Кубинец
Бой за пирс был тем, с чего началась эта операция, и это был самый жестокий бой, который до сих пор выпадал на вашу долю. Вам повезло – во взводе не было ни одного убитого, хотя были раненые, в том числе Хэппи, ваш сержант, а еще из вашего отделения Лаки, Вышибала, Бойскаут и Команчи. Кого-то посекло осколками от гранат, как Хэппи, некоторых зацепило пулями, как Лаки, а Команчи, например, потрепали в большой рукопашной схватке, внезапно вспыхнувшей между ящиками, когда вы вывалились навстречу японцам, спешившим на выручку часовым на дальних постах.
И главное, задачу вы выполнили не до конца. Хотя по сути-то выполнили – прошлись по пирсу ураганом и посшибали с него пулемётные гнезда, но потом лейтенант Лесли из инженерного батальона, который шел с вами, случайно подпалил три ярда пирса из огнемета. Да и японцы уже соорудили оборону, и пришлось отходить. Лаки тогда и зацепила пуля.
Не считая этого последнего отступления, когда вы отстреливались и откатывались всё дальше по пирсу, до самого конца, где под углом в сторону уходила рампа для гидросамолетов, весь бой проходил на дистанции "видно белки глаз." Вы двигались от укрытия к укрытию, укрытия представляли собой штабеля ящиков или груды мешков, потому что японцы не успели перед битвой разгрузить пирс. И за каждым могли прятаться японцы. А иногда и прятались. Ничего похожего нигде на Гуадалканале не было.
Когда вы тихо подошли к пирсу на десантной лодке, собранные, сосредоточенные, взведенные, как затвор, вы представляли собой самый боеспособный отряд на сотни миль вокруг. Но когда вы вернулись после атаки, длившейся меньше получаса, то смотреть на вас было страшно – оборванные, закопченные, держащие под руки раненых. Некоторые вообще скинули дангери и воевали в одних белых майках. Вы быстро выпили всю воду – никто не смог сдержаться, даже сам лейтенант Хокинс выпил всю флягу целиком. К счастью, в лодке, как и полагалось, был анкерк, и вы наполнили фляги из него.
На часах было уже десять часов, а вы все сидели и сидели на пресловутой рампе – добраться до острова в лодке вы не могли из-за рифа, а амфибии никак привлечь не удавалось. Хокинс не хотел идти к берегу вплавь или вдоль пирса по нескольким причинам.
Во-первых, пирс простреливался. Ваш командир (и спасибо ему за это) считал, что терять таких бойцов, как вы, из-за шальной шрапнели, глупо.
Во-вторых, кто-то должен был позаботиться о раненых, а их у вас было много – почти десяток.
А в-третьих, в общем-то... не было у вас такого приказа – идти на берег. У вас был приказ – зачистить пирс, а затем амфибии должны были подобрать вас и доставить к берегу, который к тому времени будет уже занят. Собственно, и все сражение-то должно было к обеду кончиться. Но стоило посмотреть на остров, чтобы понять – плацдарм сейчас в глубину не превышает хороший бросок ручной гранаты. Бой шел по всей длине зоны высадки РЕД, и конца ему не предвиделось. А никакие амфибии к вам не заворачивали – все шли назад, к кораблям, видимо, с ранеными. На то, что у вас тут тоже раненые, всем было плевать.
Не считая тяжелого положения раненых, ребята были в целом довольны таким развитием событий – всем вполне хватило первой схватки за пирс. Бойцы сидели или лежали на рампе, курили и отдыхали. Но чем дальше, тем больше Хок (вы видели это по его лицу) склонялся к тому, что раз такое дело, значит, надо вам как-то к берегу пробираться.
И когда мимо вас пошла очередная амфибия, Хокинс приказал всем кричать и махать руками. Она к вам все-таки подошла.
– Все не влезете! – предупредил водила. – Шесть человек влезет, ну... седьмой в кабину.
– А че так мало?
– Боеприпасы везу. И бинты, вроде бы.
– Вроде бы? Ты че, не знаешь, что везешь?
– Что закинули, то и везу.
– А почему загрузили так мало?
– Да не знаю, сколько закинули, столько закинули.
– Хок, я пойду, – сказал Лесли. – Там все равно мои парни на берегу все.
– Хорошо, – согласился лейтенант. – Возьмешь второе отделение. Олд-Фешн, за старшего. Парни, закрепитесь на берегу, узнайте, что там к чему. Мы к вам на следующем "автобусе".
Амфибия подошла к лодке, вы перепрыгнули в неё (и лодку, и амфибию изрядно шатало), и спрятались за металлическими бортами. Кабана вы оставили с отрядом, как самого тяжелого.
– Не курить! – привычно предупредил водила.
Лесли, чертыхаясь, влез на переднее сиденье – оно было в крови, видимо, помощника водителя тоже ранило.
Амфибия затарахтела и направилась к берегу.
– Не высовывайтесь, – добавил ваш кормчий.
– Давай списком сразу, что еще нельзя?
– Задавать тупые вопросы.
– Ты не охренел? Я вообще-то лейтенант! – сказал Лесли.
– Извините, сэр, не разглядел, – сказал водила с выражением "а не пошел бы ты."
Так, в любви и согласии, вы и прошли шестьсот ярдов до берега. После того, как неподалеку по воде ухнуло что-то не очень мощное, но очень неприятное, все как-то решили сильно не выглядывать, и видно изнутри транспортера было только небо, море по бокам и качающийся горизонт, на котором можно было различить корабли.
– Выгружайте ящики! – крикнул водила.
Вы выбрались. Амфибия, как оказалось, выползла из воды ярдах в десяти от пирса.
Вам сразу бросились в глаза убитые – их было не то чтобы много, но настораживало, что никому они были не нужны, валялись в прибое и на пляже, как будто так и надо.
Было около одиннадцати часов.
– И че, куда нам? – спросил Олд-Фешн Лесли.
– Я пойду начальство поищу. А вы... сторожите припасы тут.
Вы живо перекидали коробки с патронташами и вылезли, спрятавшись у стены. К амфибии подтащили раненых – одного на носилках, другого – на пончо. Оба были тяжелые, бледные, в окровавленных бинтах. Еще один доковывлял сам – у него была сильно раздроблена рука. Амфибия подождала еще немного, затарахтела опять мотором и уехала, разгоняя волну.
Собер, держа в руках винтовку Лаки с оптическим прицелом, принялся осторожно высматривать япошек поверх стены. Вышибала тоже вел наблюдение. Остальные просто ждали.
Вокруг все ухало, стучало и грохотало, посильнее, чем только что на пирсе, но не рядом с вами, а чуть подальше. Зато – такое было ощущение, что со всех сторон сразу.
– Ну что, как настрой? – спросил Олд-Фешн, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Заебись, – ответил Шарки. – Видишь, как я улыбаюсь?
– Улыбайся почаще, – попросил его кто-то.
– Че тут происходит вообще? – спросил Фьюз.
– Салат из песка и морпехов, по-моему.
– А мы что делать будем?
– Будем строгать японцев. Недостающий ингредиент.
– Танки видели?
– Видел.
– Кажется, они вперед ушли?
– Кажется.
– Ща пошлют, – сказал Шарки. – Кубинец, расскажи че-нить тупое.
– Не надо тупое, – попросил Олд-Фешн.
– Не, сейчас как раз в самый раз будет.
Нельзя сказать, что вам было страшно – вроде бы рано бояться. Но у всех было впечатление, что начальство, узнав, мол, прибыли разведчики-снайперы, скажет что-то типа: "Ооо! Этих-то ребят нам и не хватало! Есть для них задание!"
И тут вы не ошибались.