Высокий Рог [D&D 5e] v.2.0 | ходы игроков | -- Чешуйчатый наблюдатель

Высокая Долина - самая западная часть Кормира. Прижатая Лесом Короля с юга, и Восточными Штормовыми Рогами с севера, она представляла с собой полосу холмов, ютящихся в тени горных массивов. Обдуваемая ветрами, спускающимися со снежных пиков или поднимающимися обратно наверх, долина всё же завораживала своим пейзажем. Люди здесь практически не жили. Единственным населённым пунктом был Высокий Рог - главный опорный пункт северо-западной границы и страж одноимённого прохода - Прохода Высокого Рога. "Мда... Кормирцы явно не утруждали себя придумыванием названий для этих краёв" - мелькнуло в голове Талаша. Исходивший немалую часть королевства, он решил посетить это место, имевшее важное стратегическое значение. Юань-ти прибыл в Кормир, обогнув Штормовые Рога с юга - через Проскур, Рёв Валькура и крепость Мейдж. Осторожно наведя справки - и потратив приличное количество золота при этом - Хес-тазал узнал, что раньше Высокий Рог был лишь крепостью с минимумом посторонних пристроек. Крепостью, где жили только солдаты и обслуживающие их крестьяне. Сейчас же крепость, называемая ныне "Крепостью Наблюдателя", обросла жилыми постройками, магазинами, новым храмом и парой ферм. Сейчас Высокий Рог уже был полноценным городом, вокруг которого даже возвели стены. Но, и о своей изначальной функции он не забыл. Крепость Наблюдателя стоит на всё том же месте, продолжая нести дозор.

Вся добытая информация подтвердилась, когда прикрываясь от пронизывающего ветра, Хес-тазал увидел город, стоящий на одном из холмов. Даже с учётом раздражённой холодом змеиной частью его натуры, Талаш не мог не обратить внимание на внушительность открывшегося ему вида на долину, плавно перетекающую в горные склоны и отвесные скалы. Радуясь той мысли, что скоро зима должна была закончиться, чистокровный направился вперёд.

Шпион прибыл в город вечером первого дня месяца Чес. Как и в предыдущих городах, таких как Сузейл, Марсембер или Арабел, ему разрешили войти в город только после короткого допроса. И как в предыдущих городах он рассказал им свою придуманную легенду: он является купцом из далёких-далёких земель под названием Захара, прибывшим, чтобы наладить торговые связи. Вкупе с небольшим количеством золота его всё же впустили. Как и в предыдущие разы. Уставший после долгой дороги, юань-ти первым делом спросил о месте для ночлега и отдыха. Стражники, старавшиеся скрыть своё детское любопытство, назвали ему ближайший постоялый двор - "Свеча" - находившийся у северной стены. Талаш про себя отметил реакцию местных стражей. От города к городу, от человека к человеку она могла быть разной: интерес, подозрение, пассивная агрессия, доброжелательность и готовность помочь. Полное безразличие встречалось очень редко.

Талаш незамедлительно направился к постоялому двору. Взяв там самую дорогую комнату, он сразу погрузился в глубокий сон. По пробуждению, как обычно, потратил весь день на осторожное наблюдение в пределах заведения и из окон. Другие постояльцы косо посматривали на чистокровного юань-ти, однако в целом первое впечатление показывало, что местные люди были приветливее жителей больших городов. Если не по отношению к нему лично, то по отношению друг к другу.

И вот, наконец, встав с постели утром третьего дня первой декады, он был готов отправиться исследовать город и его жителей. В голове высветились три варианта: рынок, храм и таверны. Эти три места были основными местами скоплений людей, и там изучать их поведение было в разы легче. Это Талаш узнал уже в процессе наблюдений. По опыту он знал, что рынки и таверны таким ранним утром ещё пусты, а вот в храмах часто проводят утренние службы.

Хес-тазал, от холода поплотнее завернувшись в свой практически не дающий тепла кожаный плащ, осмотрел город новыми глазами.

Да, это поселение человеческой расы будет особенным. Уже до этого Талаш видел большие, и средние города, не говоря уже о всяких - вздремнёшь в длинном путешествии внутри закрытой и трясской кареты, и не заметишь - деревушках, но в настоящую крепость он пришёл впервые.

Чистокровный ожидал досмотра на входе - включая возможное использование заклинаний, определяющих ложь, и хорошенько к этому подготовился. Пусть в город не проникало большое количество торговцев, но благодаря золотому звону стража всегда могла закрыть глаза на небольшие, но такие важные предметы, переносимые змеиным адептом, как и уставший жрец на входе внести формальную отметку о использовании соответствующего заклинания. В конце концов, увеличение выходного пособия ждать ем уже не приходилось.

"Эти теплокровные - подумал про себя Хес-тазал - они даже и не подозревают, что именно приглашают в свой город. Что можно ожидать от мятущихся, слабых из-за своей эмоциональности существ, за малое вознаграждение пренебрегающих своим прямым долгом?"

Нет, не то чтобы такая ситуация возникала всегда. Бывали люди, твёрдые как обсидиан, которых ни брали ни подкупы, ни угрозы. Но вместе с ними всегда можно было найти не столь щепетильных гладкокожих. Некоторые из них даже сами прикрывали деятельность не в меру честных сородичей, соблазненные зовом монет.

Если бы кто сумел достать из Талаша душу, и искусно препарировать её, то из змеящихся закромов сумел бы добыть сильнейшую его мечту. Хес-тазал действительно мечтал стать и быть купцом. Времена, когда это была ростом роль, прошли безвозвратно. Теперь же странствующий юан-ти всецело вовлёкся в денежный оборот чуждых ему государств, и в то время как обычный торговец накопленный капитал тратил на себя и свои прихоти, деньги Хес-тазала бесследно растворялись в пожертвованиях на храмы (показное благочестие всегда помогало снимать с себя любопытствующие взгляды), в сундуки ведающих торговлей чиновников, и целой армиии нищих, стражников, попрошаек и прочих отбросов, готовых ради золотой монеты зарезать свою мать.

И все это ради одной цели - информации. Чистокровный вёл особую книгу, как называл её про себя, "Книга Чудес Кормира". Та собирались не только и не столько ради военной информации, интересующей тех, кто послал его сюда, но больше о быте, простых вещах, и обыкновенной и такой загадочной жизни теплокровных существ, к которым юан-ти обычно испытывали лишь презрение.

Книга заполнялась (весьма хитрым и искусным шифором) за счёт денег, деньги же - особенно после недавних крупных расходов - у чистокровного практически закончились. Ну, да, осталось тридцать пять золотых монет. Хватит на тридцать пять дней изображения из себя богатого купца, который ни в чем себе не отказывает и которого нарасхват будут приглашать лорды и учёные, в надежде узнать о дальних странах из первых уст, а также, возможно, первыми завязать торговлю с оными. Но исследование самого города не может происходить исключительно в общении с сильными мира сего. Следовало таки набрать стартовый капитал.

Ну, а где скапливаются наибольшие не облагаемые налогом богатства? Где можно встретить знать, чванную от жизни в роскоши, и буквально тающих, стоит надавить им на жалость и предложить пожертвовать ради практически не осязаемой цели?

Правильно, в церкви.
Хес-тазал за своё время посетил их немало. Как настоящих - с его точки зрения, тайных ячеек юан-ти, где поклонялись истинно коварным и могучим змеиным богам - так и простых, человеческих. И практически во всех них сумел держать постное лицо, кланяться вовремя, и положить достаточную сумму пожертвования на блюдо, чтобы окружающие смогли оценить его щедрость, но и не чрезмерно опустошить кошелёк, чтобы окружающие не сочли его растратчиком-ротозеем.

Да. Отправиться в церковь определённо было бы хорошим выбором. Кто знает, сколько возможностей может открыться там?

Талаш кивнул в такт своим мыслям, и встал на колени. Перебирая в уме звёздные знаки, он зашептал молитвы змеиным богам, истинным повелителям самопознания. В результате этого, внутри черепа юан-ти возникли видения. Неяркие и нечёткие, тем не менее, они отражали картины возможного будущего, и чистокровный адепт достаточно высокого ранга мог применять эти знания без боязни совершить ошибку.
Затем самозваный купец встал на ноги, разомнул хрустнувшие костяшки чешуйчатых пальцев, и направился к самому большому храму, что располагался в пределах самого города Высокого рога.

Встав, Талаш обратил внимание на небо, видневшееся в окне, выходящем на восток. Небо только-только начало светлеть. Огненный шар начинал пробуждаться, и далёкие облака, очерчивающие линию горизонта, уже начинали краситься с розовый цвет. Люди ассоциировали с солнцем сразу двух своих богов. Один бог, по имени Латандер, был богом рассветов. Его звали богом начинаний, рождения, обновления, ему молились при начинании какого-то дела или перед дальней дорогой. Кроме него был так же бог Амонатор. Он был просто богом солнца. Но люди почему-то связали его с бюрократической вознёй, контрактами, договорами и порядком. Порой этих существ было очень сложно понять.

Собрав необходимые для прогулки по городу вещи, Талаш неспешной походкой уверенного купца спустился вниз по слабо скрипящей деревянной лестнице. Тощий мужчина, стоявший за барной стойкой, обратил на него взгляд, привлечённый звуком его шагов. Этот мужчина был непримечателен, за исключением больших, густых усов, которые не подходили его щуплой фигуре. Немногие люди, также находившиеся в главном зале, все как один тоже стали наблюдать за спускавшимся змеелюдом. Но, как только Хес-тазал спустился достаточно, чтобы увидеть зал, то люди тут же быстро отвернулись, создавая видимость непринуждённого отдыха.

- Доброе утро, господин Талаш. - ответил, немного волнуясь, бармен. При въезде в номер он назвал своё имя, но уставший путник не мог точно сказать, каким оно было. Кажется... Алан.

- Что, отправляетесь искать партнёров? Ну, для своих торговых дел. - уточнил бармен. Такое поведение было наиболее частым, с которым сталкивался Талаш. Люди испытывали интерес, но по каким-либо причинам не могли утолить его в полной мере, и в своих странных потугах говорили давали волю невнятному словесному потоку. В разговорах с более адекватными особями чистокровный узнал, что среди людей это зовётся "стеснение" или "робость".

Среди немногих клиентов, неспешно поглощающих свой завтрак, была так же одна фигура, чья голова была сокрыта тёмным капюшоном. Его взгляд, в отличии от многих, не оторвался от юань-ти. Хоть сами глаза были сокрыты тканью, Хес-тазал буквально чешуёй чувствовал на себе его взгляд. Небольшой комплекции, чуть ниже средного роста парень сидел за барной стойкой рядом с усатым барменом со стаканом в руке, и то и дело кидал на шпиона взгляды через плечо. Но, когда понял, что цель заметила его наблюдение, тут же отвернулся и уставился на дно деревянного стакана.

Выйдя на улицу, юань-ти в нос ударил прохладный воздух. Он дул прямо с гор, и был в разы свежее, чем в его родных джунглях, где воздух был спёртым и горячим. Неадаптированный к таким изменениям, Талаш всё же заметил, что сейчас погода была теплее, чем за весь последний месяц. Был близок очередной переход в другое время года - тоже, кстати, крайне странное явление. В джунглях всегда было зелено и тепло, но здесь, в Кормире, погода менялась каждые три месяца. Впрочем, к этому он уже как-то успел привыкнуть за всё то время, что провёл в королевстве.

Высокий Рог, тем временем, тоже начинал пробуждаться. Ото всюду начали слышаться скрипы дверей, отдалённые переговоры, из некоторых домов уже валил лёгкий дым, говоривший о том, что в них начали топить печи. На фоне звуков пробуждающегося города сильно выделялся и привлекал внимание громкий звук ругани. Брань разносилась на несколько кварталов. Поймав случайного прохожего Талаш узнал направление к единственному в городе храму, и направился вдоль стены внутренней цитадели. Направление это приближало его и к горячему спору. Миновав очередной поворот, он вышел на неширокую улицу. И у одного из двухэтажных домов стояли два человека и громко ругались друг с другом.

- Я тебе говорю - вывеску надо менять! - здоровый лысый мужик рабочей внешности, двух метров ростом и с густой до груди бородой и волосатыми руками энергично тыкнул пальцем в землю, акцентируя уверенность в своём заявлении.
- А я тебе говорю, что поменять надо столы в главном зале! - второй мужчина, не менее здоровый, с густыми кучерявыми волосами на голове и жиденькой козлиной бородкой жестикулировал столь же активно, отстаивая свою точку зрения.

Эти двое ругались на всю улицу. Подходя ближе, чистокровный обратил внимание на дом у которого они ругались. Над входом была прибита вывеска с изображением пузатого жёлтого дракона, распластанного на земле и держащего в руке пустую кружку. Надпись над рисунком гласила "Весёлая ночь медового дракона". Такая же вывеска свисала и с железного прута, торчащего из фасада, и была обращена к обеим сторонам дороги. Недалеко от парочки здоровяков стояло несколько зевак, но они, потеряв интерес, стали расходиться. На дальней стороне улицы, из которой только недавно вышел шпион, показался отряд в пурпуре из четырёх человек - местная стража. Синхронным шагом они направлялись, по всей видимости, к бранящимся. Те, не замечая ничего вокруг, продолжали спорить на повышенных тонах, пока пурпурные не подошли к ним вплотную. Только тогда парочка смолкла. Продолжения сцены скрылось от змеелюда за углом, когда он продолжил путь. Талашу вспомнилось, что со вчерашнего дня он увидел не один мимо проходящий патруль пурпурных. Частота патрулей в Высоком Роге была даже выше, чем в окраинных районах столицы Кормира - Сузейле. В принципе, это было объяснимо - Высокий Рог является пограничным пунктом, и здесь подобное вполне логично. Так, по крайней мере, казалось ещё не искушённому в местных обычаях юань-ти.

Через несколько минут Хес-тазал вышел на главную площадь города. Она была расположена перед входом в цитадель - ту самую Крепость Наблюдателя, старый Высокий Рог. Именно вокруг этого места и был построен город. По правую сторону от крепостных стен, на площади был расположен искомый юань-ти храм. Этот храм был больше чем его среднестатистические аналоги в маленьких городах. Серые стены, казалось, отдавали стальным блеском, узкие окна, лишённые стёкол, напоминали бойницы, а крыша храма была увенчана зубцами на подобии тех же крепостных стен. В нишах и меж зубцов на крыше стояли каменные статуи рыцарей в доспехах с алебардами и луками. Над входом в храм был барельеф, изображающий левую латную перчатку с глазом на ней. Изучающий, среди всего прочего, божественный пантеон людей, Талаш Хес-тазал узнал в этой перчатке символ Хельма - бога-стража людей.

На площади виднелось немалое количество жителей. Все они стекались к дверям храма. Талаш старался слиться с толпой, но толпа усердно огибала его. Внимательный, он прислушался к разговорам, которые ведут прохожие.

------

- Ты слышал, недавно целый отряд Пурпурных взял под стражу нескольких человек и отвёл в крепость.
- Да. Только там были не только люди. Сетл говорит, там была ещё огромная черепаха. И птица. Думаю, это пойманные шпионы Сембии.
- Вы неправы. Среди них был тот в синей маске. Он же один из бывших разведчиков короны.
- А-а, тот, которому совлин лицо разодрал?
- Так он же сам себе это сделал в приступе безумия, разве нет?

------

- Игароловы-то сыны, хе-хе, опять ссорятся.
- Уже? Сегодня раньше обычного. Что на этот раз? Выпивка, бочки, стулья?
- Вывеска и столы.
- Ых, хотел ведь сказать вывеску. Удивительно всё таки, что их бар ещё не разорился!

------

- Эй, тс-с-с. Видишь того, в капюшоне? Видел бы ты его лицо. Ни дать ни взять - змей ходячий. Говорит, купец из дальних земель. Знаешь откуда, говорит? Из Захары.
- Откуда?
- Во-во, и я о том же. Слыхом не слыхивал о такой земле? А вдруг, того... выдумал?
- Есть где-то далеко земля с таким именем. - начал шептать третий - Я знаю. Она как море, только из песка. Пустыня это такая - Захара. Южнее Халруаа и Великого Моря.
- Ты дальше западного Кормира носа не совал, откуда тебе знать о том, что находится южнее Великого Моря?
- Тише вы, идиоты.

------

Войдя в храм, Талаш увидел скромную для божественного храма обстановку. Два ряда колонн, у каждой из которых стояли чучела в железных доспехах, магические светящиеся сферы, ниши, обрамлённые арками, высокий потолок, гобелен на всю правую стену, изображающий батальную сцену, главными героями которой были стражи, стерегущие горное ущелье от нападающих нечистых сил. Левая стена постоянно прерывалась рядом окон, таких же узких и лишённых каких-либо витражей или стёкол. Люди здесь уже начали строиться не совсем ровными рядами по бокам от прохода, ведущего к ступенчатому возвышению у противоположной входу стены. Рядом с возвышением стояла пара людей в скромных мешковидных рясах, сложивших руки в молитве и самозабвенно склонивших головы. Выбрав себе укромное местечко, Талаш стал ждать и наблюдать. Он видел, что в храме было очень много людей в кольчугах, броне и с оружием - солдат. Многие из них были одеты в пурпур. Так же было немало женщин разного возраста. Простых же крестьян здесь почти не было.

Через некоторое время в зал через одну из расположенных по бокам от выступа зашёл человек. В отличии от предыдущей пары, его ряса была видоизменена, как бы объединившись с несомыми им доспехами. Сам человек был высок, сед, стар, но не лишён сил. Морщины на его лбу и вокруг рта меркли на фоне лившегося из его глаз огня, полного жизни. Как только он поднялся на плиту, все сразу смолкли. Он оглядел собравшуюся толпу, прошёлся, казалось, по каждому присутствующему.

- Доброе утро, уважаемые братья и сёстры. Я вижу, что немало матерей сегодня пришло помолиться за своих сыновей, несущих службу. Помолиться вместе с ними. Помолиться Хельму, прося о защите и благополучии. Пусть в ваших сердцах не будет страха...

Человек начал вести утреннюю службу, говоря о тяжёлой ноше стражников, об их долге. Из разных мест среди толпы доносились слова согласия. В процессе своей речи, седой на секунду остановил взгляд на Талаше. Во взгляде этом читался интерес, но отличный от того, какой виделся в глазах других людей. Взгляд этого жреца был спокоен, почти умиротворён. Взгляд старика задержался на змеелюде ровно секунду, после чего он продолжил блуждать по толпе. Затем, простирая руки к прихожанам, храмовник начал читать молитву. Все пришедшие склонили головы, и прикрыли глаза. Закончив молитву, человек на выступе сделал вдох, и начал петь. Стоявшие по бокам от него монахи поддержали его, и они запели аккордом. Их голоса стали отражаться от стен и высокого потолка, заполняя всё пространство храма. Только сейчас для юань-ти появилась возможность оценить местную акустику.

Пение продолжалось где-то в районе десяти минут. Когда последняя нота окончательно стихла, стоявший всё это время с закрытыми глазами жрец обратил взор к своей пастве.

- Да благословит Хельм этих бравых стражников и их самоотверженные семьи. Удачного вам дня, братья и сёстры. - На этом служба закончилась. Как раз в тот момент, когда из-за холмов в окна храма ударил первый луч солнца, осветив в том числе помост, и стоявшего на нём седого жреца.

Юань-ти некоторое время помедлил, что позволило ему заметить одну интересную деталь. В толпе, помимо всех прочих, был так же тот самый парень, что то и дело бросал на него взгляды в постоялом дворе. Он по прежнему был в капюшоне, но сейчас Хес-тазал смог разглядеть его юное лицо. Тот, явно не ожидавший, что его заметят, испугался и поспешил направиться к выходу.

– Доброе утро, любеззный хоззяин – будучи существом незаурядных мыслительных способностей, змеиный адепт легко мог запомнить имя бармена этой забегаловки, но не сделал этого. Может потому, что ему было лень, но в основном потому, что оно не имело значения никому, вероятно, кроме самого обладателя. Во всех тавернах мира обычного окрика "эй, хозяин, неси кружку эля, а лучше две, чтобы дважды не вставать" вполне хватало. Если же хозяин был настолько богат, или знатен, что его имя приходилось запоминать, той же самой фразой можно было кидаться в прислугу, так оно получалось даже лучше. Положение обязывает, как говорится, и чистокровный не собирался отсвечивать показным панибратством, не принятом особе "его ранга".

– Да, что-то в этом роде – он улыбнулся человеку за стойкой – ессли прибудут ссообщения для меня, или люди, желавшие поговорить ссо мной, осставите приглашения в моей комнате? Сславно. За этот труд вы получите воззнаграждение.

В целом, Талаш был даже удовлетворён повышенному к своей особе вниманию. Иногда ему приходилось даже доплачивать агентам за распространение слухов о собственном существовании, чтобы те попали в нужные уши. Хорошо, план задержаться на один день в таверне, светя из окна чешуйчатым лицом, сработал.

Что же насчёт незаметность - зайти в бар поплоше, купить одежду подешевле, замазаться гримом, в использовании которого Хес-тазал был тем ещё мастером - и нико даже не подумает, что это тот самый приметный "купец из Захары".
"– Зайти бы в магазин одежды, подумал юан-ти – чуть попозже. Сейчас храм наша главная цель."

Наблюдать за сценой возле, судя по вывеске, питейному заведению, было крайне поучительно. Бесцеремонные и беспардонные оскорбления, утверждения, не имеющие под собой аргументов, а строящиеся лишь на сплошных эмоциях - превосходно доказывало, что если продолжать дела в таком духе, таверна разорится весьма вскоре. Вон даже уличным зевакам сие зрелище крайне надоело.
Но быть третейским судьёй юан-ти не собирался. Ему то что?

Одетые в пурпур стражники заинтересовали едва ли не больше. Это, в основном, кроме желания попытать себя на поприще расследования города-крепости, и сподвигло чистокровного на изучение военных сил Кормира. Талаш сделал себе в уме зарубку, при помощи которой подсчитывал количество патрулей, встреченных им за час, и время между ними чтобы определить "безопасное время", в которое открывалось "окно возможностей", подальше от стражи.

Болтовню у храма юан-ти попытался прослушать - вдруг среди гор словесного мусора найдётся таки ценные сведения? И что?
Ничего подобного. Кто-то видел, судя по описанию, тортла, другой хотел бы заглянуть чистокровному в лицо под капюшоном, третье вообще, Талаш сделал специальное усилие, чтобы эту информацию забыть. Хотя, может ему тоже стоит приобрести маску, синюю там, не синюю. Хотя они не давали такого же результата как грим, увы, но идея дельная. Определённо змеиные боги говорят со своими избранными через других людей (людей в широком смысле слова).

И разумеется, как он мог не догадаться, что главным храмом в городе является мини-крепость бога стражников. Да, с маленькой буквы - даже богам человеческой расы недоставало рациональности и безжалостной эффективности настоящих Богов. И жертвы. Ну что это за жертва - постится две недели в году, вносить скромное пожертвование да ставить восковую свечу?
Истинная вера требует крови.

Таким образом, всю службу чистокровный простоял, в основном пытаясь оценить на глаз количество и ранг прихожан. Когда, по видимому, верховный жрец людей, сверкнул глазами в его сторону, юан-ти поклонился, и сделал жест, означающий переговоры "ухо-к-уху". Такого собеседника обдурить или манипулировать им может быть нелегко - но если играть честно, он сможет стать немалым подспорьем (а уж если не будет совать ос в финансовую отчётность, то ещё большим). А Талаш играл честно, так, как ему позволял превосходящий и единокровных юан-ти, не то что эмоционально-дезорганизованных существ.
Увидев же того паренька, что смотрел за ним в таверне, Хес'тазал думал, как же это глупо. Разумеется, это был шпион -местный ли, приставленный контрразведкой города-крепости, или кем-то конкурирующим - чистокровному было в общем-то без разницы. Этот конкретный экземпляр просто отличался выдающейся глупостью и грубостью в методах, только и всего. Пора было показать местным, что такое "установление несанкционированных контактов с вражескими службами", или если проще - перевербовка.

Адепт змеиной магии сделал краткий невыразительный жест рукой, и в разуме человека появилось сообщение:
"Подберись поближе к этому человеку. Это не опасно. Это будет во благо Кормира."

Ещё на подходе к храму Талаш вызвал в памяти все моменты, когда он видел стражу. Небольшие отряды по пять-семь человек встречались часто, но шпиону, почему-то, было сложно точно понять, с какой частотой они ходили по своим маршрутам. Навскидку он склонялся к предположению, что патруль совершает обход по маршруту раз в час-полтора. Сейчас же, видимо из-за того, что Хес-тазал перемещался по городу, пурпурные встречались чаще обычного.

За время странствий юань-ти научился подмечать больше деталей при взгляде на человека. Род занятий требовал особого внимания к любой мелочи. Будь то манера широко расставлять ноги, скромная походка. прямая осанка, ухоженность волос, тяжесть взгляда, состояние обуви, мозоли на руках. Когда так пристально всматриваешься в окружающих людей, учишься видеть больше, и даже сам как-то преображаешься. Всматриваясь в отдельных жителей города, пришедших на службу, и общее количество людей, он пришёл к выводу, что в храме находилось где-то шесть сотен человек. Большинство - или даже все - были представителями рабочего класса. Солдаты, фермеры, домохозяйки, магазинщики, охотники. Солдаты составляли подавляющее большинство.

Когда служба закончилась, просторный зал наполнился гулом толпы. Люди неспешным шагом стекались к выходу. Семьи провожали пурпурных воинов на службу. Мамы обнимали сыновей, братья обменивались многозначительными кивками. К Талашу пришло осознание того, насколько здесь преобладает миссия пограничного дозора, и как тесно она связана с жизнью простых людей. У, кажется, девяти из десяти солдат семьи проживали в городе. У молодых, даже юных воинов, это были родители и братья с сёстрами. У мужчин постарше это были их собственные семьи - жёны, дети. Редко среди них встречались старики, у которых были только дети, да и те тоже были одеты в пурпур. Перед тем, как отвлечься на преследователя в капюшоне, Талаш узрел маленькую сценку, как мать сердечно обнимает сына на прощание. Высокий, но ещё юный сын, на чьей голове буйно росли задорные кудри, держа в одной руке копьё, в ответ так же тепло обнял женщину, в чьих волосах уже появлялись первая седина, а лицо тронули морщины.

Пока жрец, сошедший с небольшой платформы, беседовал с некоторыми подошедшими из толпы людьми, Хес-тазал уделил внимание глупцу-шпиону, бывшему столь непрофессиональному, что его удалось вычислить даже без особых усилий. Когда волшебник прошептал заклинание, и его голос раздался в разуме человека в капюшоне, тот, намереваясь ретироваться к выходу, резко остановился. Благодаря тому же заклинанию юань-ти услышал, как его преследователь недоуменно хмыкнул.

- Чего? - он огляделся по сторонам, обернулся, всё ещё избегая встречи взглядом с Талашаем. Затем он тряхнул головой, по всей видимости, прогоняя наваждение, но движения не продолжил. Пару секунд он стоял не шевелясь, чуть склонив голову, и затем, плечи его немного поднялись, как будто он сделал глубокий вдох, и человек в капюшоне повернулся назад. Найдя взглядом Талаша, он направился прямо к нему.

- Доброе утро. - не совсем уверенно начал он - Вы ведь тот, кто недавно приехал в Высокий Рог? Издалека, верно? Я Робин. - в его глазах Хес-тазал узрел уже виденный сотни раз взгляд, совмещавший любопытство, которому препятствует скромность. Человек скинул капюшон на плечи, и из под него показались серебристые короткие волосы. Бросалась в глаза чистая кожа, какой обладали немногие среди простого люда. Но брошенный на слегка заострённые уши взгляд поставил всё на места. Перед ним был полуэльф. Чуть ниже среднего роста, - что чувствовалось сильнее из-за его манеры сутулиться - и бросавшаяся в глаза татуировка на тыльной стороне правой ладони.

Хес'тазал, не мигая, рассматривал человеческую толпу. Да. У него не было "семьи". Был выводок сородичей, живородившихся в одно время с ним, и с которыми он делил еду, место для сна, и с которыми обучался базовым для юан-ти наукам, вроде рационального, точного мышления, логики, и охоты в джунглях.

Но никакой тёплой связи, наблюдаемых здесь, с ними не было. Любой сородич загрыз бы Талаша за лишний кусок, как и тот был сосредоточен на цели превзойти сородичей и выкарабкаться к пути наверх, в высшие слои общества юан-ти.

И можно считать, карьера чистокровного закончилась сокрушительным провалом, так как подробности о возвращении домой, а уж тем более плетение новых интриг в джунглях, про которые Талаш помнил куда меньше, чем про земли теплокровных народов, вырисовывались весьма туманные, а перспектива вторжения - ещё куда более отдалённой. Так что истинного возвышения ему не видать, как ушных перепонок без зеркала.

Но пребывание среди эмоционально колеблющихся существ тоже имела свои плюсы. Так, например, можно было ощущать направляемое от них тепло, и, применяя его к собственному разуму, быть... более, чем одиноким шпионом.

Да. С этими мыслями определённо была пора разобраться позже, когда, вечером, выдастся возможность порефлексировать и пополнить Книгу новыми записями. Сейчас же настала очередь шпиона. Который в свою очередь буквально признался, что следил за чистокровным начиная от трактира. Он был просто невероятно глуп чтобы быть таким тупым. Может, он был скрытым гением? Талаш не был так уверен.

Он протянул длинную, укутанную в замшевую перчатку, руку Робину, и сказал:
– Приятно поззнакомитсся. Я - Талаш, купец из далёкой Ззахары. Ты, полуэльф, мне кажешьсся споссобным малым. Мы можем сстать друззьями?

- На самом деле, - сказал Робин, протягивая руку в ответ на рукопожатие, но остановив её так и не коснувшись руки юань-ти - я просто хотел расспросить вас о дальних землях. - он всё же пожал руку. И в этот момент, когда Талаш оплёл нити своей магии вокруг головы Робина, тот немного прогнулся в коленях, на мгновение теряя равновесие. - Я.. э... мне интересно, какого там... - заговорил он внезапно потяжелевшим языком. Но тряхнув головой, он прогнал наваждение и вновь сосредоточил взгляд на Хес-тазале. Теперь его взгляд несколько изменился, став более дружелюбным и отстранённым - Видите ли, на границе королевства не так много происходит. Поэтому пользуюсь любой возможностью поговорить с приезжими.

Тем временем, в храме стало значительно меньше людей. Всего несколько человек помимо Талаша и Робина. Жрец беседовал с парой других людей - из числа прихожан - о толковании учений Хельма и других богов. Ещё пара монахов ходили по залу, прибираясь.

- Так ззначит, проссто интересуешсся? - чуть не облизнув губы спросил Талаш.

- Да... - всё ещё с затуманенным взором ответил полуэльф. Юань-ти ненавязчиво взял слабо соображающего парня под руку и отвёл на несколько шагов сторону.

- Что-ж-ш, раз интересуешьсся, то я с удовольсствием утолю твоё любопытсство. - Талаш говорил неспешным размеренным тоном, будто змея, гипнотизирующая свою жертву - Моя родная Ззахара находитсся очень, очень далеко отсюда. Это сплошшное море песска, которому нет конца и края. Солнце там светит безжалосстно, и лишшь в немногих месстах можно укрытьсся от него.

Робин, казалось, моргал чаще обычного, как будто его глаза то и дело норовили соскочить с купца и уставиться на нечто гораздо менее важное.

- Представить сложно. - сказал он с восхищением.

- А теперь и ты утоли мой интересс. - осторожно начал Хес-тазал - Ты ссюда пришёл по ссвоей воле?

- Да. - Робин ответил прямо, без запинки, с искренним видом.

- Ты работаешшь на кого-то?

- Ну... на Алана. Вы у него комнату сняли. Я у него кто-то вроде мальчика на побегушках. Принеси-подай. - хоть можно было посчитать, что полуэльф недоволен своим положением, однако в его словах не промелькнуло и намёка на недовольство. То, как он произнёс эту фразу, можно было даже воспринять за благодарность. Хотя, нет. Вряд-ли.

- Ага, понимаю. - утвердительно покачал головой шпион - А в храм пришёл помолиться и принять участие в утреннем богослужении Хельму? У насс дома верят в ссовсем других богов. И ссовсем по другому.

- Нет, пришёл я за Вами. А вообще, богам я не сильно доверяю. Не верю я, что они нам помогают из милосердия. Разве что, Тимору иногда прошу о помощи. - он погладил тыльную сторону правой ладони, на которой было изображено женское лицо, обрамлённое в круг так, что татуировка напоминала монету - И то, редко.

В этот момент Хес-тазал услышал за спиной приближающиеся негромкие шаги. Это оказался тот самый жрец. Сложив руки в замок на уровне живота, он неспешной лёгкой походкой подошёл к беседующей парочке.

- Доброе утро, господа, и да осветят боги ваши пути. - жрец легко склонил голову каждому. - Позвольте представиться - Аномен, главный настоятель храма Хельма Высокого Рога. - он протянул руку Талашу.

- Доброе, господин Аномен. - как-то неуверенно пробормотал полуэльф. - Ладно, спасибо за уделённое время. Мне надо идти. - Робин поклонился обоим и спешно ретировался на улицу, пропав из виду главного входа.

Жрец махал ему вслед, и когда они с Талашем остались наедине, вновь обратился к волшебнику:

- Надеюсь, он Вам не докучал? Если что, не держите на него зла. Робин - сирота. Своего рода он сын всего города, так что к нему многие относятся снисходительно. Порой это оказывает дурной эффект, но всё же он добрый парень. А что на счёт Вас? - жрец говорил обыденным голосом, как будто он присутствовал на званном ужине - Стоит полагать, Вы тот самый купец из далёких земель, о котором шепчется почти весь город?

- Именно так. Талаш Хесс-тазал, купец из Ззахары. Приятно познакомитьсся.

Далее последовал деловой разговор, в котором Талаш предложил открыть в городе общий благотворительный фонд. Но, после ряда вопросов со стороны Аномена, и последовавших ответов, по всей видимости не совсем удовлетворивших служителя Хельма, жрец отозвался об этой затее крайне скептически.

- Поймите, Высокий Рог - маленький город. Если людям понадобится помощь, они обратятся к соседям, барону, армии, в храм. И им помогут. Люди здесь дружные, все хорошо друг друга знают. По большей части.

На этом разговор подошёл к концу. Попрощавшись, Талаш покинул храм. Глаз, изображённый на барельефе латной перчатки как будто сверлил юань-ти взглядом. Задумчиво уставившись на голубое око, шпион был окликнут из-за угла уже знакомым голосом. Зайдя за угол в тёмный переулок, он наткнулся на Робина.

- Извините, что ушёл. Мне просто неловко в компании господина Аномена.

Талаш попросил паренька устроить ему небольшую экскурсию по городу, и они вдвоём направились по задаваемому Робином направлению, а в процессе Хес-тазал рассказывал ему о своих "родных" землях. Они прошлись вдоль уже виденного волшебником заведения "Весёлая ночь медового дракона", о котором парень оставил довольно хвалебные отзывы, заглянули в ремесленный квартал, где из ремёсел была кузня, дом резчика по дереву да дом кожевника. Юань-ти, однако, интересовало не совсем это. Подгадав удобный момент, прорицатель спросил Робина, всё ещё находящегося под воздействием его заклинания:

- Ты так хорошо знаешь город. Может, поработаешь на меня? По моим торговым делам мне нужно будет время от времени уточнять некоторую информацию. И мне нужен способный парень, не задающий лишних вопросов и хорошо знающий это место.

Беспризорник на пару секунд замешкался, и тогда Талаш добавил, дружески положив руку на его плечо:

- С оплатой я тебя не обижу.

Робин согласился. И согласился вновь, уже когда сила заклинания иссякла, и полуэльф начал мыслить трезво. Хоть он и высказал недовольство относительно вмешательство в его разум, но даже тогда посланец смог своим змеиным языком уговорить парня. К моменту, когда они дошли до торгового квартала, куда попросил сопроводить его Талаш, Робин уже жал ему руку как своему рабочему партнёру. Или, как работодателю? Хотя, так ли важно?

– Хорошо, малый – протянув другую свою руку, Хес'тазал раскрыл ладон, на которой рядком лежали золотые монеты – это ззадаток. Будешь сс благодарносстю всспоминать меня, купца, и не обижатьсся - магия лишь один из инсструментов иззменения, в ней нету ничего... ззлого. Ессли ззло не вложено в неё умом, да.

Распрощавшись с очень разнорабочим Робином, Талаш прикинул, куда бы ему направить свои стопы. На рынок? Несмотря на то, что это было бы логично для поддержания образа купца, это было не очень рационально с учётом денег, оставшихся от поддержания этого самого образа. Предприятие с фондом, увы, провалилось, вербовка тоже денег не принесла, поэтому в средствах юан-ти оказался весьма и весьма ограничен.

Поэтому он решил вернуться в таверну, вежливо раскланявшись с хозяином, и, уединившись, записать так:


Хес'тазал послюнявил перо, и приписал:

Полюбовавшись на красиво написанное им, шпион откинулся в кресле, и продолжил составлять неспешные планы, включавшие в себя магию, людей, и денежный оборот средств.

День только-только начался. Рассветное солнце уже во всю светило на город и долину. Визуально улицы почти не оживились, но вокруг уже чувствовалась жизнь. Слышались удары молота о наковальню, валил лёгкий дым из пекарных и алхимических печей, и лишь отряды стражи синхронным шагом расхаживали по городу точно так же, как пару часов назад.

Решивший вернуться в "Свечу", юань-ти переступил порог таверны, в которой остановился. Внутри почти ничего не изменилось. Людей в зале стало намного меньше. Большая часть после завтрака разбежалась по делам, а те несколько человек, что остались, явно бездельничали или ждали чего-то. Алан в это время сидел за одним из столов и о чём-то неслышно беседовал с одним из клиентов. Направившись к лестнице наверх, Талаш обратил внимание на запрыгнувшую к ним на стол кошку. Живность была явно уличная, но упитанная. Чувствуя себя весьма свободно, полосатая кошка запрыгнула на стол к мужчинам и села на задние лапы. Усач взглянул на неё с удивлением, подержал взгляд секунду, и затем пододвинул к ней тарелку с остатком рофятины. И кот, принюхавшись с видом, как будто делает одолжение, начал его уплетать. "В Кормире с уважением относятся к кошкам" - вспомнил Хес-тазал.

Комната встретила шпиона абсолютным молчанием. Таверна находилась в стороне от главных улиц, и потому здесь было тише, чем в подобных заведениях других городов. Уровень убранства был средней роскоши. Чистота была не идеальна, но всё же лучше чем в дешёвых комнатах. Кровать не выделялась особыми размерами, но была осторожно застлана и имела качественное бельё красных тонов. В центре комнаты стоял обеденный столик с четырьмя стульями затейливой вырезки, а у печи расположены два кресла. Сев в одно из них и воспользовавшись чернилами, стоящими рядом на тумбе с худыми ножками, Талаш принялся писать. А затем, просто ждать. И думать. Думать и ждать.

Было где-то десять часов утра. Яркий солнечный луч бил прямо в восточное окно. Тишина, воцарившаяся в комнате, и лишь изредка прерываемая еле доносившимися снаружи посторонними звуками, в итоге всё же была нарушена. Ушедший глубоко в свои мысли, Талаш не сразу сообразил, что происходит. Позади послышался шум, треск и гудение. А затем и звук шагов. Уже вставая юань-ти распознал в гудении знакомые звуки вибрации арканных нитей. Обернувшись, он увидел то, что и предполагал - посреди его комнаты был открыт портал. И перед ним стоял высокий человек, одетый в тёмно-пурпурную, почти синюю мантию, расшитую серебряными витиеватыми узорами. Талаш неоднократно слышал о носителях подобных мантий, и даже видел их мельком однажды в Арабеле, но так близко - никогда. Перед ним стоял один из знаменитых Боевых Волшебников Лесного Королевства.

Сам человек был бледным, с тёмными волосами, подобранными в конский хвост. Взгляд был спокоен, почти холоден. Человек держался строгой осанки, напоминающей военную, сложив руки за спиной.

- Добрый день, господин Тазал. - коротко, с формальным уважением в голосе сказал он, не двинувшись с места.

- Хесс-таззал, прошу прощения - юан-ти опустил читаемую им книгу, и так же с уважением кивнул навстречу магу. По крайней мере со всем уважением существа, застанного врасплох за чтением собственного дневника - кого я имею чессть?..
Размышлять приходилось быстро. Этот человек явно знал о купце больше, тот о нем, и был волшебником, судя по всему, тоже более могущественным, чем он. По крайней мере портал...
Следовало выиграть хотя бы немного времени, перед тем, как попытаться выиграть что-то посущественнее.

- Солофейн Амаэр. - ограничился именем человек, слегка склонив голову. Опять же, чисто формально - Гость из далёких - редкость в наших краях. Тем более из таких далёких, как Ваша. Захара, если я правильно помню? - предложение хоть и было произнесено в вопросительном тоне, имело так же и небольшой след подозрения. Человек слегка сощурил глаза, ожидая ответа.

Если бы юан-ти имели эмоции, Талаш бы запаниковал. В этом же случае он мысленно отметил, что его "тотально поимели". Ради простого знакомства маги не телепортируются друг другу в спальни.
В данную секунду купец счёл нужным проявить на своём лице часть эмоций, которых совершенно не испытывал. Таких как удивление, патриотизм и малую чуточку смущения. За долгие и долгие год он выучил каждый извив мимических морщин, изображающий их.
– Вссе так, как вы ссказали – кивнул он головою, вплета я в слова те самые модуляции и оттенки, что были в полученных им отрывистых видениях – я имею чессть принадлежать к благородному и могучему племени полудраконов, которые... но поззвольте?
Его рука протянулась к изысканному, а главное - украшенному символами Бездны золотому амулету.

(Обман: 20)

– Если вы того желаете. Извольте. - кивнул пришелец Талашу. Но по виду, мысль выйти или хотя бы отвернуться его не посетила. Он чувствовал себя достаточно уверенно и спокойно - А пока к делу. Кормир, как и любое уважающее себя государство, имеет свои законы. Гостям из других земель простительно их незнание, в определённой мере и до определённой поры. Если приехавший неделю назад гость по незнанию не повязал меч мировязью, его не будут прогонять, разумеется. Но когда кто-то, кто провёл в королевстве так долго как вы, вдруг пользуется магией без наличия соответствующей грамоты, это будет караться по всей строгости закона.

– Мы спросили у наших коллег в Арабеле, Марсембере, Сузейле. Ни в одном городе не значится грамота волшебника по имени Талаш Хес-тазал. Но нам точно известно, что этим утром, не более четырёх часов назад, Вы применили магию на одном из граждан Высокого Рога. Полуэльфе Робине, если быть точным. Во время недавней беседы он упомянул, что Вы неким образом затуманили его разум и вынудили согласиться добывать для Вас информацию. – наконец сдвинувшись с места, он сделал несколько шагов по комнате, расхаживая как-то по-хозяйски-деловому – Скажу прямо: в иной ситуации Вы бы уже были на допросе. Но сегодня Ваш счастливый день, господин Тазал. Мы так и не смогли точно понять, откуда именно Вы пришли. Это говорит о Ваших выдающихся познаниях в сфере магии школы прорицания. Мы согласимся закрыть глаза на Ваш проступок, а взамен Вы окажете нам услугу. – он подержал паузу. Будь на месте Талаша обычный человек, он бы точно почувствовал некоторое смущение от пристального взгляда пары спокойных глаз во время переодевания.

Змеиный адепт наконец-то справился с завязками своего любимого вычурного костюма, затянул потуже на шею ожерелье (хорошо, что чужой волшебник был слишком высокомерен, или попросту могущественен до той степени, чтобы не обратить внимания на силы этой вещи), и на секунду задумался.
Только его блестяще проработаная легенда спасла юан-ти от допросов, крушения сложно выстроенной репутации и даже, возможно, пыток, которых он уже один раз пробовал, и ему не понравилось. А какая предательская шкура оказался Робин! Впрочем, возможно, он тоже разговорился не от доброго отношения.
Но "прощупывание" по городам, учёт всего и вся... да, он будет работать на таких, не пытаясь сейчас отовраться или хуже, пробиваясь силой.
Да, пожалуй некоторая степен ужаса и благодарности будет не вызывать подозрений, но поможет в обретении либо защиты, либо, может статься и так, что союзника.
Сойдя с кровати, юан-ти поклонился Солофейну, не как равный равному, но как работник уважаемому хозяину.

– Можете считать, что мы в некотором роде нанимаем Вас на работу. Платой будет Ваша свобода. К Вам будет приставлен связной, через которого мы будем давать Вам приказы. И вот. – он достал из глубины широкого рукава небольшой камешек и передал Хес-Тазалу – Не выбрасывайте этот камень. Нарушение данного правила будет означать Вашу измену и немедленную отмену нашего договора. Если Вы дадите нам повод подозревать Вас в действиях, направленных против короны и её жителей, будете немедленно объявлены в розыск во всех структурах графства, а затем и королевства. – Солофейн говорил спокойно, по существу, не особо вкладывая угроз в свои слова. Он сделал небольшой поклон – Надеюсь на успешное сотрудничество, господин Хес-Тазал. Ожидайте дальнейших указаний. – с этими словами он развернулся и направился в портал, переступив порог которого, затем скрылся в густом тумане. В следующее мгновение портал закрылся.

Проводив гостя спокойным взглядом, юан-ти присел обратно на кровать, опрятно очинил перо, и принялся записывать в небольшую книжицу:


Затем, посмотрев внимательнее на эту фразу, и присыпав её песочком, чтобы чернила быстрее засыхали, адепт продолжил записи


Хес'тазал уставился на строчку так, будто та пыталась откусить ему пальцы, и с раздражением, сквозившем во всех его змеиных движениях, дописал:



Закончив и захлопнув книгу, адепт-купец вернулся к медитации, пытаясь уловить мельчайшие отголоски советов Змеиных Богов и далёкого будущего. Верить Богам не следовало ни в коем случае - но к роняемым ими словами стоило прислушаться.

В ту же минуту, когда волшебник в сине-пурпурной мантии покинул комнату Талаша через портал, закрыв тот за собой, из ворот Крепости Наблюдателя точно так же выходил невысокий сутулый полуэльф, поспешив накинуть на голову капюшон. Лицо его было не слишком радостным, и бросив короткий взгляд через плечо на каменную цитадель, поспешил нырнуть в ближайший переулок. Никаких видимых физических повреждений на нём не было, но общий вид изображал некоторую усталость. Оказавшись в защитной тени Робин передохнул, и наметив наиболее незаметный маршрут, пошёл к главной улице заливаемой солнечным светом. Достигнув к конца переулка, однако, он как-то тяжело опёрся о косяк жилого дома. Опустив голову парень заметил, что носок сапога оказался вне черты тени, под освещением солнечного диска, и поспешил сделать шаг назад, прячась глубже в тень. Рука полезла в висящий на поясе кошелёк и вытащила оттуда несколько золотых монет, отданные тем самым незнакомым драконоподобным купцом. Постояв некоторое время в раздумьях, беспризорник нахмурил брови, а его глаза виновато покосились в сторону. Полуэльф поспешил убрать монеты обратно. Ему следовало бы поспешить назад, в "Свечу", но делать этого по некоторым причинам совершенно не хотелось. После ещё недолгого размышления он недовольно поворчал, махнул рукой и пошёл в случайном направлении. Просто пошататься по Высокому Рогу в поисках чего нибудь, как он обычно проводит свои будние дни.

------

Остаток дня ничего больше не беспокоило купца, и он провёл его не выходя из своей комнаты. Солнце пересекло зенитную точку, и начало движение на спад, а Талаш всё так же сидел в своём номере. Ничего не поменялось и когда солнце скрылось за горами, а небо стремительно начало темнеть. Внешний мир в это время жил своей жизнью. К полудню уровень шума был минимальным, все были увлечены работой. К вечеру звуки вновь стали слышны, и затем с наступлением темноты достигли своего пика. Люди возвращались с работы и встречались в барах, дома, гуляли по улице, вдыхая вечернюю прохладу, особенно свежую в этой долине. Внизу, в главном зале постоялого двора тоже стало больше шума. Слышались весёлые разговоры, заливистый смех, даже некоторое подобие музыки. Тавернщик на минуту поднялся наверх окликая своего непутёвого работника полуэльфа.

Всё это время, с самого утра, Хес-Тазал ощущал некоторое беспокойство. То ли это как-то связано с Солофейном, то ли ещё из-за чего, но над ним подобно тучке нависло некоторое тревожащее ощущение. Не очень сильное, но всё же имевшее место быть где-то на периферии чувств и ощущений. Так день протянулся до самой ночи, пока в один момент уже стихший город проснулся от громкого трубного воя, доносившегося с юга долины. Талаш слышал, как двери соседних номеров стали открываться, и люди встревоженно спрашивали друг у друга, что происходит. Некоторые спустились вниз и вышли на улицу, некоторые стали таращиться из окон, встречаясь взглядами с такими же любопытствующими лицами на противоположной стороне улицы. Сразу после нестройного звука нескольких боевых рогов оттуда же до города донёсся и гомон. Он словно волной пронёсся через всю долину, усиливая тревогу горожан. Вдалеке Талаш даже смог различить детский плачь. По улице забегали стражники, громким голосом призывая всех сидеть дома и не выходить на улицу. На вопросы солдаты в пурпуре не отвечали, повторяя спрашивающим свою просьбу вернуться в дом и не выходить. К моменту когда со стороны Крепости Наблюдателя донёсся ещё один боевой рог, видимая юань-ти улица уже была пуста, за исключением отрядов стражей, которых стало видимо меньше.

За всю свою жизнь чистокровный посетил немало городов, но мало кто из них был атакован. А судя по зову боевых рогов - налёт предстоял непростой.
"–Только бы не осада– подумал он – ничего противного в крысах, как в пище, нет, и вырисовывается обычно достаточно много возможностей для моей основной работы, но вообще всё остальное у людей идёт наперекосяк. Что прискорбно."
Не обращая внимания на призыв стражи, юан-ти захлопнул дневник, спрятал его в сумку, и направился к городским стенам. Казалось, это полностью противоречило его поведению, не направленному на спасение низших видов, да банальному самосохранению, но истиннную причину подобного сам Хес'тазал мог бы сообщить предельно ясно.
Вряд ли силы, которые нападали на город, стремились бы пощадить странного купца, а не прикончить его вместе с остальными жителями. Поэтому логично и рационально было помочь этим самым жителям с помощью своей могущественной магии, чтобы а, избежать такой судьбы, б, приобрести нужный капитал влияния, которое периодически было ценнее золота.
Талаш кивнул в такт собственным мыслям. Да. Похвала от сильных мира сего куда ценнее небольшого количества золота. А уж если солдаты окажутся ничтожными дураками и откажутся пустить заклинателя на стены... для этого же и нужно было заклинание Подсматривания, верно?
Шепча молитвы, Талаш вскину вверх руки, и его тенью окутало облавное подобие змеиной мантии, вроде той, что сам носил сейчас, и он побежал вдвое быстрее.