Час казни | ходы игроков | Пустоши Хаоса

Харкон
Как только рука Харкона легла на рукоять Клинка Заката, перед его внутреннем взором поплыли образы разрушения и войн. Он как будто бы быстро пролистывал в голове воспоминания бывших хозяев меча. Вначале, сражающиеся воины, встающие перед его внутренним взором, мало напоминали людей. Нелюди сцепились друг здругом под небом цвета парного мяса, совсем не похожим на небо этого мира. Лились реки крови, бесконечная череда войн проходила перед взором Харкона. Битвы перенеслись из чужого мира в царство Хаоса, где уже демоны и проклятые продолжали рвать друг-друга в клочья. Харкон наблюдал, как Клинок Зари повергал на поле боя даже вечных демонов. В какой то момент небо стало голубым, а солнце желтым. Война теперь продолжалась уже в мире, где жил Харкон. Он узнавал в сражающихся воинах эльфов, гномов, каких-то созданий, похожих на гигантских ящериц. Были тут и гномы хаоса и обитатели пустошей. В какой то момент образы пропали и Харкон снова ощутил себя стоящим в комнате в нутри черной башни. В руке он сжимал Клинок Заката.

Если основная часть видения вызывала лишь восхищение мощью меча, способной уничтожать даже могучих и, казалось бы, непобедимых демонов, то его последняя часть вызвала у Харкона неподдельный интерес, ведь помимо знакомых эльфов и гномов, представители которых украсили своими головами сбрую его скакуна, лорд хаоса увидел и неизвестных ему ящероподобных существ, сражающихся в густых, диковинных лесах и каменных, невиданных доселе, городах.

Довольный увиденным, Харкон поднял артефакт на вытянутой руке, любуясь его силой. Тот клинок, что висел на поясе рыцаря, не мог сравниться с этим мечом, их нельзя было даже сравнивать.
Сжимая оружие в руке, лорд направился на выход из проклятой башни.
Предстояло еще многое сделать. Очень многое.

Беатрисса
Нефалим взял Беатриссу за руку и отвел на самый верх надвратной башни древнего города. Отсюда открывался великолепный вид на равнину, на которой расположилось войско Избранного.
- Сегодня утром Повелитель Ариох со своим войском вышел в поход на юг. Это было великолепное зрелище. По дороге к нему присоединятся кочевники и под натиском его войска берсеркеров содрогнется Империя. Но я не столь наивен, что бы думать, что он быстро сможет взять Эренгард. А если он не сможет сделать это быстро, то его воины могут попасть под ответный удар Империи и Кислева. Поэтому, ты с Богартом выходишь в поход завтра и идешь к Праагу. Мы заставим Кислев разделить силы и оставить столицу без защиты. И тогда по ней ударю я вместе с Марбасом.
Беатрисса стояла опершись на каменный парапет, наслаждаясь видом огромного войска, расположившегося под стенами Ангбада.
- Кстати говоря, тебе понравился колдун, которого я прислал тебе утром? Это самый способный ученик Марбаса. Под его руководством ваши с Богартом колдуны смогут преодолеть магическую защиту города. - Нефалим приблизился сзади и положил руки на ее талию. Она почувствовала на своей шее его горячее дыхание.
- А теперь, можешь выразить мне свою благодарность, - прошептал Нефалим ей на ухо. Сейчас он почему-то напоминал ей огромного змея, обвивающего ее тело. Беатрисса почувствовала, как ее платье поползло вверх....

Харкон
Снаружи командиры сразу обступили Харкона, желая увидеть, что же он вынес из заколдованной башни. Повинуясь внезапному желанию, он нанес молниеносный удар, вонзив клинок в грудь одного из них. Кроваво-красное лезвие вышло у того из спины. В тот же момент Харкон почувствовал, как душа несчастного, корчась в агонии, переходит в меч, смешиваясь с сотнями душ заключенных внутри. Вместе с тем, Харкон ощутил прилив необыкновенной силы, наполняющий его тело. Сейчас он был готов сразиться с целым войском. Сила переполняла его. Ему стоило немалых усилий вогнать Клинок Заката в ножны, где раньше покоился его прежний меч. Как только клиной исчез в ножнах, Харкон почувствовал, как он вновь становится прежним. Но он знал, что сила никуда не ушла. Она затаилась в ножнах вместе с клинком.

Клинок легко вошел в грудь норсийского вождя и Харкон с интересом смотрел, как рана расширяется, когда он прокручивает меч в смертельной ране.
Также резко рыцарь вытащил меч, удовлетворенный своей, новообретенной, силой. Каждая поглощенная душа будет делать рыцаря все сильнее и сильнее. И лишь Харкон решал, сколько душ скормить мечу.

Взобравшись на своего скакуна, лорд заговорил, повинуясь наитию, обращаясь к норсийцам, которые собрались вокруг.
- Воины севера! Сегодня великий день! - Туманно начал лорд, медленно проезжая мимо стройных рядов воинов - Боги были благосклонны ко мне и даровали мне великую силу! Я хочу, чтобы вы выбрали сильнейших воинов среди своих рядов! Эти умелые воины будут биться насмерть во славу богов! - Торжественно объявил лорд - Наградой победителю будет слава и почет, а также... - Всадник одним движением метнул свой старый заколдованный меч в мерзлую землю - Этот клинок!

Как и ожидалось, артефакт из рук лорда, обещания славы и возможности показать свою удаль были встречены ликующим, грубым многоголосьем. Через некоторое, неизвестное время, которое норсийцы потратили на споры, драки и прочие способы решения, кто же в их отряде самый сильный, перед неподвижно стоящим всадников в черных латах стояло два десятка смельчаков.

Ареной для этого дикого, северного турнира служила площадка неподалеку от черной башни, окруженная кругом из латников. Внутри круга стояли готовые к бою норсийцы, они ждали лишь команды.
За кругом из железа лат и щитов, на своем черном коне высился лорд Харкон, служивший как главным зрителем, так и судьей. Чуть поодаль столпились остальные норсийцы, стремившиеся усмотреть хоть немного торжественного кровопролития во славу богов.
- Кхорн! Нургл! Слаанеш! Тзинч! Услышьте меня! - Зачатки эмоций снова исчезли из голоса Харкона, что мог быть услышан даже на самих дальних рядах столпившихся норсийцев - Эти слуги вашей воли готовы сражаться и умирать сегодня, на этом скромном празднестве в вашу честь, о великие боги! - Лорд поднял меч к небу - Порадуйте наших богов! Пусть останется только один!
Взмах меча стал командой к началу кровавого побоища.

Все выбранные воины были сильны. Все были готовы умереть, но каждый стремился победить. Здесь было много прославленных чемпионов, посвятивших свои жизни служению Темным Богам. Воины бились ожесточеннои яростно. Остальные подбадривали их криком и стуком оружия о щиты. Это и был путь Хаоса. Вечные битвы, стремление превзойти противника и обрести власть, силу и, если повезет, бессмертие.
Когда половина чемпионов была перебита, из рядов сражающихся стал выделятся могучий воин норскиец. Воин был почти на голову выше своих противников и почти на столько же шире в плечах. Его племя, поддерживающее его яростными криками, выкрикивали имя Эгиль Безжалостный. У него были черные длинные волосы, косматая борода и усы. Свой рогатый шлем он потерял еще в начале сражения. Могучее тело защищала добротная кольчуга с шипастыми наплечниками и нагрудником, на котором было изображено какое-то морское чудовище. Ноги защищали шипастые наголенники.
К концу поединка на теле воина было несколько кровоточащих порезов но ни одной серьезной раны. Последнего противника Эгиль убил голыми руками, поскольку его меч раскололся в бою, переломив его позвоночник о свое могучее колено.
Пошатываясь от усталости, Эгиль преблизился к Харкону и, преклонив колено, склонил голову.

Дикий турнир во славу Хаоса закончился победой достойного.
- Поднимись, воин! - С подобающей случаю торжественностью провозгласил Харкон - Боги довольны твоей победой и я вознагражу тебя! - В руках всадника оказался меч в ножнах, сделанных из темной, орочьей кожи. Оружие Харкон бережно протянул победителю схватки - Ты достоин этого меча. Пусть он прольет в твоих руках столько же крови, добудет столько же славы Хаосу, сколько пролил и добыл, служа мне. Теперь ты станешь частью моей свиты, чемпионом среди воинов суровой Норски. Отныне и до самой своей смерти.

Отдав награду достойному, Харкон обратился к толпе норсийцев, окружавшую его и Эгиля, обжигая ее холодным взглядом - Остались ли здесь те, кто хочет оспорить решение мое решение и выбор богов? - но таких глупцов не нашлось, ибо испытание было справедливым. Разумеется, слух черного рыцаря уловил шепот и тихие разговоры, но это были лишь сожаления о гибели умелых воинов, что оказались недостойными.

Вскоре норсийцы разошлись по лагерю. Кто-то собирался провести достойное погребение своим сородичам, кто-то хотел вознести хвалы божествам и собирался чествовать победителя. Но Харкон был далек от этих забот.
Нужн было продолжать поход в земли цвергов и изыскать способ заполучить мощь их машин войны. Нужно было заполучить силу демонических союзников, набрать еще воинов, заполучить еще оружия и магической силы.
И только потом отправляться в земли юга, где глупец Нефалим уже сгинет. Вопрос был лишь во времени.

Переночевав у подножья черной башни, армия Харкона снова отправилась в путь. Впереди высились высокие горы и они были не самым трудным препятствием.
Испытания были только впереди.

Харкон
К исходу дня они достигли подножья гор Края Мира. У Высокого Перевала армию Харкона поджидал неприятный сюрприз. Орда курганцев, насчитывающая около двух тысяч всадников преграждала им вход на перевал. Воины одетые в меха и шкуры, вооруженные грубыми топорами, копьями и мечами восседали на низкорослых крепких степных лошадях. Судя по рогатым шлемам - это были Кулы, самое южное племя курганцев. Трудно было сказать, поджидала ли эта орда именно Харкона или же это место служило им точкой сбора в очередной набег. При виде приближающегося войска, курганцы обнажили оружие и, судя по всему, приготовились к бою.

Беатрисса подозвала к себе Аиишу – змееподобное чешуйчетое создание с женской грудью, узкой вытянутой головой, большими голубыми глазами и длинным тонким языком, с которого на землю капал зеленый токсин. Тело твари было затянуто в черную кожанную броню с нашитыми на брюхе металлическими пластинами. На ее хребте ближе к голове располагалось седло, в которое неспеша уселась Беатрисса. Она была облачена в полный доспех, но свой шлем прикрепила к седлу. Ее ярко рыжие волоосы развевал холодный ветер. В одну руку она взяла копье, в другую щит со своим гербом – белая отсеченная мужская голова на черном поле. Рядом на черном демоническом скакуне из ноздрей которого вырывалось пламя, а глаза горели, точно угли, восседал Абигор, держащий в руках черное знамя с гербом Беатриссы. Гасион тоже был здесь, паря в отдалении в нескольких метрах от земли на своем колдовском диске. Аииша поднялась на хвосте, вознося свою всадницу над головами тысяч воинов. Воины приветствовали ее дружными криками и звоном оружия. Бросив косой взгляд на надвратную башню Ангбада, где как она знала сейчас находился Нефалим, наблюдая за выступлением второй части войска, Беатрисса послала мысленный сигнал своему скакуну и они устремились прочь от стен древнего города в ту сторону, где лежали земли империи. За Беатриссой шли одержимые – элита ее войск. За ними следовали пешие воины хаоса. Конница, состоящая из рыцарей хаоса и мародеров, восседающих на быстрых как ветер двуногих животных – скакунах Слаанешь, шла чуть в стороне. Всего здесь было около тысячи воинов людей. За ними толпой шли зверолюды, поклоняющиеся Слаанешь, которых было около двух тысяч. Еще две тысячи пестигоров следовали позади, в армии Богарта. После их ухода, в армии избранного зверолюдов не осталось. Армия Богарта выступала следом за армией Беатриссы. Кроме пестигоров – зверолюдов, поклоняющихся Нурглу, в армии было еще две тысячи воинов людей с меткой Нургла. По дороге на юг оба лорда хаоса рассчитывали пополнить ряды воинов кочевниками из восточных степей, бандами еретиков и зверолюдами из лесов империи. Кроме того, Беатрисса очень рассчитывала на то, что Харкон успеет прибыть к началу осады к стенам Праага вместе с добытым оружием гномов хаоса.

Харкон знаком указал, чтобы воины готовились к битве. Приказ тихо, жестами, быстро потек во все концы войска, дабы не привлекать внимание курганцев.
Сам же лорд выехал вперед, обнажив Клинок Заката и прибывая в полной готовности.

Харкон прекрасно понимал, что его войско имеет скромные шансы на победу над превосходящим численностью противником. В его армии не было серьезных стрелков, способных состязаться со степными конниками курган.
Но Харкон и не хотел сражения, в его голове родился нехитрый план.
- Я - Харкон Черный, владыка этой армии и чемпион Хаоса Неделимого. - Всадник обращался к противостоящим ему людям, отъехав от своего отряда вперед, не страшась тысяч стрел. Скакун под рыцарем злобно дышал и рыл копытами землю, готовый в любую секунду устремиться вперед, неся своего наездника в битву. Лишь ветер пытался соперничать с громким голосом Харкона, теребя черное знамя его войска - Я хочу говорить с вашим вождем. Я хочу предложить то, что возвысит вас над другими, хочу предложить славу и богатую добычу.

Харкон
Стрелы в Харкона действительно не полетели. Вместо этого из рядов курганцев выехало два всадника. Когда они приблизились на достаточное расстояние, стало видно что на низкорослых крепких степных лошадях песочного цвета восседают два могучих воина, одетых в шкуры. На их головах, как и у остальных кулов были рогатые шлемы. Их круглые щиты, украшенные восьмиконечной звездой Хаоса, висели за спиной, а устращающего вида топоры крепились к поясу. В руках воинов не было оружия. Один из них был седовласый и седобородый мужчина, другой - юноша лет пятнадцати, который, несмотря на рост и развитую мускулатуру, еще едва только начал отращивать бороду.
- Я Одокар, вождь кулов, -сказал старший воин. - А это мой старший сын Эдекон. Что ты можешь нам предложить, Харкон Черный?
Воины держались нарочито спокойно и не показывали ни страха, ни гнева, ни агрессии.
+++
Беатриса
Первые два дня войско Беатриссы и Богарта шло по следам орды Ариоха, прошедшей здесь несколькими днями ранее. В конце второго дня, следы орды повернули к скованным льдами отмелям. Вероятно Ариох намеревался преодолеть часть пути по льду или по самому берегу, а затем пересечь Норску и выйти к Морю Когтей. Беатрисса решила идти севернее и попасть в Кислев через Перевал Черной Крови. Через несколько дней пути, дорогу ее войску преградил лагерь кочевого племени Тахмаков, раскинувшийся до самого горизонта. Тахмаки слыли бесстрашными и свирепыми воинами. А еще они поклонялись Слаанешь...

- Силу. Славу. Добычу.
Харкон изрек это слова с ледяным спокойствием, разделяя их четкими паузами, не спеша, однако, убирать оружие в ножны. Меч в его руке, казалось, шептал владельцу, уговаривая Харкона поскакать вперед и рубить головы направо и налево, насыщая оружие душами этих дикарей, но воитель не слушал этот зудящий шепот.
- Я иду в земли цвергов, чтобы заполучить их машины разрушения, оружие и доспехи их работы. После этого я направлюсь в Кислев. Машины гномов разрушат стены южных городов и мы сожжем их. Мы заберем оттуда все. Мы предадим земли Кислева огню и мечу и принесем богатые жертвы великим богам. - Харкон наклонил голову набок, оценивающе оглядывая вождя кулов - Желаешь ли ты угодить богам и прославить свой род? Желают ли твои воины забрать южные богатства себе? Хочет ли твое племя стать частью этого похода?

Было раннее утро. Еще только начинало светать. Беатрисса вместе с Абигором и Гасионом поднялись на один из холмов, окружающих долину, что бы рассмотреть раскинувшийся перед ними лагерь Тахмаков. –Самонадеянные глупцы даже не выставили часовых, -сказала Беатрисса, обращаясь скорее к самой себе, чем к своему спутнику. Неспеша они вернулись к своему войску. Беатрисса ехала на Аиише. Чешуйчатый хвост твари скользил по торчащей из под снега высохшей траве, издавая громкий шелест. Беатрисса прибывала в раздумьях. Гасион, сжимая в руке посох, молча скользил над землей, стоя на колдовском диске. Абигор ехал следом за ними на своем черном демоническом скакуне. Когда они вернулись к войску, Беатрисса, обернувшись к Абигору и Гасиону произнесла: -Приготовится к атаке! Я хочу, что бы вы убили всех в этом лагере. Абигор подчинился бесприкословно, направившись к командирам отрядов разъяснять задачу. Гасион бросил на повелительницу вопросительный взгляд, но, не решив возражать, направился к колдунам, подготовить их к битве. Беатрисса двинула своего скакуна в сторону лагеря зверолюдов. Предводитель детей хаоса – огромный минотавр, шерсть которого была ярко рыжего цвета, вышел ей на встречу. Минотавр был закован в тяжелую бронзовую броню и вооружен двумя громадными топорами. – Охтар, веди свое войско в бой! Уничтож этих ленивых слабаков! Повернувшись к своей орде, Минотавр поднял топоры над головой и издал рев. Орда ему ответила яростным многоголосием. Подобно наводнению зверолюды ринулись с холмов на спящий лагерь. Вслед за зверолюдами в атаку двинулись рыцари хаоса, возглавляемые Абигором который нес знамя повелительницы. Беатрисса, шла в атаку в окружении своих одержимых. За ними шли ряды воинов хаоса и мародеров. Колдуны, возглавляемы Гасионом расположились на ближайшем холме. Образовав круг они принялись плести заклинание.

Харкон
В ответ на слова Харкона Одокар рассмеялся неприятным трескучим смехом:
- В землях цвергов ты найдешь лишь смерть. Они перебьют твоих воинов, а немногие выжившие станут рабами в их рудниках и больше никогда не увидят солнца. Я не вижу перед собой Избранного. Твое войско слишком мало. Пойдем лучше на юг и омоем наши мечи в крови южан. Мы разделим добычу поровну. Объединив силы мы сможем многое. Но не зови меня идти на восток. Там нас ждет одна только смерть.
Он пожал плечами и хлопнул своего коня по загривку. Конь заржал.
+++
Беатрисса
Сигурд Золотоволосый проснулся от острого предчувствия беды и почти сразу услышал звуки начинающейся битвы: ревели животные, ржали кони, звенело оружие. Он слышал крики умирающих. Кто то напал на его племя! Он выскочил из своего золотого шатра и посмотрел на холмы, окрашенные в розовый цвет поднимающимся солнцем. Сверху с холмов на лагерь его племени катилась волна воинов. Первыми шли зверолюди. Их было великое множество. За ними шли рыцари и воины Хаоса. Присмотревшись, Сигурд заметил знаменосца, несущего черное знамя.
- Беатрисса?! Но почему?! Как?! - воскликнул Сигурд. С разных сторон к нему сбегались командиры. Он принялся раздавать приказы. Перед рядами наступающих зверолюдов постепенно начала выстраиваться линия копейщиков. За ними несколькими отрядами встали мечники. Лучники принялись осыпать наступающих стрелами. Где-то позади собиралась конница Тахмаков.
Правда к тому моменту, когда Сигурду удалось организовать подобие оборонительной линии, пятая часть его лагеря была стерта с лица земли. Зверолюды отведали крови и теперь рвались в бой точно одержимые...

Беатрисса наблюдала, как ее зверолюды ровняют стойбище тахмаков с землей. Ее лицо под черным шлемом искривилось в злобной усмешке. Она взмахнула копьем и направила Аиишу вперед. Тем временем продвижение ее зверолюдов замедлилось. Тахмаки пробовали организовывать нечто подобное линии обороны. Она увидела их предводителя - высокого воина в золоченых доспехах который выкрикивал команды. -Привет, Сигурд,- промурлыкала Беатрисса. Там где зверолюды потерпели неудачу в атаку пошли рыцари хаоса. Тяжелая конница прорвала линию обороны и устремилась вглубь стойбища, разрезая армию тахмаков на две части. За рыцарями в образовавшуюся брешь хлынули воины хаоса. Их возглавляла Беатрисса сидящая на шее своего демонического скакуна и метко разящая отчаянно отбивающихся врагов копьем. Ее окружали одержимые, которые разрывали воинов тахмаков своими мутировавшими конечностями на части. Конница тахмаков готова была пойти в контратаку, но тут небо над лагерем потемнело, грянул гром, и на головы конных воинов полился огненный дождь. Это Гасион и его ковен закружили на холме свой колдовской танец.

Харкон усмехнулся. Этот дикарь, видимо, плохо понимает практичность и жадность гномов. Из людей плохие рабы для рудников и кузниц цвергов, люди слишком слабы для таких условий. Цверги предпочитают забирать орков.
Что же до возможной смерти от рук низкорослых последователей Хашута, то смерти Харкон не страшился. Черный рыцарь уже множество раз смотрел в ее пустые глазницы и хохотал ей в, лишенное плоти, лицо. Старуха Смерть каждый раз отпускала рыцаря из своей обжигающе холодной, удушливой хватки, но Харкон знал, что это не может продолжаться бесконечно и лишь верное служение Четверым может отсрочить гибель.

А вот в войске настроения были разные. Услышав о рабстве, норсийцы, презиравшие смерть, зашептались.
Воистину, скверная судьба для свирепого воина - сгинуть в рабстве. Лишь непоколебимость закованных в латы воинов и холодное спокойствие рыцарей удерживало армию от открытого роптания перед возможной судьбой.

- Зачем довольствоваться грабежом, если мы можем забрать их города и землю? Сжечь их церкви и воздвигнуть на их месте храмы истинных богов? - Продолжил Харкон - Может быть, сами боги свели наши армии, чтобы цверги считались с нами? Вместе мы возьмем машины гномов, воспользуемся их помощью и двинемся на юг, в поход, который будущие поколения южан будут вспоминать с ужасом. Тебе нужен знак? - Рыцарь воздел меч к небу - Пусть Клинок Заката будет меткой благосклонности богов, знаком моей избранности!

Харкон
Курганцы уставились на клинок Харкона. Взгляд младшего был озадаченным, в глазах Одокара лорд Хаоса прочел сначала узнавание, а потом нечто похожее на ужас, хотя это чувство врядли было присуще суровым и бесстрашным всадникам севера.
- Нам нужно поговорить, - Одокар и Эдекон, отъехав на некоторое расстояние от Харкона, принялись негромко о чем-то переговариваться на своем гортанном наречии. Затем они вернулись. На этот раз говорил Эдекон.
- Я пойду с тобой, лорд, с половиной войска. Отец будет ждать на перевале нашего возвращения. Если ты и правда избран Богами, то мы отправимся на юг вместе. Отец пошлет племени весть и к нашему возвращению здесь соберется уже три тысячи воинов. Объединив наши силы мы сможем идти на Кислев.
+++
Беатрисса
Эффект неожиданности, превосходство в вооружении, а также присутствие колдунов сыграли свою роль в успехе наступления. Тяжелым рыцарям Беатриссы действительно удалось прорвать ряды Тахмаков. Однако, вошедшие в брешь вслед за ними воины были атакованы с двух сторон пешими мечниками Тахмаков. Сигурд сражался в первых рядах. В окружении своих избранных воинов он прорубал себе дорогу в ту сторону, где на своем демоническом скакуне возвышалась Повелительница Хаоса.
- Беатрисса, за что!? Как ты посмела! - в ярости кричал Сигурд, прокладывая мечом себе дорогу сквозь ряды воинов Беатриссы.

- Да будет так. - Харкон коротко кивнул, убирая шепчущий меч в ножны. Клинок неясно бормотал, пытаясь уговорить своего хозяина выпустить его из темницы и окропить металл кровью этих варваров и накомить его их жалкими душонками.
Харкон не слушал этот шепот, он был слишком силен для чар проклятого оружия, и понимал, почему меч вызывал у вождя кулов такой страх. Возможно, неискушенный бы и не заметил этого ужаса, но лорд видел и слышал все.
Ветер доносил до ушей рыцаря обрывки речи варваров.
"Великая сила", "проклятье", "слава", "воля богов" - может быть, Харкон не был высоколобым ученым из изнеженной империи, но его знаний хватало, чтобы перевести эти обрывки разговора норсийцев.

Варвары признали клинок и отдали половину своего войска, под предводительством сына вождя. Что это, если не благоволение божеств?
Когда самодовольный Нефалим просто сидел и ждал, когда воины сами придут к нему, Харкон собирал войско. Где этот глупец уповал на случай и милость великих богов, что разрушат стены южных крепостей, Харкон был полон решимости заполучить орудия, способные уничтожать и разрушать города Кислева.
Богам должно понравится такое рвение. Боги оценят деяния в их славу. И какой-то перевал, сколько бы грозным препятствием он не казался, был лишь небольшим затруднением на пути. Норсийцы были привычны к яростным порывам ветра, к снегам и холоду. Они быстро учились и вскоре шли по горной дороге без страха. Вскоре они перестали чураться своих новых союзников, и норсийцы с кулами помогали друг другу преодолеть горы и лишь латники хаоса держались особняком, далекие от смертных также, как далеки норсийцы от людей империи. Закованные в тяжелые латы воины шли упрямо и молча, без устали.

Вскоре путь повел вниз, в долину. Цель была все ближе, но о послаблении внимания и речи не шло. Эти земли были опасны, и Харкон это прекрасно знал.

Беатрисса тоже заметила прорубающуюся к ней группу воинов во главе с Сигурдом. Увидев, как падают под мечем вождя тахмаков ее воины, она зашипела, точно рассерженная кошка, и направила Аиишу ему на встречу. Воины, сражающиеся на стороне Беатриссы почтительно расступались, освобождая путь ей и ее одержимыми. Нагнав повелительницу Абигор пристроился справа гордо неся над головами воинов ее черное знамя. Одержимые вгрызлись в группу избранных Сигурда точно голодный пес в сочный кусок мяса. Они разрывали воинов на куски. Ни один из людей не мог выстоять против одержимого демоном воина. Похожие на клешни краба конечности схватили Сигурда и подняли над землей. Могучий повелитель тахмаков мог лишь дрыгать в возздухе ногами и выкрикивать обвинения в сторону Беатриссы. Глядя на это зрелище Беатрисса не смогла сдержать смех: -Жалкое ничтожество. Как ты смел не ответить на зов Избранного и не явится к стенам Ангбада? Почему находился здесь, в то время как мы, истинные служители хаоса, выступали в поход на юг? Абигор вынул из ножен свой клинок и вопросительно взглянул на Беатриссу. Битва вокруг них остановилась, в ожидании развязки конфликта.

Неожиданно произошло следующее: одержимый чуть ослабил хватку и, казавшийся уже побежденным Сигурд, освободил руку с мечем. Молниеносным ударом он отсек одержимому вторую конечность, впившуюся ему в плечо, и очутился на ногах. Подскочив к змееподобному скакуну Беатриссы он могучим ударом меча отсек твари голову и когда та повалилась на землю, сотрясаясь в конвульсиях и расшвыривая одержимых ударом хвоста, Сигурд оказался над предавленной тушой твари повелительницей Хаоса. Он приставил клинок к ее горлу и крикнул:
- Немедленно прикажи своим воинам убираться проч или я убью тебя!

Все таки Сигурд не зря был вождем своего племени. Ему нельзя было отказать ни в отваге ни в умении выпутываться из сложных ситуаций. И сейчас Слаанеш был явно на его стороне. Он стоял над поверженной Беатриссой, а его клинок был у ее горла. Вокруг них шипели и рычали одержимые. Абигор был готов изрубить Сигурда на куски. Рядом на колдовском диске парил Гасион, готовый испепелить предводителя тахмаков молнией с неба. Шипя от боли в сломанной ноге Беатрисса сказала: -Что же, боги сегодня не хотят твоей гибели, Сигурд. Так не обмани их ожиданий. Если ты убьешь меня, то умрешь следом и все твое племя будет перебито. Присоединись к нашему походу на юг - и будешь жив, а твое племя в землях южан обретет богатство и славу.