Пока ламия пробовала швы на зуб с какой-то только ею известной целью (возможно, это была чисто портняжная фишка, как, например, в старину менялы тоже пробовали монеты на зуб), девушка заметила, какие у неё длинные и острые зубы. Действительно что-то среднее между змеиными и человеческими - оказаться супротив такой в бою ой как не хотелось. К счастью, всё, что происходило вокруг, никоим образом не намекало на возможность пострадать сверх меры. Бои на арене? Наверняка только по большой инициативе, и едва ли там будут сражаться разные категории. Однако, мысли об арене, боях и применении в их рамках зубов казалась Ан совершенно чужой. Не то что бы кто-то лез ей в голову, но, видимо, аура той же Синдереллы навевала нечто средневековое, может, даже античное или того древнее, вызывая соответствующие ассоциации. Мифические существа, древние герои - в сказаниях они сражались друг с другом. Но там, правда, чудища угрожали людям смертью. Лиен же угрожали нарядить по последнему писку моду, с поправкой на то, как этот самый писк слышит и видит существо из другого мира. Интересно, хотелось бы ей взглянуть на этот самый мир? На какой-нибудь другой? Кассандры, например, или Дью, или того существа, что оценило девушку как посредственную самку. Как много тайн, как много интересного.
Работа ламии вызывала ужас и восхищение одновременно. Она беззастенчиво рвала одежду женщины на лоскуты, на маленькие кусочки, лихо орудуя зубами ничуть не меньше, чем руками. Казалось, даже чешуя помогала ей в этом - каждая щетинка, каждая чешуйка словно была маленьким крылышком-помощником. Должно быть, войдя в кураж, Синдерелла сорвала футболку и с себя, тоже ставшись голой по пояс, и также пустила ткань на лоскуты. Дикое, варварское помешательство? О нет!
Ан видела, как из образовавшейся тонны бесполезных, казалось, ниток и обрывков женщина-змея плетёт что-то, каким-то невероятным, завораживающим взгляд образом сплетает, соединяет воедино. Но уже с первых минут, как начало образовываться что-то похожее на новый элемент одежды, стало ясно, что при таком подходе для сбора целого платья Синди потребуется распотрошить куда больше одежды. Должно быть, она это тоже понимала, но пути назад уже не было, так что оставалось работать с тем, что есть. Когда все части собрались воедино, из-под её рук вышло самое настоящее кружевное бра. Небольшое по габаритам, оно, тем не менее, собиралось подчеркивать объём и пышность форм его носительницы, даже если та не обладала выдающимися формами вообще. Но как Лиен это поняла? Очень просто - едва закончив, ламия вновь обвила её, но только лишь затем, чтобы надеть на неё изделие и отступить, любуясь проделанной работой.
Превосходного качества лифчик, просто нечто невероятное. Из не самой плохой синтетики Синди умудрилась сделать нечто очень нежное и шелковистое на ощупь, ласкающее кожу так, словно оно было живое. Особенность ткани, самой по себе наполненной объёмом - бельё, казалось, было сшито из бархатных цветочных лепестков, дарило комфортную температуру. Её грудь действительно стала казаться больше - больше и красивее! И ещё это занятное щекочущее чувство в области сосков, словно те вот-вот готовы распуститься розовыми бутонами. Лифчик сидел идеально без каких-либо застёжек, без подтяжек, без давления резинок. Словно вторая кожа, он просто приставал к телу, и в то же время позволял легко от себя избавиться. Но зачем избавляться от такой красоты и комфорта? Одно лишь было жалко - другой одежды Синдерелла не сделала, а потому, даже испытывая невероятный комфорт в области груди, Ан совершенно ничего не закрывало в других частях тела. Но вы только посмотрите на эти оранжевые кружева в форме переплетающихся между собой листочков и бутончиков! За такое бельё можно десять шуб отдать. А уж за целый комплект.
- Оно тебе очень идёт. Теперь я снова хочу снять его с тебя. - ламия умильно сложила ладони и улыбнулась, - И даже немножечко хочу тебя съесть. Совсем немножко. Но тогда некому будет носить его. Это не должен носить никто другой, только ты. Нельзя есть. Но... может быть... просто попробую на вкус? Совсем чуть-чуть.
Синдерелла сверлила девушку взглядом. В основном она любовалась бельём, его внешним видом и тем, как оно сидит с разных сторон, но когда смотрела на другие части тела, плотоядно облизывалась длинных, раздвоенные языком, которым могла, наверное, обхватить себя за шею по кругу.
- Красивая плоть, сладкая плоть... но я не должна есть... только попробую... просто лизну... чуть-чуть...
И женщина-змея, медленно и загадочно извиваясь, стала приближаться к застывшей девушке.