Была примерно половина девятого, когда третья волна амфибий пошла к берегу вслед за первыми двумя. Четыре с половиной часа вы провели на этих "каракатицах". Многие из тех, кто не заставил себя позавтракать, сейчас жалели об этом. Но и перекусить в качающихся и шатающихся амфибиях было бы сложно.
Свежий ветер дул вам в левую щеку, брызги летели в лицо, когда амтраки зарывались тупыми носами в волны. Солнце взошло совсем, и вы вдруг ощутили, как оно сразу начало припекать. Экватор, мать его! Солнце жарило оттуда же, откуда дул ветер – слева.
Орудия больших кораблей смолкли, только эсминцы, неспешно маневрировавшие у вас слева по курсу, продолжали всаживать в и без того настрадавшийся за утро Бешио залп за залпом. Обстреливали они пляж РЕД-3 к востоку от пирса, а ваш батальон шел к РЕД-2.
Самолеты теперь кружили над островом, но больше не пикировали. Это были истребители. Физик не ошибся в своих расчетах – самолетов было много, но тяжелые четырехмоторники со своими "косильщиками маргариток", которые вроде как обещали на брифингах, так и не появились.
Над лагуной также нарезали большие ленивые круги два неуклюжих тупорылых "Кингфишера" с огромными "галошами" поплавков, видимо, запущенные с какого-то из линкоров. Что они высматривали тут и почему висели не над островом, было непонятно, но, наверное, проверяли, как у вас идут дела. Высадка задержалась почти на час. Адмиралы хотели знать, когда уже начнется второй акт пьесы.
Полоска берега становилась всё шире и шире, но он всё ещё оставался маленькой черточкой на горизонте. Пыль постепенно оседала, но смотреть там было не на что – ни гор, ни даже высоток, а пальмы с такого расстояния различить трудно. Однако стало можно было разглядеть старый корабль, сидевший на рифе днищем, какой-то их там "Хрен-пойми-что-Мару". Он был грязно-белый и весь в потеках ржавчины. Можно было бы с пафосом сказать, что он похож на скелет выбросившегося на берег кита, но нет, он был похож на мусорный бак в неблагополучном районе Чикаго или на велосипед, годами стоявший на заднем дворе со спущенными шинами. Пароход выглядел жалко, как и весь этот жалкий плоский остров.
Ну, вы его с большего расстояния пока видите, но скоро приблизитесь.
Сплошные шеренги амтраков начали разделяться: каждая Десантная Группа стала отклоняться к своему пляжу. Но вам никуда отклоняться было не надо, вы как пилили к РЕД-2 справа от пирса, так и пилили дальше, деловито урча двигателями и шлепая гусеницами по воде.
Эсминцы слева все колотили и колотили, пристрелявшись и укладывая в береговую полосу залп за залпом, и никто им уже слова сказать поперек не пытался. Казалось, что всю оборону острова обстрел подавил. До берега было километра три, скоро должен был начаться риф.
И тут, словно опровергая эту мысль, в воздухе над вами раздался резкий, короткий свист. Он не был нарастающим, не был каким-то там выедающим душу. Просто короткое увесистое "Фьють!"
А потом кааак ДОЛБАНУЛО! Небо над боевыми порядками амфибий раскололось, словно от молнии, со звуком: "КРРАХ!" в нескольких местах.
– Пригнись! – запоздало крикнул кто-то. – Шрапнель!
– Фьють-фьють – КРРАХ! КРРАХ! КРРАХ! – шарашило над вами так, что сердце уходило в пятки.