Не прощаясь, агент отстегнул ремень безопасности, свистнул Рексу и выскочил в открытую дверцу. Собака молниеносно скользнула наружу следом, будто не собака вовсе, а змея в броске. Рамон тут же прыгнул на освободившееся водительское место, перехватил руль и выжал газ, чтобы не отстать от Цапли-Без-Головы. Всё случилось быстро и чисто - индеец в ковбойской шляпе и ружьём на плече сошёл с дороги на побитый тротуар, чтобы потом свернуть в переулок между закрывшимся кафе и полуразвалившейся пожарной частью, куда следом потрусил Рекс, весело высунув язык, а "Вемийо-Дэвид" сохранил спокойное лицо и управление выданной "Горячкой" машиной, изображая из себя простого туриста. Возможно, наслышанного о неком Громовом Утёсе, который был единственной достопримечательностью Драй Крик, и решившего посетить этот культурный памятник.
Потому что городком, по улочкам которого ехали Марла и Моралез, здешний народ лакота-оглала вряд ли гордился.
Отель "Мой Родной Типи", чей третий этаж был наголо сбрит взрывом, будто работала артиллерия. Оккупированный надрывно голосящими воронами на крыше тату-салон "Билли Миллс", сложенный из шлакоблоков и оплетённый паутиной полицейских лент на окнах и открытым дверным проёмом. Закрытый до завтрашнего понедельника продуктовый магазинчик, снабжённый надёжной охраной из трёх племенных копов, у одного из которых в подсумке заметно поблескивала граната. Заросший сорняками и выделяющийся остовом грузовичка с мороженым в центре стадион, на дальних трибунах которого собрались подростки, явно не собирающиеся играть в бейсбол. Аварийный двухэтажный барак, чья западная стена была усеяна бегло написанными баллончиком чёрной краски словами вроде "СТУКАЧ", "КОБЫЛА КОНЯ", "В ВОСКРЕСЕНЬЕ ГОТОВЬ СКАЛЬП"; две старушки пытались закрасить их, но без лестницы и посторонней помощи у них вряд ли получится. Одинокое каменное надгробие прямо между баром "У Джэба" и сувенирной лавкой, окружённое сетчатым забором, устланное букетами цветов, цветными ленточками и вышитыми платками; на нём не было имени, только число - 192. На стене кирпичного здания, снос которого бросили на половине работы (ржавый самоходный кран, чей шар-молот должен был доделать работу, был давно разобран на части), был довольно реалистично изображён некий вождь с пером в волосах, на его груди расцветало ядовито-зелёное сердце, в которое был воткнут нож. За открывшимся взгляду полем высокой травы с редкими подсолнухами виднелась бледная, рябящая на жаре, как мираж, больница и ластящиеся к ней пёстрые трейлерные трущобы, обитель существующих на пособие.
Когда на дороге попалась вывалянная в пыли зелёная тыква с вырезанными глазами и зубастым ртом, Рамон сумел объехать её - вчера резервация всё же пыталась отпраздновать Канун Всех Святых, чтобы наутро запереться по домам и уступив улочки полиции. Успеет ли сам агент вернуться в Калифорнию, чтобы отдать мертвецам должное завтра, на Día de los Difuntos?
Очередной перекрёсток, на котором Марла повела мотоцикл налево, минуя то самое казино из рекламы. "Орёл Удачи", как гласила вывеска на высоком столбе, был ожидаемо заброшен, скалясь выбитыми окнами и безмолвно крича раскрытым настежь парадным входом сквозь кляп из полицейских лент. "НЕТ НАРКОТИКАМ", "КАТИСЬ К ХУЯМ МЕКС", "БЕШЕНЫЙ КОНЬ БИЛСЯ НЕ ЗА ЭТО" и прочие лозунги чернели на приколоченных к стенам досках, на небольшую арену, надо думать, для родео свалили кучу из столов для рулетки и блэкджека вместе с разбитыми игровыми автоматами, поросшая сорняком парковка хранила три сожженных авто, одно из них было, на удивление, лимузином. У лестницы, что вела ко входу в "Орёл Удачи", кто-то поставил алеющее и желтеющее острыми традиционными узорами типи, из вершины сооружения шёл слабый дымок.
Казино и городок целиком остались позади, Цапля-Без-Головы вела агента дальше, через море высокой травы по лишенной асфальта дороге под присмотром гряды закопченных гор на западе. Спустя несколько минут Моралез мог разглядеть двухэтажный дом на холме у сверкающего на солнце ручейка. Чуть позже он увидел машину племенной полиции, припаркованную у веранды.
- Ацтек, вижу вас. Через пятнадцать минут буду на позиции, - ожил наушник голосом Раша - Коралл, место минус-тау-контакта отдалено от Масс, риск свидетелей минимальный.
- Принял, Раш. Нейтрализация и изоляция обоих Пау-Вау в приоритете, - напомнил Коралл, хлюпнув соломинкой в микрофон.
- Принял, Коралл, - без энтузиазма ответил Раш и отключился.
Как понял Моралез, когда заехал во двор следом за Марлой, теория его напарника оказалась не совсем верна. Линкольн Хрипящий Конь был не один, да. Но его верных псов-копов, нужных, чтобы помочь шерифу подняться на крыльцо, рядом не было. Зато был мужчина в ярко-красной рубашке, пристёгнутый к правой руке Пау-Вау-Два наручниками.
- Прошти, камеры были переполнены, приш-ш-шлось взять его ш шобой, - раздался шепелявый голос шерифа, когда рокот моторов стих.
Раш ошибся и в другом своем предположении. Линкольн Хрипящий Конь, носивший чёрную форму с серебряным значком-звездой и серую ковбойскую шляпу, стоял около своей машины прямо, обходясь без инвалидной коляски и костылей. По его властной позе нельзя было сказать, что его терзают птицеобразные пришельцы с Ближней Орбиты ради собственного увеселения. Другое дело, что побои ИР были очевидны, если смотреть на его лицо.
Рамон однажды видел, как в Игуале бойцы дона Мигеля затравили одного парнишку собаками так, что ему отгрызли лицо начисто. Парень выжил, но маска из бледного мяса и кое-как пришитых к ней пластов чужой кожи, за которую его родители отвалили хирургу почти все деньги и ещё сильнее влезли в долги, довела его до петли спустя неделю такого существования. У ныне покойного друга Рамона, Валенсио, была, за неимением другого слова, поклонница, девица лет девятнадцати, чей отец сначала насиловал её три дня подряд, а затем сунул головой в печь. Катарина? Кармен? Камила? Рамон уже и не помнил, как её звали, но будет ещё долго помнить лицо сошедшей с ума девушки, которая в своих фантазиях звала Валенсио своим принцем, хотела его поцеловать и пыталась раздеться перед ним при каждом отказе. Ещё был Сигаретный Дед, который охотно давал мелюзге, в том числе четырнадцатилетнему Рамону, "Лаки Страйк" взамен на украденный из барной подсобки опохмел - его трижды била молния, и сетка уродливых следов от разрядов была отчетливо видна на его сморщенном обожженном теле, когда он в одних трусах напивался у входа в свою лачугу.
Суммой всех трёх образов прошлого и было лицо Хрипящего Коня.
- Это пошледний, Ц-цапля-Беш-Головы. Лидер, - он облизал распухшие, лиловые губы, не способный улыбнуться - Больше он никого не тронет.
Мужчина в рубашке, чьё ухо почернело от ударов, стоял, как вкопанный, боясь шевельнуться и глядя в пустоту.
- Это... Это хорошо, учитель. Мы победили, - потухшим голосом отозвалась Марла, слезая с мотоцикла, чтобы после коротко поклониться Хрипящему Коню. Затем она повернулась к Рамону, выходящему из машины, в её глазах возник немой вопрос - Я приехала не одна, учитель. Со мной Вемийо... Его зовут Дэвид, учитель. Он приехал раньше меня и...
- Нагваль ш Юга. Я ушпел его рашглядеть, - его негромкий смех был похож на звук, с каким трутся два кусочка наждачной бумаги - Добро пошаловать в Драй Крик, друг.
Хрипящий Конь не мог улыбаться из-за раскуроченных разрядами губ. Не мог нахмуриться из-за перепаханных шрамами надбровных дуг и лба. Не мог придать своему голосу или смеху хоть какую-то эмоцию из-за сожжённого горла и поломанных внутри связок. Глаза Пау-Вау-Два были по-рыбьему мертвы, будто пересажены ему от покойника, хоть и периодически моргали, как подобает живому. Все чувства, что испытывал этот ИР, были похоронены под неподвижным шматом плоти. Идеальный игрок в покер.
- Ц-цапля-Беш-Головы говорила тебе, кто я?