IX. "Спэйсхалк". | ходы игроков |

Максвелл не мог знать наверняка, о чем думают десантники, он не обладал для этого настолько сильными телепатическими способностями, однако было нетрудно догадаться.
Скупые фразы "саламандры", молчаливый взгляд окровавленного "ангела". А внизу остались те, кто не смог пройти дальше.
Дознаватель уже давно понял, что Врацек выдал ему билет в один конец, отправляя на спейс-халк. "Некий предмет", "некий артефакт", "снять данные, взять с собой". Все это теперь казалось глупостью из тех голофильмов, что крутят в синематеатрах, где-нибудь в подулье. Когда доблестный инквизитор в окружении ничуть не менее величественных штурмовиков инквизиции, каждый из которых по силам равен дредноуту космодесанта, прорываются сквозь джунгли, кишащие орками за древним артефактом Империума. И они его добывают, возвращаются обратно, чтобы инквизитор смог сразиться один на один с титаническим орочьим боссом (в фильме использованы настоящие внутренности орков).
Максвелл подключил информационный носитель к планшету и пробежал глазами данные. Некогда сопли ронять. Император ему кое-что поручил на этой махине и не нужно было расстраивать его. Учитывая, что встреча с Ним была запланирована на ближайшее время.

«Вещи редко таковы, какими кажутся. Судя по моему личному опыту, они обычно гораздо хуже.»

— Инквизитор Титус Дрейк

Время на борту объекта: 665 минут.
Время до уничтожения объекта: 87 часов.

Внутренности организма корабля-матки оказались темными, жаркими, скользкими и мерзко пахнущими.
Отряд шел по извилистым тоннелям, разветвлявшимся и петлявшим где-то в недрах биомассы и уже никак не напоминавшим космический корабль. Повсюду встречались нервно напряженные громадные пучки мышечных волокон, скреплявшие неизвестно что неизвестно с чем. Сквозь полупрозрачную оболочку стен то и дело просвечивали какие-то крупные сосуды, наполненные тоннами красной крови. Слышно было, как они пульсировали мощными низкочастотными ударами, от которых сотрясались стены. Пол был устлан мягкой, но прочной шкурой, поглощавшей шум шагов, и потому отряд теперь шел в абсолютной тишине, если не считать пульс корабля-матки и тяжелое дыхание Астартес с дознавателем.
Кроме того еще порой можно было уловить шуршание мелких тараканов, ползавших здесь повсюду. Их были сотни, но они быстро разбегались, стоило им почувствовать людей. Однако единицы из них все же решались напасть на Хизмаеля или Ангетара, явно привлеченные их обширными ранами, но десантники методично расправлялись с ними керамитовыми сапогами.
Крупные особи отрядом практически не встречались. Темный Ангел лишь пару раз краем зрения замечал кого-то, напоминающего термаганта, что, хромая и неестественно волоча за собой конечности, убегал куда-нибудь прочь.

Сами десантники постепенно чувствовали себя все лучше – тяжелые раны, от которых обычный человек скончался бы при их получении, уже покрылись темно-бурой коркой из свернувшейся крови и клеток Ларрамана. Обезболивающие и стимуляторы насытили их кровоток – Ангетар практически перестал опираться на «Гром Войны», а левая рука Хизмаеля снова функционировала, хотя и могла сейчас удержать разве что гранату. Однако в организме каждого до сих пор прогрызали себе ходы чревоточцы, находя сочные миелиновые оболочки нервов, из-за чего по их телу периодические пробегали мучительные спазмы.
Состояние дознавателя же постепенно ухудшалось. К нему вернулся голод, сопровождавшийся сильной тошнотой, тело налилось свинцовой тяжестью, старательно напоминая о том, что псайкер уже много часов подряд куда-то шел или с кем-то сражался без единой передышки. Но не это было самым страшным – с каждым шагом он все сильнее чувствовал присутствие мощнейшего психического источника, ощутимо угнетавшего его собственные силы. Все токи варпа в этой зоне были подчинены этому источнику, они бесконечными завихрениями вращались вокруг некоего эпицентра, являясь лишь побочным эффектом от существования в реальном мире объекта, заключавшего в себе подобную энергию.
Максвелл никогда не встречался ни с чем подобным, однако слышал похожие описания от псайкеров, побывавших вблизи Астрономикона. Определенно, этот источник имел что-то общее с творением Бога-Императора, и именно его искала группа. Это нечто вызывало возмущения как в варпе, так и в реальном мире, издавая целую палитру излучений планетарного масштаба, зафиксированных еще на «Дельсиме Прайм»…
И Фред не мог найти ни одного аргумента против того, что этим источником служил тот самый агрессивный разум, который терроризировал его столько времени.
Однако существовала и своя выгода в данной ситуации. Отчетливое ощущение всех волнений варпа позволяло Максвеллу уверенно выбирать нужное направление к источнику среди безумного лабиринта ходов.

Постепенно вонь становилась все сильнее. Повсюду стали появляться гнойные очаги, наполненные серо-желтыми расплавленными тканями. Эта густая жидкость порой текла по кожистому полу тоненькими ручейками, наполняя воздух тошнотворными ароматами. Кроме нагноений на стенах все чаще появлялись уродливые полипы, опухоли, разрастания, представлявшие из себя комки туго сбитой ткани, вытесненной в проход и повисших на жилистых связках. Пару раз эти опухоли достигали огромных размеров, практически закрывая десантникам путь, и тем приходилось разрубать ткани оружием ближнего боя…
Максвелл тем временем изучал на планшете информацию, переданную Гетеродином. Это были результаты анализов, проведенных им за время нахождения на борту спейсхалка. Пикты, видеограммы, отчеты и даже его собственные выводы, которые он успел сделать перед гибелью.
Сам техножрец умер молча. Просто затих его болтер где-то внизу, а в панели отряда, отражавшейся в шлеме, его имя померкло, как и пять других имен.

Один из файлов был помечен восклицательными знаками – «Мысли». Внутри хранились беглые записи, сделанные им явно на ходу. Максвелл прочел лишь последние сообщения:

+++ Поверхностный анализ ихора найденных особей ксеносов продемонстрировал высокую степень идентичности материала с человеческой кровью. Не остается сомнений в том, что мы имеем дело с «кражей» человеческого генотипа и его переработкой +++

+++ Образцы тканей встреченного макроорганизма также поражают своей схожестью с человеческими. Возможно даже, что процент генотипа, общего с человеческим, выше процента генотипа, общего с ксеноформным. Этот организм имеет артерио-венозную сосудистую систему. Его внутренняя температура составляет 37 град. В синапсах найден ацетил-холин. Смелый вопрос: имеет ли этот макроорганизм, подобно человеческому, такие же невероятно уязвимые точки – сердечно-сосудистая и центральная нервная системы? Стоит поделиться этой практической информацией с остальными членами экспедиции +++

+++ Мне предстоит умереть в бою, выполняя долг перед Богом-Императором. Никогда бы не подумал. Интересно, приближает ли меня это хотя бы на шаг к Астартес? +++


Неожиданно отряд остановился. Из-за Хизмаеля: он заметил, что начал хромать, не чувствуя при этом боли в раненой ноге, и сейчас осматривал под светом фонаря свое правое колено.
Из небольшого отверстия в броне, в котором когда-то копался мелкий тиранид, теперь торчала ткань. Розово-красная, воспаленная. Сочленение доспеха травмировало ее, тоненькими струйками стекала кровь. Хизмаель не чувствовал боли, он не чувствовал эту ткань, но он ясно понимал, что это была часть его собственного тела. Часть Хизмаеля.
Это понимали и остальные члены отряда, столь же пристально смотревшие на уродливый полип.

- Корректировка плана действий. После выполнения миссии дознавателя Караул Смерти сопровождает его до точки возможной эвакуации. Сами члены Караула остаются на борту спейсхалка и ищут возможность нанести максимальный ущерб кораблю. Приказ не обсуждается.

Ангетар проговорил это недрогнувшим голосом, смотря на уродливый нарост на ноге Тёмного Ангела, хотя в душе у Саламандры пылала ярость. Ему было очень сложно сдерживать эти эмоции. Было только одно желание - убивать тиранидов, пока весь этот корабль не будет очищен, пока последняя тварь не сдохнет. Сделав глубокий вдох, Ангетар продолжил:

- Сражаемся до последнего, брат. Для нас уже нет пути домой. Только дознавателя не достали эти твари, и, возможно, он ещё не заражён этой скверной. Выполним свой долг перед Инквизицией до конца и затем отомстим ксеносам за всех нас. Я пока не знаю как, но, я думаю, Император направит наш гнев. Куда нам, Максвелл?

Сейчас Ангетару хотелось поскорее закончить с миссией дознавателя и приступить к своей личной мести.

Со всех сторон, через стены, через тонны плоти давило на разум Максвелла псионическое поле корабля, это было изнуряюще, как марш-бросок. Оставалось только благодарить Императора за то, что он не был более сильным псайкером. Он был просто менее чувствителен к этому давлению, которое иначе просто взорвало бы его голову изнутри, как прямое попадание болтера.
Пытаясь отвлечься и заняться делом, дознаватель читал планшет ныне покойного магоса. В принципе, это были мысли самого Максвелла относительно природы тиранидов, с которыми они встретились, только изложенные более скупым языком механикумов. И Фредерико не хотел знать, как такая мерзость могла существовать в принципе.
Однако, появилось еще одно препятствие - колено Хизмаэля. Даже думать не хотелось, откуда взялась эта мерзость, однако мысли постоянно на это перескакивали.
- Послушайте, может быть прижечь это... это нечто? Ну, чтобы вы потом действительно могли попытаться нанести ущерб кораблю, как вы и запланировали. А то выглядит эта штука не очень, а времени у нас осталось примерно час, - дознаватель развел руками.
На секунду задумавшись, Максвелл продолжил:
- А идти нам прямо. Я бы даже с закрытыми глазами теперь нашел, куда нам идти, слишком много псионики, слишком ярко сверкает этот маяк. -

-

+++

Последний человек на Виртусе IX жил отшельником среди высоких гор, в маленькой долине, окруженной голыми скалами, и никто в этом мире не знал о его существовании. Он растил свой небольшой огород и ходил в лес по ягоды. Его густые седые брови все норовили прикрыть усталые, грустные глаза.
Он хотел жить в одиночестве, в мире, тишине и молитве Богу-Императору, но сейчас, созерцая свою долину с высокого уступа на скале, старик понимал, насколько тщетна была его попытка.
С юга сплошным живым шумным ковром, поглощающим абсолютно все на этой планете, надвигалась орда тиранидских прожор. Маленькие, злые животные, способные лишь на поедание и переваривание – они забрались в самый укромный и недоступный уголок Виртуса IX в поисках последней органики.
Вскоре на этом месте не останется и следа от травы, деревьев, отшельника, и даже его хижину заберет к себе Великий Пожиратель. Вместо людской жизни здесь вырастет огромный органический сталактит, что дотянется до стратосферы и присосется к одному из кораблей-маток. Он будет передавать биомассу, добытую прожорами, наверх, в космос, чтобы она послужила топливом для захвата следующей планеты.
Но старик не знал, что станет топливом для этих тварей. Пока он просто вспоминал свою службу в Имперской Гвардии, своих боевых товарищей, и жалел лишь о том, что его смерть станет одинокой и абсолютно бессмысленной. Такой, какой она была угодна врагам Империума.

+++

Время на борту объекта: 676 минут.
Время до уничтожения объекта: 87 часов.
Критическое время для отправки запроса на эвакуацию: 47 минут.

Что еще им готовил этот спейсхалк? Что еще можно было ожидать от этого кошмарного, пораженного, поглощенного ксенозаразой места?
Оно ранило их. Оно пыталось сокрушить их ментальной силой. Оно давило и сжималось вокруг них, надеясь вытолкнуть из себя, словно отторгнуть инородное тело. Но отряд все равно продолжал идти дальше, несмотря ни на что.
Что еще им предстояло преодолеть?..
Они шли, потому что этот вопрос не способен был остановить их или вселить нерешительность.

Узнав о том, что теперь время для выполнения миссии стало предельно малым, Ангетар прервал все разговоры об их будущем, и устремил отряд на выполнение своей задачи.
Максвелл быстро и без труда прижег полип Хизмаеля, что, возможно, давало хоть какую-то надежду на замедление процесса. И теперь тот уверенно шел первым, почти не хромая, уже чувствуя свою цель так, как ее чувствовал дознаватель – своей душой.
Буквально через несколько минут пути окружавшие их темно-бурые ткани сменились на бело-желтые тяжи нервных волокон. По ним, приглушенные жировыми оболочками, мгновенными вспышками мелькали электрические импульсы. Некоторые горели постоянно, настолько часто, что их мерцание превращалось в сплошной свет. Некоторые вспыхивали лишь изредка, одинокими или групповыми импульсами. Но вместе весь этот электрический калейдоскоп наполнял проходы и полости неярким, нестабильным светом, постоянно мелькавшим по стенам.
Это был мозг корабля-матки – отряд ступал прямо по нервной ткани, и от извилистых наклонных тоннелей, от бесконечного мерцания у каждого невольно начинала кружиться голова.
Через какое-то время Максвелл потерял направление. Вернее, он ощущал, что они были на месте. Прямо отсюда и шло излучение, это… пространство и было источником. И теперь то, что раньше казалось самым вероятным, логичным и ожидаемым, стало очевидным: аномалией, так заинтересовавшей Врацека, служил сам корабль-матка, чужеродный разум, существовавший в этой нервной ткани, живший в этих тоннелях.
И возникал уже другой вопрос, более неприятный и сложный… терзающий неподготовленный разум.

Отряд блуждал по лабиринту путей, оглядывая вспыхивающие и даже низкочастотно гудящие от напряжения стены, чей бесконечный белый ряд нарушали лишь уже знакомые гнойные поражения, да кровеносные сосуды. Здесь стояла жара и жуткая вонь, которую приходилось чувствовать Хизмаелю сквозь пробитие в шлеме.
Периодически группа встречала огромные очаги некроза – почерневшие, словно обуглившиеся, пространства омертвевшей ткани, под которыми скапливалось стекшее погибшее месиво. Порой смерть клеток достигала такого масштаба, что в нервной ткани образовывались целые каверны – просторные темные пещеры с озерами некротических масс внизу.
Но в остальном группа шла без каких-либо происшествий – мелкая местная живность разбегалась при виде десантников, а более крупные особи скрывались еще до этого. По гудящим электричеством тоннелям лишь эхом разносилось шлепанье чьих-то стоп по растекшемуся гною, да встревоженный шепот: «Хозяин, они уже здесь…», «Хозяин, они идут, хозяин!..», «Я их видел, хозяин, осталось немного ждать… Они идут…»
Затем отряд снова достиг границы между нервной тканью и обычной, и ему пришлось круто свернуть, чтобы продолжать свои поиски в мозговом веществе… Поиски чего?..
Никто не атаковал их, здесь почти ничего не было – лишь ткани, лишь беспомощная, безучастная биомасса, и это только усиливало резонность того неприятного вопроса.

А затем неожиданно они вышли в небольшую пещеру, образованную здоровыми тканями. Возможно, это был центр мозга… Стены здесь ярко и активно мерцали, отчего зал наполнялся неровным бело-голубым светом. И местные обитатели уже не стали убегать от отряда - они замерли в углах и нишах, испуганно глядя на двух десантников и дознавателя.
Это были существа, удивительно напоминающие людей. Вернее, человеческих детей – мальчиков или девочек 10-14 лет. Худые, тоненькие тела, в некоторых местах изуродованные тиранидскими наростами, хитиновыми пластинами, рогами и полипами. Но большей своей частью они выглядели как люди, испуганные и беззащитные.
У них не было волос и даже бровей. Их лица казались ангельски идеальными, а тела их покрывала нежная розово-белая кожа. Из их ладошек торчали органические трубки, тянувшиеся под кожей рук к плечам, а затем – к раздутому животу.
Кто-то из них, несмотря на появление отряда, все еще продолжал свою работу, объяснявшую их назначение: они поливали нежную мозговую ткань из трубочек какой-то жидкостью и мягко ее массировали своими пальчиками. Еще парочка отковыривала засохшие корки с образовавшегося гнойничка и старательно его отчищала…
На какое-то мгновение ликвидационный отряд застыл на месте, глядя на это зрелище. И этим моментом воспользовался один из ксенодетей, у которого животик уже опустел и сморщился отвратительными толстыми складками.
Держа руки поднятыми в совершенно человеческом умиротворяющем жесте, он медленно подошел к людям, сохраняя при этом безопасное расстояние. На его лице была написана тревога и искренняя мольба к вошедшим.
- Постойте, прошу вас! Остановитесь. Зачем вы здесь? Нам нет смысла убивать друг друга! На планете остались лишь тираниды, а я – их враг.
Он говорил звонким и молодым голосом на чистом низком готике. И, продолжая показывать изуродованные ладошки отряду, ксеноребенок повторил свой неприятный вопрос:
- Так зачем вы здесь?..

Путь по коридорам из плоти заставлял Максвелла вспомнить все, о чем ему говорили еще в Схолуме. Это было, воистину, испытание духа и смелости, настолько отвратно и противоестественно было окружение, настолько сильно оно противоречило самой сути Имперских догм.
Наконец, они оказались у цели. И, оглядев этот зал, Фредерико Максвелл, дознаватель Ордо Ксенос, ощутил накатившую на него волну слабости. Настолько сильную, что ему пришлось опереться на стоящих рядом десантников, которые стояли непоколебимо даже после стольких ран. Слабость дознавателя объяснялась не физическими причинами и не долгий переход, полный лишений был тому виной. Так же не был причиной слабости невероятно мощный псионический фон, достигший своего апогея в этой точке.
Дознаватель ощутил разочарование. Он понял, насколько тщетны, насколько бесполезны были все их усилия и жертвы. Тот артефакт, та вещь, которую так жаждал инквизитор - был лишь фантомом. Их отряд изначально был обречен на провал и они добровольно шли к средоточию этого улья. Чтобы увидеть - их целью был мозг огромного, мерзкого и чуждого им существа.
"Зачем вы здесь?.." - эхом отдались в голове слова твиста, мутанта, так удивительно похожего на ребенка. И правда, зачем?
Виртус IX обречен. Уже сейчас он перерабатывается ордами тиранид, а имперские силы отходят к единственному выходу из системы. Так зачем мы здесь? Для чего все эти жертвы?
Фредерико оперся о плечо Ангетара. Он выпрямился прямо, в своих доспехах и посмотрел мимо стоящего перед ними твиста, прямо на средоточие улья. Слабость отступила. На ее место пришел гнев. Праведный гнев любого имперца, чтящего Императора и Его волю!
- Братья-десантники! Властью, данной мне Священной Инквизицией, Верховными Лордами Терры и самим Богом-Императором я приказываю - уничтожить все! Эта мерзость не должна стать новой угрозой Империуму! И мы, стоящие перед лицом этой угрозы, не должны посрамить те жертвы, которые принесли наши товарищи! - меч и пистолет одновременно поднялись на линию огня по мозгу улья. - Сожги мутанта! Очисти мир от скверны! Во славу Империума! -

Исследуя этот органический лабиринт, Ангетар не переставал шептать литании защиты от колдовства. Аура огромной псионической силы давила на разум космодесантника. Складывалась ощущение, что кто-то огромный следит за каждым шагом остатков отряда. И чем дольше они шли, тем сильнее становилось это чувство.

Когда Ангетар вошёл вслед за дознавателем в пещеру, когда он увидел эти уродливые пародии на человеческих детей, сердце его вспыхнуло огнём праведной ярости. Костяшки пальцев побелели от напряжения, когда Саламандра перехватил топор, готовясь уничтожать этих мелких выродков. Они ещё смеют молить о пощаде! Если бы тираниды были их врагами, они были бы уже мертвы. Желание прикончить эти отродья за мерзкие речи было огромным, но сдержанность, которую привил ему его родной орден, не позволила ему сразу бросится в бой. Ангетар ждал, что скажет Максвелл. Ведь этого его миссия, и только он знает, зачем они пробивались в это место. За те мгновения, пока дознаватель принимал решение, Ангетар проработал план действия. Дети, если их можно было так называть, не были сильны физически, но могли обладать психической мощью. Игнорировать их неразумно. Но они - вторичная цель. Главной целью было повредить мозг, ту самую органику, которую восстанавливали эти рабы.

Как только прозвучал приказ дознавателя "уничтожить всё", космодесантник бросился через пещеру к тому месту, где было наибольшее скопление ксенодетей. Единственной защитой от психических сил могла быть только его вера, потому Ангетар принялся петь литании защиты так громко, что эхо расходилось далеко по этому лабиринту. На бегу Ангетар взмахнул топором и снёс 2 головы у попавшихся на его пути созданий. Ещё одно хрупкое тельце космодесантник просто раздавил, банально наступив на уродца на бегу. С именем Иператора на устах Ангетар пробивался к намеченной им самим цели.

«Не спрашивай "Почему нужно убить ксеноса?" Лучше спроси "Почему нет?"»

- Брат Артемис, Караул Смерти.


Гнев самого Императора. Праведная ярость. Возмездие за павших. Ненависть к ксеносам. Ненависть. Ненависть. Ненависть!!!
- Остановитесь! – кричал ксеноребенок, когда «Гром Войны» с жутким треском силового поля разрубал его на две части.
- Вы убиваете Империум!!! – визжало другое существо, когда Ангетар крошил его хребет своим сапогом.
- Вы не понимаете! Глупцы!!! – орала тварь, но Саламандра превратил ее вопли в смачные хрипы, раздробив пальцами гортань и сломав позвоночник одним движением ладони.

Дознаватель пробудил все свои силы, могущество Императора струилось по его жилам, праведный огонь светил из его глаз, его доспех покрылся священным голубым пламенем – псайкер обрушил всю свою мощь на ксеномозг, испепеляя нервные ткани в мгновения ока.
И чужеродный разум ответил ему – его сила преградила путь разрушению, она охватила Максвелла, пытаясь сжать его в тугой комочек костей, умещающийся в кулак. В зале схлестнулись два вечных противника: Воля Императора в руках его верного псайкера и злоба врага всего человечества. Воздух затрещал, весь кислород обратился в озон, а самого дознавателя подняло над полом.
Но он держался. Его воля и вера были настолько сильны, что даже такой могущественный противник не мог обратить его сейчас в пепел. А тем временем болт-пистолет, лишенный какой-либо псионической сути, изливал свою ярость на стены зала – снаряды глубоко вонзались в мягкую толщу ксеномассы и взрывались внутри, вырывая куски окровавленной плоти.

- Нет!!! Вы должны были остановить их… - Ангетар разнес этому череп в кровавые брызни.
- … на этой планете! – Саламандра срубил туловище следующего, словно деревце.
- Но теперь они захватят весь сектор! Глуп... – третьего караульный уничтожил на замахе, разорвав лицо прикосновением силового поля топора.
- Я принес болезнь! – успел прокричать четвертый перед смертью.
- Она должна была остановить… - пятый захлебнулся собственной кровью.
- Тиранидов! И у вас… - шестой убегал, но керамитовый сапог догнал его тоненькую лапку, переломив кости. Второй сапог совместил его грудину с позвоночником – раздавленное тельце брызнуло кровью и кишками в стороны.
- Мог быть шанс! Глупцы! – этого Ангетар уничтожил одним взглядом, не заметив в кровавой бойне собственного удара.
В зале царила какофония звуков, какофония уничтожения. Музыка массовой казни – вопли умирающих ксенодетей, тяжелый, гулкий огонь штурм-болтера Хизмаеля, разрывавшего стены хеллфайр болтами, треск и грохот «Грома Войны» и кошмарные, неописуемые звуки борьбы дознавателя и разума улья.
Кровь хлестала из ксеномассы. Болты прорвали несколько крупных артерий и те теперь заливали пол потоками горячей, алой крови. Через секунды оба десантника уже были покрыты ею с головы до ног.
Стены и потолок теперь мерцали с безумной частотой, ткани агонизировали, разрушаемые неумолимыми очередями, а кровь, заливавшая их, постепенно окрашивала собой все окружающее пространство, скрывая их свет. Но теперь иной источник озарял этот зал – Максвелл горел ослепительным белым огнем, ревевшим, словно глотка огромного демона. Его силуэт обратился в истинное пламя и лишь глаза, исходившие молниями, светились ярче сверхновой.

Грохот, треск и вопли становились все громче. Апогей разрушения, апогей Имперского гнева, безумие изничтожения, безумие праведного боя, последнего боя!
И сквозь этот шум еле заметно начали прорываться боевые крики ксеносов – из всех проходов стали появляться воины-тираниды, вооруженные «косами» и биоморфами. Уродливые, пораженные вирусом, с культями вместо конечностей, они все равно были опасны – воины бежали десятками, утопая по колени в крови, и яростно вопили, открывая огонь по людям, учинившим здесь мясорубку.
Сражение обращалось в кровавую анархию. И среди этого безумия вещал мощный, стократно усиленный и повторенный крик выжившего ксеноребенка, чьи глаза горели черной пустотой:
- Ничтожества! Великие Хозяева Варпа предложили вам помощь! А вы отвергли последний шанс на выживание! ХАОС ПОГЛОТИТ ВАС ПЕРВЫМ!!!

Максвелл воспарил над поверхностью, ему больше не требовалось стоять на ней своими ногами. Он не замечал больше своего голода, жажды и физической усталости. Его разум и псионическое противостояние вытеснили все постороннее. Огонь стекал по его телу, он горел, будто Аватар обманщиков-эльдар, однако даже это древнее божество не могло сравниться сейчас с ним в яркости пламени! Дознаватель горел праведным огнем Гнева Императора! Он ощущал, что стоит на пороге уничтожения, однако он понял одно. И эта мысль избавила его от сомнений и тревог, даровав внутреннее спокойствие.
Император знает о нем. Император сделал его проводником своего Гнева. И даже если его оболочка падет прахом, будет сожжена в невероятном пламени - его душа останется нетронутой и недостижимой для алчных демонов Хаоса. Он не будет пожран и предстанет перед Ним, чтобы оказаться возле Золотого Трона.
Максвелл улыбнулся. Все не напрасно. Глупый, глупый демон, который решил, будто бы способен перехитрить человечество. Демон, надевший личину ксеноса, враг вдвойне, он показался сейчас Фредерико жалким и таким беспомощным.
Дознаватель грустно улыбнулся и вытянул вперед руку, в которой был зажат меч. Склонив голову в движении, полном сочувствия, он направил пламя в то место, где еще находились остатки мозга, а затем провел лучом испепеляющего огня по рядам псевдо-тиранид, туда, где оставалась тленная оболочка прислужника с глазами, полными черной пустоты.
- Я подарю вам избавление от ваших заблуждений. Император, яростный и могучий, в то же время великодушен. Этим пламенем его скромный слуга может лишь помочь вам. Отриньте сомнения и перестаньте бояться. Тщетно сопротивление. Поймите это. Отдайтесь пламени и покоритесь забвению! - мягко говорил Максвелл, окидывая огненным взглядом ряды появляющихся псевдо-тиранид. Он видел их человеческие черты и жалел их искалеченные души всем сердцем. Этот корабль получит избавление.
В этом и была их миссия изначально, о чем не подозревал инквизитор. Сам Император направил их сюда. Они освободят души мертвых из плена плоти, навязанного отродьями хаоса и вернутся домой, чтобы рассказать обо всем другим.
Так желает Император. И об этом знает Фредерико Максвелл.
По мановению руки десантников окутало пламя, которое не обжигало их, но лишь очищало, а дознаватель обратил к ним взор:
- Братья-десантники! Уничтожайте этих несчастных! Даруйте им свободу и не бойтесь ничего, ведь с нами - Его благословение! Верьте! В этом наш долг, в этом заключена наша честь и верность Императору! Мы освободим их и пойдем дальше незапятнанными! Такова Его Воля! -

Стать свидетелем чуда Императора, увидеть своими глазами, как его ярость изливается на врагов, чего ещё мог желать слуга Его? Ангетар, увидев Максвелла, который стал проводником воли Императора, решил во что бы то ни стало пробиться к нему и не подпустить ни одной твари. Сейчас только дознаватель мог решить исход их миссии, нельзя было дать врагу помешать ему.

- Хизмаель, защищать Максвелла! Не позволим врагу даже близко подойти к избранному Императора!

Ангетар отступал, отбивая выпады ксеносов топором и контратакуя. Идти было тяжело, все было залито вязкой кровью, но когда на этой миссии было легко?

Это было последнее испытание отряда, и они могут пройти его. Император защитит.

-

- ХААААААОООООООССССС!!! – верещали существа, испепеляемые гневом Максвелла, гневом Императора. Их визги, их вопли – лишь вливались в общий хор кровавого безумия, жестокой резни, устроенной имперцами.
Кровь, все заполнилось кровью – десантники утопали в ней по пояс, мертвые тела сыпались ошметками в эту густую массу, стены кровоточили, потолок кровоточил, кошмарные раны кровоточили, отовсюду летела горячая ксенокровь, обливая воинов с головы до ног. Хизмаель чувствовал ее на своем лице, она затекала под доспех, наполняя собой все щели. Кровь его врагов, доказательство их смерти, доказательство его доблести, результат их подвига.
Он смеялся.
Он смеялся, когда они умирали, он крушил врагов в неистовстве истинного воина, забыв о себе, забыв о разуме. Лишь смех и кровь, кровь повсюду.

Топор Ангетара без устали разносил врагов на части. Он еще никогда за десятки лет сражений, войн и побед не видел ничего подобного – мир утопал в крови, криках и псионическом голубом пламени. Воздух наполнился черным дымом жженой органики и брызгами. Все окрасилось в красный и черный, все вокруг погибало, уничтожалось, разрывалось и испепелялось яростью Императора.
Он уже не видел Максвелла, не видел и Хизмаеля – визоры все время пытались очиститься от крови, враги окружали его со всех сторон, а в ушах стоял жуткий грохот боя, сквозь который прорывался ясный, чистый, мощный голос Максвелла, вещавшего Волю Императора.
Ангетар крушил врагов. Это был настоящий бой. То, для чего он был создан. Его назначение, его ремесло.

Но самая главная борьба и самая сложная задача досталась Максвеллу. По нему лились потоки псионической энергии, встречавшие сопротивление у самой его кожи и вырывавшиеся в реальный мир ревущим пламенем.
Он отдал свою силу десантникам – он излил огонь на их врагов, он окутал их пламенем и ощутил, как неумолимая, разъяренная воля сжимается вокруг него титановым кулаком. И единственное, что оставалось псайкеру, было… освободиться. Раскрыть себя в ответном ударе. Сокрушительном и смертоносном. Невероятном.

Ангетар увидел их лишь за мгновения до гибели. Хизмаель, безумно смеющийся, напоминающий, скорее, Кровавого Ангела, умирал, окружая себя смертью. Рыже-алое псионическое пламя бессильно пыталось прожечь хитиновые клинки, торчавшие из нагрудника. Но глаза его пылали верой.
Ангетар увидел и Максвелла. С еле слышным хлопком его тело, источавшее белый свет, разорвалось на части, не выдержав психического напора. Ошметки ударили о стены – и те испепелились в мгновения ока. Из тысяч разорванных артерий хлынула кровь. Кровь очищения.
Через секунду Саламандру снесло с ног мощнейшим ревущим потоком. Он ничего не чувствовал, не видел, не слышал. Новые раны надломили его организм, и Ангетар понял, что терял сознание. Но перед тем, как утонуть во тьме небытия, он ощутил… свободу. Свободу от той незримой силы, давившей все это время на него. Словно теперь что-то отпустило, словно что-то ушло отсюда, покинуло этот мир.
«Враг повержен», - умиротворенно подумал Ангетар и отключился.


"Сколько их - отдавших свои жизни во служении человечеству, чьи имена никогда не будут записаны, чьи свершения никогда не будут прославляться? Караул Смерти не ищет почестей, достаточно того, что Император знает наши имена и наши деяния"

- Брат-сержант Караула Смерти Халис

(за три дня до своей смерти от когтей

уберповелителя Диаспоры Небьюлакс)


Инквизитор Ордо Ксенос Врацек Кршибиус уже более двенадцати часов сидел в мягком кресле в своих покоях на борту Дельсимы Прайм. Эта комната была наполнена множеством красивых и изысканных вещей, на полу был постелен дорогой ковер с длинным ворсом, в котором утопали пальцы его ног, а потолок мерцал розовато-лиловыми узорами.
Из уголков его глаз недавно текли кровавые слезы, оставившие засохшую запекшуюся корку. Постпсионический синдром, связанный с перенапряжением псайкерских сил, у каждого проявлялся по-своему.
Он не вставал и не шевелился все эти двенадцать часов, и краем сознания понимал, что его организму понадобится долгая реабилитация после этого сеанса, но оно того стоило. Кршибиус наблюдал все это время за экспедицией, посланной на спейсхалк. Он не видел того, что происходило – за реальностью следили пикт-камеры, но он чувствовал членов отряда, он следил за возмущениями в варпе, и он видел… врага.
Тот раскрылся и проявил себя, и Врацеку потребовались все его силы и умения для того, чтобы не позволить врагу раздавить дознавателя и весь отряд. И он защитил их. А они – сделали то, что должны были сделать. Дошли до цели.
Однако где-то там, внутри, он их потерял. Противник был настолько силен, что Кршибиус мог лишь отвлекать его своими психическими атаками. Но он не знал, что происходило с отрядом, он не знал, чем закончится миссия и что они там найдут. Он не знал, с кем они встретились, а это было самым главным вопросом, волновавшим его сейчас.
А затем произошло нечто невероятное – Врацек наблюдал, как что-то изнутри, какой-то отчаянный импульс наносит сокрушительный удар по противнику. Это напоминало взрыв, волна от которого дошла и до него самого. После чего наступила тишина.
Спейсхалк опустел, все возмущения варпа, все психические энергии покинули его. Ничего и никого не осталось. Чувствуя, что собственные силы заканчиваются, инквизитор все равно пытался найти хоть одну уцелевшую душу, затерявшуюся где-то в недрах этого гиблого места. Он рыскал по коридорам, по проржавевшим палубам, по мертвым кораблям, он искал… И нашел.
Еле слышный шепот уснувшего разума. Одного-единственного. Кто-то израненный и еле живой. Придав ему сил, псайкер пробудил его и раздался настойчивым голосом в его сознании:
- Это инквизитор Кршибиус. Доложите обстановку.
Через несколько секунд замешательства ему ответил ясный, чистый разум, говоривший уверенно и спокойно:
- Говорит брат Ангетар. Задание выполнено: источник был найден и уничтожен. Боевые потери – восемьдесят девять процентов личного состава, включая дознавателя Максвелла. Запрашиваю эвакуационный транспорт для одного члена отряда, - даже мысленная речь десантника не выдавала абсолютно никаких переживаний, лишь сухую информацию.
Попытавшись же проникнуть чуть глубже, чтобы ощутить эмоции, испытываемые Ангетаром, Кршибиус наткнулся на неприступный барьер, выстроенный многолетними ежедневными медитациями. Бросив последнюю надежду на то, чтобы понять Астартес, инквизитор так же сухо ответил:
- Транспорт уже на подлете к спейсхалку. Я выдам им ваши координаты. Да хранит вас Император.

Эпилог

+++ Отрывок из хроники "Трагедия при Валедоре" Арка Оркониуса, глава III +++
+++ Мысль дня: Надежда - первый шаг на пути к разочарованию +++
+++ 106.M42 +++

Снова оставшись в стороне от сражений и взяв на себя роль наблюдающего, адмирал Хоргерус Байн дрейфовал вместе со своим флотом на окраинах системы. Пока инквизитор Кршибиус тратил свое время на космический скиталец, ситуация на Виртусе IX с катастрофической скоростью ухудшалась. Армии СПО в бегстве оставляли целые города, население погибало миллионами и последние оплоты обороны один за другим рушились под натиском тиранидов в течение считанных часов. Разворачивалась типичная картина захвата планеты Великим Пожирателем.
Вскоре стало очевидно, что та отчаянная надежда Байна и Кршибиуса на спасение системы была ничем иным, как попыткой осветить угольком непроглядный мрак бездны. И если адмирал, как мне тогда казалось, понимал тщетность своих надежд, то вразумить инквизитора было невозможно.
Приняв тяжелое решение, флот Хоргеруса Байна развернулся в сторону космической пустоты, окружавшей систему, и ушел в варп – так систему Виртуса IX покинули практически последние силы Империума.

[Часть текста стерта по указанию инквизитора Ордо Ксенос Врацека Кршибиуса за номером 283600063, 106.М42]

+++ Конец отрывка +++


+++ Отрывок из хроники "Трагедия при Валедоре" Арка Оркониуса, глава VI +++
+++ Мысль дня: Порой все, что у нас остается – это лишь вера в Бога-Императора +++
+++ 107.M42 +++

Потеряв Клацио Секундус, Имперские силы окончательно лишились надежды на спасение армий и флотилий, заключенных в кольцо близ Валедора. Нергон V, Баленсия, Виториус Пазиралус, Виртус IX, Онсия XXII, Порт Вейн, Оширак и, наконец, Клацио Секундус были захвачены тиранидами один за другим. Все возможные пути для отступления с Валедора были блокированы.
Ни у кого не оставалось сомнений, что флот из трех десятков кораблей Имперского Флота вместе с армией из шести рот Ордена Златых Крыльев, Ордена Валькирий в полном составе и 16ти полков Имперской Гвардии ожидала неминуемая мучительная смерть.
Тиранидов было слишком много. Слишком много биомассы, слишком много миров было отдано Великому Пожирателю и слишком много жизней будет потеряно при Валедоре. Он насытится ими, увеличивая свою армию, и затем двинется на Сегментум Соларис.
Планы Флотов-Ульев Левиафан и Гидра, неожиданно начавших действовать совместно, стали нам ясны лишь тогда, когда мы потерпели полное поражение. И хотя имперские силы вокруг Валедора готовы были дать им отпор, готовы были сражаться до последнего, мы все равно понимали, что это конец. И мы могли лишь наблюдать за их гибелью, стоя по другую сторону «Кольца Смерти»…
О том, как свершилась эта трагедия, и пойдет рассказ в последующих главах данной хроники.

+++ Конец отрывка +++