ссылка– Свеарг Датчанин? Кто это?
– Сын побратима моего отца... На голову отмороженный убийца. Он не раз пытался заполучить меня, но всегда находились предлоги, ломающие его матримониальные намерения. А как быть сейчас? Отца нет, войнов нет... Ума не приложу. – Ферьёта грустно взглянула на ЭдМэта, а после, отпустив его руку, пошла к массивному румпелю. Ветер развивал её рыжие локоны, создавая иллюзию колеблющегося пламени. Северная красавица прикрикнула на здоровенного деда, стоящего у рулевого колеса и отвесила подзатыльник юнцу, резко дёргающему за румпель. Все на палубе притихли, ожидая дальнейшего развития событий. Самые сноровистые правили латы на случай битвы. ЭдМэт облокотился на борт, глядя как черные паруса ловко лавируют по лебединой дороге, беря их в клещи.
"Ну вот что за проклятье?" – Подумал парень. – "Истину говорил мой безвременно почивший мастер: Жизнь похожа на клавиши клавесина. Черные, белые..."
Но создавалось впечатление, что его бытие шагает только по черным, неисправным кнопкам. ЭдМэт глубоко вздохнул. Солёный, морской воздух, за эти дни ставший ему родным, немного проветрил голову.
– ЭээдМэээт....Милый ЭэээдМэээт. Сюда, любимый. Здесь хорошо и тииихоооо.
– Что за....? – Парень мотнул головой, но наваждение не прошло. Его кто-то звал. Мелодичный голос манил, лишая воли и разжигая первобытную страсть. ЭдМэт оглядел палубу. Ни он один слышал подобные звуки. Старый рулевой раскраснелся, словно помидор, и бешено вращал штурвал. Нескольким девушкам пришлось скрутить юнца за румпелем, так как тот пытался сигануть за борт.
– Милый ЭэээдМэээт... Ну где же тыыы? Мы истомились без твоего... – Договорить неизвестным не удалось. Парня хорошенько тряхнули за плечи и развернули. Последовала увесистая оплеуха от Ферьёты:
– Ты как, скальд? Приди в себя! Посмотри, что творится!
ЭдМэт повернулся в указанном направлении. От увиденного, его уши попрядали ближе к затылку. На всех приближающихся кораблях Датчанина кипел бой. Здоровенные викинги колотили друг друга, пытаясь первыми добраться до борта. А кто всё же добирался, прыгал вниз с глупой, вожделенной улыбкой на лице. Как ни странно, не было акомпонимирующих битве ругательств, а лишь фразочки типа:
– Моя Койли, я иду! Готовься!
– Марра, это ты? Я думал ты умерла! Я так соскучился по твоему телу.
– Бьёра! Радость моя. Хочу тебя. Пылаю... Иду....
Масса людей, дрейфующих в волнах, напоминали муравейник. Вода покраснела от крови. Всё чаще раздавались истошные крики. На миг между утопающими показался серебристый хвост, а следом, перекошенная злобой морда существа, чем то схожего с девушкой. Так же появились острые плавники акул, приплывших на богатую пирушку.
ЭдМэт тоже был готов сигануть в морскую пучину. Ведь там его ждала Митаха, Ферьёта, Минерва (девушка из его юношеских сексуальных фантазий) и, почему-то, учитель. Но старик был полностью одет и угрожающе махал ученику кривой клюкой. Парень боролся из последних сил. Неизвестно, что его удерживало? Горячее дыхание Ферьёты около уха, или же кривая палка учителя, обещающая жестокую расправу на дне моря. Но он справился. Голос, ласково звавший вначале, скоро превратился в неистовый хрип, ломающий барабанные перепонки:
– ЭэээдМэээт! Марш сюда, негодник! Иди к нам... Умри же....
Ферьёта ещё больше прижалась к его плечу:
– Только ты можешь противостоять им! Вот, возьми! – Она протянула ЭдМэту печально известную железную тарелку и ложку. – Пой скальд! Пой, и пусть даже Боги тебя услышат!