Хобо, Ферма
Можно немного перевести дух. Вы тут, япошки, похоже, напротив, но ни у кого нет пока желания наугад кидать гранаты – не так много их у обеих сторон осталось. Да и смысл? Ну, кинешь ты, ладно, подорвешь там может, даже, кого-то... а на его место – другие придут. Кидать надо, чтобы захватить позицию, а не чтобы просто припугнуть.
Но всё равно... неуютно как-то очень. Вы тут, а они – там, хотите друг друга убивать... ну, или не хотите, но будете.
Морпехи снимают с убитых оружие.
– Я возьму "Браунинг" – говорит Заусенец негромко. Он отстегивает свой пояс, надевает пояс Сутулого с магазинами. Тяжело ему придется – Сутулый был высокого роста и здоровый, а Заусенец вообще-то не богатырь, вот уж совсем. Но кому-то надо. А кому? Хобо надо людей вести, ты с этой бандурой умаешься раньше времени. Ферме? Ну, Ферма вроде не рвется. А Землекоп и так ранен.
Полные пачки с золотистыми патронами перекочевывают в подсумки, ИПП из расстегнутых кармашков – в карманы курток, гранаты – кому куда удобнее. Всё пригодится. Заусенец берет фляжку Сутулого, прикладывается. Там, видно, один глоток и был.
И когда тела оказываются без ремней, без патронташей, и главное, без оружия, они как будто и людьми быть перестают. На Тараве всякий без оружия – нелеп и беспомощен, а его существование – недоразумение. Ну, они и не существуют больше, так-то. Просто мясо, которое надо бы похоронить, но некогда.
А только что были друзья. Бойцы. Морпехи. Семпер Фай. А теперь они... ну... чем они отличаются от убитых японцев? Трупы – и всё.
Ну, или может, для вас двоих это было не так... но судя по тому, как потрошили их карманы Заусенец с Землекопом, они это ощущали.
"Предоставь мертвым хоронить мертвых".
Лаки-Страйк вдруг приложил ладонь к лицу, закрыл ею глаза и сидел так, наверное, почти минуту.
– Ньюмэн, не спи! – озабоченно сказал ему Заусенец, сдувая с затвора автоматической винтовки пыль. – Давай проснись и пой! Ну... не пой... но хоть проснись.
– Ладно, – сказал Лаки-Страйк блекло и невыразительно.
Хобо
А ты рюкзак раскрыл. Ничего особенного – рюкзак как рюкзак, всё там то же самое, что и у все... а, нет, не как у всех. Отвернул карман, а там. Фото. Та самая Джейн. Дурёха дурёхой, но красивая. Письма какие-то. Библия маленькая, такая в карман влезет. Плитка шоколада "Хёрши". А ещё знаешь что? Воздушный шарик и плюшевая мышь.
Этот парень у тебя практически на глазах штыком людей убивал.
Воздушный шарик... и плюшевая мышь.
17 лет, серые глаза, русые волосы.
Адрес-то – вот он, на конверте. Сможешь написать-то хоть фразу? Что тут вообще скажешь? "Ваш пацан геройски заколол двух врагов у меня на глазах." Ага, как лев, йопт. Поверит в это миссис Тренчард? Станет ей легче?
Плюшевая мышь... Воздушный шарик вместо презерватива... Он вообще Джейн своей вдуть-то успел? Теперь и не спросишь...
Ферма
Приходишь понемногу в себя. Нервозность ощущается. Тревожно. Потряхивает даже. Но чувствуешь себя получше, голова не гудит больше. Слышно плоховато еще пока, но уже и не вата в ушах. Почти в норме.
Обоим
И тут по бараку вашему защелкали пули. Они тупо тюкали в дерево: Тук-тук-штук-крак! Но пули летели не со стороны вражеского барака – а откуда-то сзади справа. Оттуда, вроде бы, где второй взвод должен был быть, но отступил.
– Эт пулемёт, – сказал Заусенец.
– Зачем он по нам стреляет? – спросил Землекоп.
– А он и не по нам, наверное, – пожал плечами Заусенец. – Он бы выше взял. Чтоб в окно-то попасть. Звук-то – как будто у земли пули в сруб попадают, да?
– Вроде, да.
Переговаривались вполголоса, потихоньку – а то вдруг япошки услышат? Что они тогда сделают – этого вы не знали, но инстинктивно всем было понятно, что если можно как-то сделать так, чтобы япошки вас не слышали – так и надо. Не слышали, не видели, не унюхали. Чем меньше они про вас знают, тем лучше.
И тем неожиданнее из-за окна прозвучал пружинящий голос Смайли:
– Парни, сколько вас там?
– Пятеро.
Вы оба знали Смайли, да его все знали. Это был такой бойкий паренёк, который у Клониса служил посыльным. Белобрысый, улыбчивый и такой... ну... из тех, что не умеют сказать нет. "Положительный", в общем.
– Минут через пять мы в атаку перейдем. Вы нас поддержите!
– А куда стрелять-то?
– Ну, откуда по нам будут.
– Ясно.
– Вы только в нас не попадите.
– Постараемся, – откликнулся Заусенец, скручивая барашки с сошками, чтобы выбросить их к черту. На хера Сутулый их таскал? Толку от них не было никакого.
– Че, как там ганни?
– Ганни подранили, но жив. Парни, вы там не унывайте, – сказал Смайли напоследок.
– Дуй к Клонису уже.
И снова несколько пуль стукнуло по бревнам.
– После сражения каждое бревно на этом острове будет весить вдвое больше, чем вчера, – сказал Лаки-Страйк. Пошутил. Ну, уже хорошо, отошел, значит.
– Главное, чтобы мы с тобой весили ровно столько же, – ответил Заусенец, закончив с винтовкой. – Соберись. Ну че, сержант, какой план?