В сорок девятой эл-вэ-тэшке народу было меньше, чем в остальных, и это было хорошо, потому что заблевана она была больше.
Сильнее всех травил Скрипач, хотя к пятому часу в животе у него было так пусто и уныло, что он перестал исторгать из себя рвотные массы. Но и кроме него периодически кого-то скручивало.
Обжора, Тристи и Пароход пытались курить, но Дасти их постоянно одергивал.
– Ну, йопт, вы че, трёхнулись совсем! Бензин же! Вы потом куда спасаться-то полезете? В море что ли? Голову включите, а!?
– Ничо, мы над водой подержим! – возражал Пароход.
– Хули бензин-то, мы ж не над бензобаком курим!
– Да я без сигарет околею! – качал права Обжора.
– Ты без мозгов околеешь, дебил! – качал головой сержант. – Слышь, я серьезно, кончай курить.
Пока шла эта перебранка, к Скрипачу повернулся стоявший на корме Крот и спросил:
– А ты взаправду на скрипке играешь, или так, погонялово только?
У Крота из носа стекала сопля, но он так замерз, что не замечал её, а может, перепутал с морской водой.
– Я че спрашиваю, у меня сестра на флейте играет в оркестре. Может, вы знакомы? Ты же из Сан-Франциско тоже, да?
Шайка между тем продолжала препираться с Дасти.
– Мы по последней.
– Да как вы заебали! Сейчас высадимся, тогда и накуритесь!
– А если пачка промокнет?
– Джаповских покуришь.
– У меня от них это... несварение желудочка.
– Да мне пох! НУ-КА БЛЯ ВЫНУЛИ ЕБАНЫЕ СИГАРЕТЫ ИЗ СВОИХ ЕБАЛЬНИКОВ И ВЫБРОСИЛИ НАХУЙ ЗА БОРТ! – рявкнул вдруг Дасти, перекрыв рокот мотора. От него такого никто не ожидал.
Парни обиделись, но бычки покидали в море.
– Че ты домотался-то... ничо тут не загорится.
– Да! – поддержал товарища Обжора.
– Пизда! У вас совсем мозги на корабле протухли?! Ладно, объясняю! Вот стоит сто стаканов! В девяноста девяти виски, а в сотом – метиловый спирт. Ты будешь из этих стаканов пить?
– Да причем тут...
– Да притом! Я бля знаю, что ничего не загорится! Но может! И тогда всем кранты. Потому как у нас тут ещё четыре баллона с напалмом.
– Да мы их за борт сразу если что!
– Блядь, сука, если бы мы не в амфибии были бы, я бы тебе втащил! Я серьезно!
– Че ты душный такой?
– НИЧО!
На этом слове вдруг, неожиданно для всех, в воздухе чуть впереди возникли облака разрывов, над головой свистнуло и в вышине, слегка позади и правее амфибии, шарахнул гром.
– Ложись! – заорал Скэмп.
А куда ложиться-то? Тут вшестером-то не уляжешься толком, а у вас четырнадцать человек.