— Я тебя не пущу, сукин сын! — Из последних сил, неизвестный снайпер держался за Генри, как клещ вцепившись в его пояс. Каждый раз, когда делали выстрел из дробовика, он лишь сильнее вжимался в злодея. Но всё это было бесполезно. Бутчер и вправду оказался за Дантистом как за каменной непробиваемой стеной. Он что-то хрипел. — Всех вас, сука, всех ненавижу!..
— Нет, ты останешься!.. — Без доли отчаянья, но в жгучей ярости от собственного бессилия, стрелок держался за одежду Дантиста даже когда тот с силой крутанулся, разворачивая стрелка спиной к остальным, держался… Держаться — это всё, что он мог. — ...Здесь! Ты остаешься! — Голос его прервал короткий, меткий выстрел. Пуля пролетела между Генри с Бутчером, прошивая насквозь тонкую фанеру. Она столкнулась с останками каменной колонны на краю здания, затем отрекошетила от неё в пол, а от пола в снайпера.
— Нена… вижу… — Кровь хлынула изо рта Бутчера, когда тот до такой степени сжал край толстовки Дантиста, что оторвал от него кусок. И вместе с ним рухнул на колени. Кровь хлынула из раны у него на боку, его большое сердце и оба лёгких были разорваны смятой пулей и осколками гранита. Голова бессильно завалилась вперёд. Генри наконец-то был полностью свободен!
Белый туман хлынул от сверхчеловека, сбивая застывший в одной позе труп снайпера наземь. Пол под ногами телохранителей и охранников покрылась коркой льда, но сами люди, кажется, даже не ощутили скованности движений: всю волну холода поглотил труп Бутчера, словно в последней попытке защитить товарищей впитавший в себя основной удар от криокинеза.
Это заставило парня чуточку отвлечься. Буквально на мгновение, в которое один из телохранителей крикнул “флешки” и в сторону парня прилетело две светошумовые гранаты. Охранники за спинами у телохранителей успели закрыть глаза и открыть рты. А что же Генри? Чёрт его знает! Но это случилось просто невероятно быстро, за одну секунду.
В этом бурлящем хаосе никто так и не заметил восемь гробов появившихся посреди внутреннего дворика. Они стояли там, не двигаясь. Буквально выросли из-под земли, не подавая более никаких признаков активности, что и заметил сам Кристофер. Кажется, он где-то облажался, не последовав указаниям японца. Ну, да не беда! Всегда можно было попытаться исправить свою ошибку (возможно, с риском для своей жизни) или просто свалить (возможно, испортив себе репутацию у Триад) на худой конец. У него было время чтобы передохнуть и подумать над своими дальнейшими действиями. А пока что, наверху всё ещё творился хаос, он видел резню своими собственными глазами. Глазом, точнее.
Равтор выстрелила крюками по телохранителям, резко дёрнув их на себя, и услышала резкий хруст их шей. Когде тела долетели до девушки, они оба уже были мертвы. Обмягшая и слабая плоть болталась на тросах, легко оседая на земле. В воздухе воняло кровью, сырым мясом, дерьмом и рвотой. На языке был этот же мерзкий, липкий вкус. Проход был свободен, культисты и охранники оказались убиты, как и телохранители. Группа отвлечения внимания явно преуспела!
Но… Что делать дальше? Ответ дал ЛЛ, который быстро ответил Ревеку на вопрос о дальнейших планах. И судя по шуму от взрыва светошумовой на стене, у Генри сейчас и вправду было весело.
***
— А ты и вправду крепкий малый… Брок! — Снайпер ощущал себя вялым и ослабшим, словно после дозы рагипнола или другого нейролептика. Это было для него не в новинку, но обычно он просыпался в своей кровати. Но сейчас, под рукой было что-то мягкое и очень липкое. Мужчина неохотно приоткрыл глаза.
По глазам ударил яркий свет. Свет падал с далёких, затянутых чёрными тучами небес. Под низкими облаками бурлил и переливался смог, гонимый сильным ветром. Бутчер сидел в высоком кожанном кресле. Кожа была какого-то странного цвета и выделки, а ещё влажная и липкая, но подняться не хватало сил. Он сидел перед окном. Окном, какого-то высокого здания, с которого как на ладони была видна выжженая, постоянно осушаемая ветром и покрытая толстым слоем пепла пустошь. Вдали виднелся… Город? Нет, какой-то громадный комплекс из ржавого металла, блестящий и пылающий. В его центре было что-то типа гигантской карусели, лениво вращающейся под струями сухого жара. На карусели были слова на, кажется, русском языке. “Добро пожаловать… Ви?.. Чего?”, — попытался разобрать надпись Брок, немного знавший русский язык.
— Ну как тебе… Брок? — Шипящий и чавкающий голос прямо над ухом будто бы выплёвывал имя мужчины. Ему было неудобно говорить, непривычно. Он словно пел на птичьем языке, неохотно переводя свои мысли на человеческий. — Нравиться мой… Парк атракционов? Я сделал его специально для одного человека, но он что-то не спешит… — Брок поморщился от боли. — ...Ко мне спуститься… Представляешь?!
К его лицу резко склонился незнакомец. Он вышел из-за кресла очень быстро и очень резко, двигаясь дегано и нервно. Схватил стрелка за лицо и взглянул ему в глаза. От этого в животе появилось мерзкое тянущее чувство.
Над бутчером навис болезненый, покрытый струящимися по бледной коже венами и змеящеимися из-под белого дорого костюма татуировками, мужчина. Его больные и водянистые глаза, казалось, смотрели прямо в душу стрелка.
— Как смотришь на то, чтобы… — Он всё глубже и глубже смотрел в стрелка. — Помочь мне встретиться… с нужным мне человеком? Я в долгу не останусь. — Он закатил больные красные зенки, широко ухмыляясь. — Нет… Что ты!.. Не останусь.