только так, только таким безоговорочной, слепой от собственного чистого и непорочного сияния наивностью она и справлялась с этим знанием? Ведь чтобы обмануть другого, нужно умение, а вот обмануть себя может любой...
Как бы там ни было, спорить с ней сейчас не было смысла. Да, он мог бы напомнить, что если бы не их рассеянность и неосторожность, она не оказалась бы в руках раскаивавшегося сейчас предателя, если бы не их и, в первую очередь, его неловкие попытки отвадить Тонбо, этот пустоголовый "жених" не оказался бы здесь, если бы не их неудачная тактика в ущелье, то двое буси не оказались бы под угрозой заражения скверной, если бы они не попались на уловку Льва-предателя, то не умер бы ни в чем не повинный хэймин... Но она не могла не знать всего этого и без него. А значит, решение для себя уже приняла. Ну а раз так -- зачем пытаться переубедить?
Пусть остаётся "подвигом", раз уж её юной душе хочется, чтобы он им был...
Аюму вздохнул.
-- Дракон-сан, -- обратился он к оставшемуся в живых стражнику, -- Ваш поступок несложно понять. Вы действительно не желали никому вреда. Увы, думаю, вы согласитесь, что в рядах буси нет места тем, кто ставит личный долг перед кем-то выше долга перед Империей...
|
|
49 |
|
|
|
|
- Я обещал вам жизнь. - Коротко бросил Кенсин в сторону Дракона. А героем он себя не ощущал. Да, они победили, но слава ками что Лев не использовал махо в тумане, убивая их по одному. Он счел что им сильно повезло выжить. Это успех, несомненно. Но точно не подвиг героя.
Но эти темные мысли вновь отошли на второй план, ведь он заслужил толику внимания со стороны девушки, а значит у него есть цель и стремление. Он подумал что стоит объясниться с Риоко до их прихода в земли феникса, иначе он мог просто не успеть. Так же он четко решил, что если получит отказ от девушки, то н когда не позволит себе пасть как это сделал Тонбо...
|
|
50 |
|
|
|
|
Матцу и не собирался уходить далеко от своих. Просто примоститься немного в стороне от основной тропы, на камушке, столь же удобном как насест, сколь и твердые доски пола дожо в стенах родной школы. Ведь неважно, что происходит вокруг, важно умение отрешиться от этого всего,и воспринять бытие уже на новом уровне. Эта способность всегда была его сильной стороной, иногда даже чрезмерно – когда он при простом размышлении на отвлеченные темы впадал в транс, раскрепощая сознание.
Но не в этот раз. И кого винить в том?Судьбу? Молодость? Слова разговоров вокруг жрец воспринимал отстраненно, не прислушиваясь, не слыша в них смысла даже когда они звучали буквально у него над ухом. Но когда что-то мягкое,приятно-теплое, податливое сперва просто коснулось плеча, а потом ощутимой тяжестью легло на грудь… Когда ноздри уловили тонкий аромат духов, знакомый уже, но никогда не оказывавшийся столь насыщенно-близким…
Сюгендзя распахнул глаза, а руки его непроизвольно напряглись, подхватывая заснувшую Риоко. Ее все-таки свалили чары этого идиота Тонбо. Но мог ли он его за это сейчас поносить? Первым порывом было отстраниться, вторым – разбудить. Джиро не сделал ни того, ни другого. Эта непроизвольная близость словно сковала его лучше всяких чар. И он уже не мог презирать сошедшего с ума от неразделенной любви самурая-Стрекозы. Положительно, племянница старого Като обладала поразительным магнетизмом, не позволявшим мужчинам игнорировать свое присутствие, хотя она и не прикладывала к тому видимых усилий. А он тоже был мужчиной. И руна истинной любви, выпавшая в самом начале совместного путешествия, вновь пришла ему на память.
Момент этот не длился вечно, время неумолимо – и ресницы бережно баюкаемой красавицы затрепетали. Жрец чувствовал, что и его оставляет предательская слабость, помимо воли проникшая в тело. Аккуратно он поддержал маленькую головку, вновь поднимая Риоко в вертикальное подожение. Пусть, когда она проснется, она не чувствует себя попавшей в неловкое положение. Гордый нрав девушки может ему этого не простить. А он сейчас менее всего желал бы навлечь на себя ее гнев. Нет, несомненно не желал.
Так что когда инквизитор окончательно пришла в себя, Матцу уже просто сидел рядом, и лишь на губахего читалась мечтательная улыбка, когда он смотрел на профиль девушки-Феникса. И судьбы всех,кто им противостоял в этой схватке, казались неважными. Отвлекаться на их решение – только терять сладость текущего мгновения. Лишь вид соратника Краба,уже наспехумывшегося, но вме еще явно страдающего от ран, привел сюгендзю в чувство. Забывать о друге нельзя.
- Аюму-сан, позволь, я все же попробую исцелить эти следы когтей злодея. Мне кажется, сейчас я смогу осуществить лечение, - не дожидаясь ответа, Джиро начал читать снова достанный сверток. Не сразу ему удалось даже выговорить слова правильно, язык все еще не совсем слушался. Но в конце концов духи воды услышали просьбу юного жреца, а услышав – исполнили. Удовлетворенный, молодой Лев убрал бумагу обратно в сумку. И бросил еще один взгляд украдкой на их объект попечения. Может быть,ему удастся в том городке, куда они сейчас направятся, уважить ее просьбу? Ну, погадать насчет любви? Он не забыл о ней. И, похоже, теперь не скоро забудет.
|
|
51 |
|
|
|
|
-- Простите, Хида-сан. Ваши слова слишком сложны для моего понимания. Но если вы не желаете прямо сейчас вызова на дуэль или предъявления обвинений... -- судя по тому, как вели себя спутники Асако, они действительно не сильно хотели в это ввязываться. Особенно Шосуро и Матцу. Первая отвлеклась попрощаться с Умасу - и похоже, только она действительно как-то с ним сотрудничала, когда остальные по большей части игнорировали его присутствие. Второй занялся ранами Аюму, и на этот раз духи не отвернулись от него. Пусть вряд ли их благосклонность и терпение стоит испытывать снова сегодня, но с последней на сегодня просьбой к водным ками Матцу Джиро смог полностью затянуть даже мелкие царапины на теле Краба. И боль ушла без следа.
-- Пусть вашему пути благоволят Фортуны, -- понимая, что его уже никто не держит, сказал Дракон, после чего направился к прибывшим стражникам.
Несомненно, если в этом человеке еще осталась честь, он сознается в своих делах и примет то наказание, которое ему установит даймё. Но судьба его останется позади. Последнее, что узнали путешественники, уже оседлав пони и едва отправившись в путь - это то, что настоящий Лев-стражник, место которого занял махо-цукай, остался в живых. Его обнаружили связанным и брошенным в подвал заброшенного дома, хоть избитым, но живым. Пришлось задержаться еще ненадолго, чтобы проверить его нефритом - но даже если на нем и была скверна от прикосновения махо, она еще не была настолько сильна, чтобы ее обнаружить. Здесь Асако ничем помочь не могла. Какита Умасу уже покинул отряд и ускакал далеко в сторону от намеченного героями пути. Который все еще хотелось продолжить.
* * *
Чем дальше от пограничных земель, тем земли становились заполненными людьми, вспахивающими почву, тем дороги становились шире, и тем ближе были стены Той Коку. Уже под вечер герои нашего рассказа добрались этого великолепного процветающего города Драконов, и немудрено, ведь именно этот торговый центр стоял на перекрестке всех дорог, которые вели на запад, на север, на юг и на восток. Формально это была территория Стрекозы, а технически этот город основали Львы, но в текущем положении вещей о строителях напоминал только могучий пятиэтажный замок, возведенный на небольшом холме.
Асако и ее спутники въехали в него не без вопросов со стороны стражи города, которые кроме проверки документов, расспросили о произошедшем на перевале - сигнальные огни видели все. Едва избавившись от расспросов, пришлось проехать открытый рынок на краю города, где виднелось больше дюжины купеческих караванов, открытых и закрытых, с монами разных семей и разных кланов, во все стороны бегали люди, там и здесь нахваливали товар и просили остановиться именно под этим навесом... Благо, гостиниц в этом городе было тоже больше дюжины и было из чего выбирать - Асако Риоко заехала в глубь города, избегая ошибки, которую допустила вчера, выбрав первую попавшуюся гостиницу. На этот раз выбором стало большое представительное заведение "Пять драконов", вывеска которого изображала пять ключевых элементов бытия. Здесь была фурако, а больше ничего в данный момент Риоко не интересовало.
Внутри было людно, но столик для путешественников нашелся, причем в отделенной от общей залы комнате - занавеси, которые создавали уютную обстановку за этим столом, не скрывали гомона публики за ними, но тем не менее, подобное отношение было приятно. Асако уже сбежала отмываться от тумана и воспоминаний о махо да Тонбо, пока остальным путешественникам несли ужин.
И вдруг занавесь, что скрывала вход в личную комнату, распахнулась и Асако-сан просунула в нее свою голову с уже распущенными и влажными волосами. Вместе с головой вошла и она вся, в кимоно... на голое тело. Не то, чтобы это было прямо вот так заметно, но легко было понять, что она была слишком встревожена и взволнована, чтобы даже одеться, как полагается.
-- Какита-сан! Простите меня пожалуйста, но можно мне вас... попросить на одну минуту? -- даже в голосе она не могла унять дрожи, как ни старалась выглядеть невозмутимо.
|
|
52 |
|
|
|
|
- Д... да, конечно. -- Заикающимся голосом проговорил Кенсин и, весь пунцовый, поднялся, чтобы следовать за Риоко. А взволнованная Риоко совершенно не обратила внимание ни на заикающийся голос, ни на его смущение. Она спешила обратно к фурако так быстро, что Кенсину чуть ли не пришлось перейти на бег.
Фурако в Рокугане было весьма простым способом вымыться после долгой дороги: большая деревянная бочка, дровяная печь и кушетка. На последней были разбросаны все личные вещи Риоко - их было не так уж и много, от нефритового амулета до расчески, зеркала и письменных принадлежностей.
-- Письмо, Какита-сан... Письмо! Оно пропало! Я нигде не могу его найти! -- поделилась она своей бедой сразу же, буквально затащив Журавля внутрь и закрыв за собой дверь. Плевать ей было на то, что подумают другие - главное, чтобы ее никто не услышал, а кто посмеет сунуться в баню, где развлекаются важная особа и возможно, ее жених? -- Помогите мне, пожалуйста, я только вам могу довериться, -- Риоко уже начинала всхлипывать от отчаяния при каждом втором слове, -- Я ведь не могла его нигде выронить, я не могла его потерять! Като-сенсей... Он выгонит меня из семьи... Это конец...
Растерянный, покрасневший, в полном шоке самурай стоял рядом с готовой разряжаться девушкой и собирал свое сознание по кусочкам... Так, письмо. Точно! Важное письмо! Так, принесла Риоко. В нем важная информация...
Наконец взяв себя в руки Какита провел рукой по волосам. Нда, и куда оно могло исчезнуть? Неужели пропало во время боя?! Тогда это будет катастрофа для девушки. Но сначала...
-- Успокойтесь, Риоко-сама, вы тут хорошо посмотрели? Может в одежде запуталось и осталось. Проверьте, как следует! Все будет хорошо, Като-сама вас любит и ничего страшного не произойдет. Да и найдется оно...
Он стал осматривать все помещение,предоставив девушке возможность проверить свою одежду и вещи...
В фурако становилось очень жарко - все же, это была баня - и Асако вся взмокла от пота, завязки кимоно на груди развязались, но она не замечала ничего. Все вещи, вся одежда, сумки были перевернуты вверх дном по меньшей мере трижды. Письма от Асако Като к Асако Хейши не было.
Риоко закрыла лицо руками, опираясь локтями на кушетку и заплакала.
-- Что мне теперь делать? Возвращаться обратно в земли Льва с позором и ждать своего изгнания? Его просто украли по дороге, вот и весь сказ. Глупая я, глупая!
Ситуация становилась все хуже и хуже. Девушка разрыдалась, чертово письмо пропало неизвестно как...
-- Успокойтесь, дорогая Риоко. - Коснулся Кенсин нежного плеча, поправляя кимоно.
-- Оно обязательно найдется. Не плачьте. Я вместе с вами пройду наш путь туда и обратно, если понадобится, и мы найдем его. Но, прошу, успокойтесь. -- Он откровенно не знал что делать, вся эта ситуация сильно смущала, а сердце не позволило оставить девушку одну с ее проблемой. -- Постарайтесь вспомнить, где оно было у вас в последний раз. Где вы его держали? -- Он оттянул верх своего кимоно в сторону на долю секунды. Все же тут слишком жарко... Его кимоно уже можно было выжимать...
Когда Кенсин коснулся ее, прося успокоиться, она лишь обратилась в рыдание, поворачиваясь к Журавлю и падая на его плечо. Тому пришлось ухватить девушку, чтобы она не сползла на землю, как бы не смущала его ситуация. Прошло немало ударов сердца, прежде чем рыдания прекратились, обильно намочив и без того влажное кимоно Кенсина. Асако только сейчас начала приходить в чувство, понимая, что перешагнула любые границы, которые должны быть между двумя самураями и отстранилась от Кенсина - не то, чтобы с большой охотой, впрочем.
-- Я проверяла его перед тем, как пересечь ту злополучную границу между Львом и Драконом... Да, да, тогда оно еще было при мне...
-- Кхм... - Минутная пауза, что бы разбушевавшиеся чувства Журавля не вырвались на свободу, и он, стараясь держать свой голос ровно, четно пытаясь делать вид сдержанности, самообладания и великого терпения, продолжил: -- А где оно лежало? Где хранилось? С вас точно ничего не брали и из вещей не вносили. Я был рядом и видел это. Вам надо сосредоточиться и вы сразу вспомните! -- Он попытался непринужденно улыбнуться, что бы поддержать девушку.
-- У меня возле сердца. Я бы легко заметила, если бы кто-то попытался его выкрасть... Если только это не сделал тот Дракон, пока держал меня... Нет-нет, у него не было времени, и вы бы наверняка заметили это... Может, оно все же выпало... И там и осталось, отсыревшее в тумане?..
-- Вы точно проверили кимоно? Если же оно оставалось в тумане, то либо воины, охраняющие переход, его найдут, и увидев печать, несомненно передадут его. Либо, как я говорил, я вернусь с вами и мы все там обыщем как следует.
-- Проверила, я все проверила... -- удрученно сказала Риоко. -- Вы готовы ради меня возвращаться назад даже сейчас, на ночь глядя?
-- Конечно. Я обещал Като-сама оберегать вас. И я сдержу свое слово. Пусть будет дождь, ночь, ветер - не важно. Главное быть... -- Кенсин осекся на полуслове. -- ...главное, чтобы с вами ничего не случилось.
-- Как бы только сказать это остальным... -- задумалась Риоко и поникла... А потом вдруг улыбнулась и поцеловала Кенсина в щеку. Вот так просто, поднялась на носочки, приблизилась к мокрому от пота и влаги Журавлю и чмокнула его.
-- Только сперва пообещайте, что если мы не найдем письмо, то вы сбежите со мной... да хоть бы и к Журавлям, хоть и на край Империи! Только лишь бы с вами, Кенсин-сама!
И мир растрескался на все цвета, какие может представить человек. Тело стало невесомым и сознание получило такую свободу, что могло бы парить над землей и не знать никаких мирских забот. Казалось, что это длилось вечно, но как только губы отпрянули от щени мир, каков он есть снова навалился на бедного самурая, который за последнее время, кажется пережил все приключения, какие только могла придумать судьба.
Но сомнения, страшным, гнетущим зерном зародились в душе молодого самурая. Его честь, долг клану, господину и бусидо подвергал сомнению всего один человек, нашедший в его броне отстраненности и покорности в служении щель и поселивший в сердце столь теплые и нежные чувства.
-- Я... Я обещаю быть с вами. - Но тут же поспешно добавил. -- Но мы найдем его, и ни вам не придется никуда бежать, ни мне не придется нарушать бусидо. -- Он улыбнулся Риоко. -- Но я буду рядом, что бы не случилось.
Он собирался почти всю дорогу сюда, и решил что момент подходит. -- Вы стали мне дороги в нашем путешествии. И к счастью ли, к сожалению, мое сердце - ваше, Риоко-сама. А что с ним делать, решать вам. -- Он склонил голову, успокаивая пытающееся убежать из груди сердце.
-- О, если бы я только была вольна отдавать свое сердце, кому пожелала бы! Но клан, семья... Если бы только я могла это решать... -- казалось, признание Кенсина не только не обрадовало Асако Риоко, а напротив, повесило тяжелый груз ей на шею. Она не знала, что делать, она разрывалась между долгом и сердцем, разумом и желаниями. А слезы все уже вылились. Наверное, все должно было быть не так, и почему весь этот груз именно на ней, на простой леди, а не на этом могучем буси, который так красив и так умело управляется с катаной... Не в силах сдерживать бурю в своей голове, она отвернулась от Журавля и направилась к выходу. Так и оставив растрепанными влажные волосы и наполовину распахнутое кимоно на голое тело.
-- Потом, давайте это все потом. Сперва доберемся до... куда получится. А там видно будет, -- так и не признавшись ему в ответ, заплаканная Риоко пошла обратно к столику.
Не нужно было быть понимающим женские сердца или сюгендзей, способным читать мысли, чтобы увидеть в ее медленных и печальных шагах просьбу хоть немного снять с нее этот груз. Может, хотя бы Кенсин вместо нее расскажет остальным о том, что случилось?
|
|
53 |
|
|
|
|
По коридору, хоть и поправив свою внешность, шел уже не смущеный и уверенный в себе буси а подавленный и, наверно сбитый с толку обычный человек. Шагал он твердо и уверенно, но так, как буд-то не знал куда ему пойти. Сев за стол, он размышлял буквально несколько минут.
- Уважаемые самураи. У меня печальное известие. Письмо Асако-сама пропало. Мы не смогли его найти. Я предложил сопровождать ее обратно до границы, по ее словам письмо было с ней до нашего боя. Может вы заметили что-то. Может видели его...
|
|
54 |
|
|
|
|
Иногда самые тщательно продуманные планы идут наперекосяк. Что ты ни делай. Сперва неожиданное появление "Какиты Умасу", теперь это. Конечно, Котори подозревала, что он прибился к партии не совсем случайно - но когда инквизитор ничего не сказала, приводя себя в порядок после стычки на перевале (трудно сохранить одежду в порядке, когда тебя грубо хватают, знаете ли), она решила, что ошиблась. Но вот, поглядите-ка... и что теперь прикажете делать?
— Возможно, я смогу помочь. — после тягостной паузы в которой все успели представить, что их ждет, нерешительно начала Скорпион.
— Но, Какита-сан... мне понадобится ваша помощь.
- Я себе то с трудом могу помочь. - Очень тихо, себе под нос буркнет Какита. Громко же в слух полетели более уверенный голос и натянутая улыбка. - Да Котори-сан, чем могу помочь?
— Понимаете... думаю, нет необходимости говорить, кем некоторые... — она стрельнула глазами в сторону сюгендзи, который так пристально пялился на пароме за разговором с "Умасу" что чуть дырку не просверлил — полагают всех, носящих маску. И они заблуждаются, но лишь отчасти. Скорпион должен уметь распознавать скрытое. В том числе то, что может скрываться за нежной палитрой белого и голубого. Я думаю, что Какита Умасу не просто "скромный мастер икебаны", а... человек, исполняющий "деликатные " поручения для Журавля. И у меня есть основания полагать, что он ближе, чем можно было бы подумать. Однако. Бросить подобное обвинение в одиночку было бы слишком рискованно, а попытаться действовать всем значит насторожить и спугнуть.
Она перевела дух, настороженно следя за реакцией Кенсина. И не только его.
— Поэтому, Какита-сан. Если вы согласны выслушать мои предположения и помочь найти его, возможно поступившись честью Клана... вам решать.
Слишком много всего. Это заявление, пусть и так аккуратно поданное сломало оставшийся самоконтроль Кенсина.
- Какие у вас есть на то доказательства? Как вы можете утверждать это. Да он чуть в обморок не упал там, где мы бились. Прошу, сначала подтвердить свои слова. Если они будут убедительны, то конечно, я согласен. Но если нет, вы, как правильно заметили, принадлежите к клану с... определенной репутацией.
Он был зол. Мало того что он признался, мало того что это проклятое ками письмо пропало, так еще и его соклановца обвиняют в воровстве!
— Увы, доказывать мне нечем. Если вы отказываетесь, мне остается только рискнуть и попробовать сделать все самой.
Котори пожала плечами, непроницаемая и внешне спокойная за своей маской. Лихорадочно пытающаяся придумать новый план, на тот случай если этот дуралей действительно откажется наотрез.
— Жаль. Асако-сан, кажется, очень на вас рассчитывает. Ну что же, нет значит нет.
Она встала, поклонилась остальным и засобиралась к выходу.
- Асако-сама и так достаточно переживала сегодня. К тому же не верю я что мой соклановец вообще может что-то сложнее цветков в горшке. - Со злостью и каплей презрения в голосе проговорил Какита.
- Прошу простить возможно чрезмерную грубость, но без веских причин подозревать все, кого попало я не могу. Тем более после пережитого. Можно сойти с ума, если кидаться на всех с нефритом или подозрениями. Я полагаю оно либо утеряно в тумане, либо после пережитого Асако-сама попросту обронила его где то у себя...
— Как самокритично. Ну что же, не смею мешать предаваться... чему б вам сейчас ни хотелось предаться, Какита-сан. Если передумаете, то еще можете успеть догнать меня, но поторопитесь. И, возможно, я буду уже не столь обходительна.
Еще раз насмешливо поклонившись Котори вышла наружу и велела седлать ее пони.
- Единственное, чему я хочу предаться сейчас, дак это еде. - Начиная остывать Кенсин устало принялся доедать оставшуюся у него пищу. Он еще долго думал правильно ли он поступил. А вдруг скорпион была права..?
|
|
55 |
|
|
|
|
Асако, которая вошла в комнату почти сразу вслед за Какитой, сидела ниже травы, тише воды. Ее поникший вид говорил сам за себя, и когда разразился между Какитой и Шосуро спор... Она готова была проклясть все на свете. Вырвать из себя клок волос. Разорвать на себе одежду!
О, эти Рокуганские порядки. Нельзя терять лицо придворной даме. Сиди и улыбайся. Нельзя, не могу, невозможно!
Она глянула на Кенсина, словно намекая ему, но тот сидел, уткнувшись носом в тарелку. Тот, кто только что обещал пойти за ней хоть на край света, не захотел оторваться от еды. Ее взгляд блестящих от слез глаз на мокром от пота лице мог бы испепелить его даже в самом влажном воздухе.
Хорошо, что она не стала отвечать ему взаимностью. Все, как учил Като. Сперва выжидай. Достоин ли он тебя на деле, а не только на словах?
Через несколько мгновений Асако выскочила из комнаты с криками к Шосуро-сан. Но та или не слышала, или уже была слишком далеко. Риоко выбежала на улицу, не переставая звать спутницу, но голос перестал ее слушаться. Весенний вечер в горах был ледяным, пронизывающим после бани, а она в тонком кимоно!
Разумеется, после того, как она оделась, простыл и след пони Шосуро. Не говоря ни слова и даже не возвращаясь к столу, она поднялась в свою комнату в гордом и грустном одиночестве.
Плакать и молиться - вот и все, что она могла делать. И даже Кенсину она ни за что не откроет свою дверь.
|
|
56 |
|
|
|
|
Им оставалось только ждать.... и томиться неизвестностью. Прошел час, второй. Наконец на улице у дверей таверны вновь застучали копыта. Еще несколько мгновений спустя Скорпион, более бледная чем обычно, в испачканном и промокшем местами от крови кимоно зашла в общий зал.
Ее взгляд встретился с заплаканными глазами выбежавшей навстречу Асако-сан... и Котори торжествующе продемонстрировала той несколько помятое и тоже испачканное в крови, письмо. Даже не вскрытое.
— Вот и все.
Естественно, она не догнала и не убила "Какита Умасу", как можно было бы подумать. Потому что никакого "Какита Умасу" не существовало. Человек, представившийся мастером икебаны, был шпионом. Вернее сказать, актером. Академия искусств Шосуро учила не только благородных дам, певиц, танцоров и прочих деятелей. Конечно, абсолютное большинство актеров, проходивших в ней обучение, были совершенно обычными... но были и настоящие лицедеи. Тщательно отбираемые и проходящие подготовку, секреты которой мало кто знал даже среди учителей Академии. Они не носили масок и их сценой был весь мир. Говорили, что перевоплощение настолько идеально, что даже родные и близкие человека-прототипа не могли бы заметить внешней разницы. Но, конечно, дар общения с ками или тактический гений не скопировать - поэтому выбирать цели тоже нужно было осторожно, чтоб не проколоться на незнании чего-либо.
Встреча в таверне продемонстрировала, что проколоться можно и не делая никаких ошибок. Ладно пророческий сон Хида-сан, но откуда про маску знал ками очага? Впрочем, незачем забивать себе голову -- пусть те, кто прочтет ее доклад, думают. Все это, сложенное вместе, позволило ей заподозрить неладное... а то, что "Какита Умасу" явно понял сигнал, посланный ей на пароме, окончательно утвердило в подозрениях. Вопрос был лишь в том, зачем он здесь. Письмо или инквизитор? Как бы там ни было, за сотрудничеством он решил не обращаться. Его проблемы... когда он поймет, что украл подложенную еще во время первого купания подделку.
Подстрелить зайца и изобразить следы трудной победы ей, выпускнице Академии, не составило особого труда. Жаль, конечно. Так хотелось все устроить с участием Какита-сан... это махом бы отмело все подозрения, буде они у кого возникнут. Позволило бы получить ему повышение. И рычаг воздействия на него. Ну и, конечно же, соединило бы влюбленные сердца. Это же так романтично! Какая жалость... бедная Риоко. Один возлюбленный не знает меры в своей страсти. Второй предпочел кодекс - любви. Ну ничего. Может еще придет день, когда он появится на горизонте — благородный, красивый и готовый на все юноша.
И тогда, прости, Риоко... я у тебя его украду.
|
|
57 |
|
|
|
|
-- Шосуро-сама! -- только и могла выпалить Асако, встречавшая Скорпиона на входе в гостиницу. Помятое и испачканное письмо было сейчас для нее сокровищем ценнее любых алмазов и золота. В нем хранилась её честь, равно как в катане - честь буси, и эту честь этой ночью спасла Шосуро... Конечно, если не лукавить, то спасение случилось не этой ночью, а гораздо раньше, но Риоко этого не знала. И ведь она уже растратила за сегодня все слова и слезы, все, что у нее оставалось - это обнять девушку в маске, обнять крепко и шептать ей благодарности на ушко. Этой ночью путешественники, уставшие до невозможности, спали крепко и беспробудно. А утром Асако поделилась с Шосуро своей идеей: не согласится ли Скорпион-сама сохранить это письмо у себя, а для нее сделать такое же, но пустое? Желательно с печатью, похожей на печать магистрата. Тогда, если его вдруг снова выкрадут, похитителям достанется пустышка! Пожалуй, мы умолчим о реакции Шосуро на это предложение и скажем только о том, что оставшийся путь герои нашего рассказа проделали без приключений. Его и не так много осталось: уже через пару дней они перешагнули границу с землями Фениксов, а оттуда уже до замка Бледного Дуба рукой подать. По крайней мере, так казалось, ведь дома все кажется таким родным, знакомым, безопасным... И тут уж точно не стоило опасаться махо в таверне. Асако Риоко, конечно же, простила Кенсина и продолжила с ним общаться, но теперь четко следила, чтобы не оставаться с ним наедине и не подавать повода. Конечно, буси будет терзаться недосказанностью между ними, но так было нужно. Сейчас она не могла думать о любви, как бы это ей ни хотелось. Зато мысли ей было чем занимать: после пройденных трудностей они стали ближе и к молчаливому Хиде, и к таинственному Матцу, но особенно - к скрытной, но общительной и доступной Шосуро. * * *  Ауджиро Оку Широ, он же Замок Бледного Дуба, был величественным местом. Именно здесь проводили Зимние Дворы, организовывались самые пышные свадьбы, здесь находилась святыня Худжокуко, Фортуны плодородия, а тот самый могучий и прекрасный дуб, возле которого находился замок... О, у него была не менее величественная история, восходящая к самому Хантею XVII, семнадцатому Императору Рокугана. Именно здесь он был похоронен, там, где родилась его любимая жена, и из его пепла вырос дуб с пятьсотлетней историей, и Ауджиро Оку Широ с того времени защищает это святое место. Этот дуб обладал таинственной аурой, а его кора была способна исцелять - действительно, это место несло на себя благословение духа Хантея. И наверное, не было бы лучше места для свадьбы Кенсина и Асако, если она вдруг когда-нибудь состоится. По крайней мере, у Журавля теперь была мечта. Разумеется, на аудиенцию к Асако Хейши пошла только Риоко, но после томительного ожидания слуга, который вышел к ним навстречу, не нес никакого письменного сообщения, вопреки ожиданиям: -- Лорд Асако Хейши, повелитель Воздуха и глава Инквизиторов, просит вас почтить его вашим личным присутствием. Он попросил передать, что у него есть для вас задание и надеется, что вы еще не сильно спешите возвращаться в ваши родные края, самураи-сама.Правда, это уже будет повод рассказать отдельную историю о Шосуро Котори, Матцу Джиро, Какита Кенсине и Хида Аюму...
|
|
58 |
|