Крот, Мрачный, Скрипач
– Принято, – кивает Кремень на сообщение о взрывчатке.
– Ну прости, не до вещей мне сейчас! – доносится до Крота ответ Дасти.
Достаёте гранаты – кто из карманов, кто с пояса снимает, где они за рычаг прицеплены были, кто ещё откуда.
– Сразу по две приготовили! – твердит вам ганни, разгибая своими цепкими, как пассатижи, пальцами усики на своих. – Бросок сорок метров. Короче, бросайте так далеко, как сможете. Тебя тоже касается, умник, – кивает Мрачному.
С огнеметом на спине кидать не очень удобно, но, как говорится, для себя же стараешься.
У Скрипача пальцы соскальзывают с вентиля, не поддается сразу, туго затянули. Ну, так и надо было. Наконец, винт ожил, вентиль пошел и огнемёт отозвался зловещим внутренним тшшш-щщик! Азот пошел, давление. Всё, готово. Хочешь – стреляй, хочешь – взрывайся.
Смешно, да? Ты проторчал несколько часов в лодке, ты пережил высадку, ты ползал по берегу, ты дрался с японцем в канаве, ты вжимался в песок во время обстрела – и всё ради этого тшшш-щщик! Как музыкант, которому надо прийти на концерт, сыграть там один аккорд, или что там, одну ноту... да не, даже не сыграть аккорд, нет. Ты – как та девочка, которая сидит рядом с заслуженным пианистом и листает ему страницы, а он – "отжигает" свои крещендо и диминуэндо.
Всё, ты всё сделал, что надо-то было. А, ну ещё баллоны не проебать – справился. Правда, они на берегу, но раз ты их до берега донёс – значит, тоже справился. Сейчас гранатки кинуть, и...
И вдруг приходит озарение.
И – ничего не будет.
Это не грёбаный концерт, где всё расписано по нотам. Нет у тебя партии. То есть как бы есть, но черт побери, тут так может выйти, что ты только что странички листал, а в следующую минуту ганни скажет: "Садись за рояль и сбацай Шопена."
И сядешь. И сбацаешь. Криво, плохо, как сможешь – это ведь Мрачный у нас убийца, а ты – нет.
Мрачный – покойник, ты уже понял по напряженному лицу ганни, по тому, как пули щелкают по бетону.
А ты ещё поживешь – сколько понадобится морской пехоте США.
Крот, а ты по ходу спасаешь товарищей. Ну, вот натурально! Понятно, что ганни-шманни всем командует, Мрачный, так сказать, в главной роли... Но всё равно. Ты сейчас спасаешь всех пацанов из третьего отделения, кто остался.
Интересно, Дасти скажет тебе "спасибо"?
Не, не скажет, наверное. И Скэмп не скажет. Типа война, тут всем насрать на твои чувства...
А может, это неважно? Может, важно только то, кто что сделал, а не кто что сказал?
Но всё равно, ты их спасаешь. Тебе легче от этого?
Время вышло.
– Гранатами – огонь! – кричит Ганни.
Опасливо привстаёте, швыряете изо всех сил, но кажется, что слабовато.
– Вторую приготовили!
Бадаааах! Бада-даааах! – рвется где-то там. Стрельба вдруг смолкает. Ничего себе! Это вы их так напугали или что?
– Бросок!
Кидаете. Гранаты улетают в небо, кажется, что навсегда, навстречу пролетающим самолетам.
Был такой философ, он ещё где-то там в свои средние века поставил опыт – ебнул из пушки вертикально вверх. Ядро назад не прилетело – он и решил, что это значит, мол, есть небесная твердь, и ядро туда на неё закатилось.
Вот его бы сюда – насмотрелся бы вдоволь, как расстреливают небо, землю, море, песок... Никакой небесной тверди нет. Неба вообще нет – так, декорация.
Господи, вы хоть понимаете, что смотрите в небо, может, в последний раз?
Через пять секунд кому-то из вас прострелят башку.
Или пронесёт?
Сержантам думать о небе не полагается уставом.
Бадаааах! Бада-даааах!
– ПОШЛИ! ПОШЛИ! ПОШЛИ! ОГНЕМЁТ ПОШЁЛ!