Ментальные отношения - один из видов взаимодействий, доступных лишь существам, преуспевшим на этом поприще и его изучении, а также тем, кто рождается с подобными способностями. Для всех остальных они непостижимы, и потому зачастую считаются символом особенности, возвышенности обладателя связи с астралом
Люций и Ария принадлежали к этой касте по праву, и могли позволить себе любые взаимные манипуляции - разумеется, в рамках установившихся отношений, а не безразборно, ну да это и так было понятно. Когда инкуб передал кицуне часть своей энергии, то, если переложить это на физический уровень, оно было бы равносильно непринуждённому петтингу, быстрому и бодрящему. И этого было достаточно, чтобы та смогла очиститься от всей принятой в себя не столько физической, сколько ментальной скверны.
В зарослях было довольно безлюдно на этот раз. Ассистенты, должно быть, большей своей частью разошлись по комнатам, ибо немногие могли противиться смене суточного цикла и оставаться бодрыми тогда, когда солнце, пусть и искусственное, давно зашло. Но, с другой стороны, это создавало отличную атмосферу для прогулки. Будь Люций обычным человеком, ну или, по крайней мере, не тем, кем был, а просто кем-то другим, более приземлённым, он был нашёл эту ночь очаровательной и даже романтичной, особенно ввиду того, кто его сопровождал - можно было не сомневаться, что многие мужчины из разных миров многое бы отдали за возможность быть с Арией хотя бы раз, по-настоящему, а не только в грезах и эфемерных наваждениях. Демоны вроде неё отдавались по-настоящему только друг другу, ибо тут у них не было выбора, а во всех остальных случаях они предпочитали морочить головы ничего не подозревающим обывателям, упиваясь этой властью над их умами и телами. Но бывали и исключения. Любопытства ради стоило спросить демоницу об этом - что-то подсказывало инкубу, что её тёмная душа хранит в себе постыдное воспоминание об ответных чувствах к смертному. Они стали уже так близки, что Люций потихоньку проникал в её сознание и начинал ухватывать тонкие ниточки личного.
Большая пентаграмма нашла своё законное место на ровном площадке в окружении кустов и деревьев. Почти настоящая опушка в лесу, слишком чистая и стерильная, но здесь это было только плюсом - никакой паук или клещ не залезет куда не надо, покуда вдавливаешь тазом свою пассию в зелёную мураву в приступе похоти. Но демонам это было совершенно не важно - место есть, а там хоть потоп... хотя нет, потоп как раз очень сильно помешает, ну да не та историческая веха нынче, так что беспокоиться точно не о чем.
Ария, витавшая в облачении своих хвостов, ждала своей очереди, сигнала от доминирующего демона, что должен был первым войти в круг и приготовиться к ритуалу. Белый мех витал вокруг её нагого тела, но лишь Люций мог видеть все прелести её образа - сторонний же наблюдатель мог только подивиться, как изящно лоскуты магических хвостов прячут от него самые жаркие места, заставляя жадно фантазировать и мысленно дорисовывать то одно их продолжение, то другое. Пора было дать волю своим силам в рамках этого алтаря и попробовать установить контакт с другими мирами. В конце концов, они ещё не испытывали данный мир (или междумирье, как знать) на прочность, и кто знает, вдруг у них получится вырваться за его пределы и образовать брешь, сквозь которую смогут привнести новые силы и ресурсы для его захвата?
Опустившись на четвереньки, кицуне медленно, вальяжно крадучись стала подползать к Люцию, сидящему по-турецки в самом центре пентаграммы. И чем ближе та подбиралась, тем сильнее загорались пунцовым магическим светом нарисованные контуры. В данном акте инкуб олицетворял собой одновременно и жертвенный алтарь, и образ того, кого обычно ваяли в камне и ставили пред алтарём, надеясь призвать адресно, а Ария в свою очередь символизировала таким образом и взывающего к тёмным силам адепта, и приносимую им жертву. Хвосты, в медленном танце кружащие вокруг пентаграммы, словно горловой хор проклятых монахов, резонировал в такт импульсам душ инферналов, размеренно обретающих синхронность для сочетания сил и направления их в унисон единым руслом.