А что делать? Долг есть долг... ЭдМэт с грустью бездомной собаки наблюдал, как его тело упаковывают в огромное дупло, кишащее пауками. Вот один из этих членистоногих прополз по лбу, вызвав едва заметное покалывание на астральной проекции.
– Вот это да... – Пробубнил парень, почесывая голову. – Может вы там и пауков... Того?
– Чего "Того" дубина стоеросовая? Мы что тебе здесь, воинство всевышнего? Между прочим, с паучьим владыкой у нас крепкий мир!
– Паучьим владыкой? – ЭдМэт удивлённо поднял бровь? Скольких этих тварей он перебил в родной деревне. А это оказывается ещё и чьи-то подданые. Об этом лучше не распространяться, а то за массовые репрессии можно загреметь на старую добрую гильотину.
Маленькие крылатые дамы закончили погрузку тела и уже спешили по своим делам. Только одна продолжала висеть в воздухе и недовольно пялиться на ЭдМэта.
– Ну что встал. Давай, маршируй за мной, покойничек. – И заработав крылышкам полетела по направлению к узкой, звериной тропке, спрятанной в густых зарослях травы. Парень поплёлся следом, на все лады костеря свою тяжелую планиду. Погодка выдалась заглядение. Яркий свет ласкал пестрые цветы, насквозь просвечивая ковшеобразные бутоны. Создавая причудливые палитры, чем то напоминающие калейдоскопом. Тучки насекомых вились над ними, норовя спикировать, и напиться нектара из гостеприимно распахнутых рылец. Деревья были больше своих собратьев, растущих на родине ЭдМэта. Их листья походили на годовалый лапух, который подкармливали коровьим навозом. Парень вышагивал по относительно ровной тропке, не сводя глаз со спины своей спасительницы. Она жужжала подобно шмелю, осматривала окрестности и не замолкая осыпала его убойными эпитетами:
– Эй, жук навозный, поторопись! Ну что там плетёшься, остолоп! Тебя болтает из стороны в сторону, будто яйца престарелого оленя при скачке! Возьми себя в руки ты, пьяный секач, ещё чуть-чуть!
Казалось, что ей вообще не нужен воздух. С такой быстротой она говорила, не делая ни малейшей паузы для вдоха.
– Ты это... по-легче! – Не выдержал ЭдМэт, когда крылатка сравнила его с воспалившейся машонкой какой-то зубровки.
– Пффф... А я уж думала ты - идиот, и пары слов не свяжешь. – Она крутанулась в воздухе и посмотрела на парня, задумчиво закусив аккуратный ноготок. – А ты огого! Давай живеей! Мы почти пришли.
После этих слов компания пошла в тишине и покое. Отогнув очередную ветку, свисающую на дорогу, а после поднырнув под раскидистый куст, ЭдМэт вышел на огромную поляну. В её центре ощерился кольями укреплённый острог, окруженный толпой каких-то уродливых карликов. Они налаживали стенобитные орудия и смазывали колёса устрашающего на вид тарана. На стенах самой крепости кто-то суетился. Были видны перемещающиеся наконечники копий, поднимался черный дымок от котлов со смолой.
– Гремлены! Мерзкие ублюдки! – Маленькая крылатка топнула ножкой по воздуху и повернулась к должнику. В глазах её читался неподдельный ужас на границе с непроизвольной дефекацией.
– Что это за укреплённый городок? – Полюбопытствовал ЭдМэт.
– Невежа! Перед тобой союзный город карликов и фей. Мой дом. И сейчас его штурмуют мерзкие, вонючие гремлины! – Она негодующе сжала кулаки, но по всему было видно, что крылатая леди сильно испугана.
– Это всё конечно грустно и мне крайне жаль твоих сородичей, но скажи, как мне вернуть своё тело?
Крылатка глянула на него сверху вниз, как на использованную в нужнике, половую тряпку:
– Ах ты трус. Ты не получишь тела, пока осада не будет снята!
– Эй! Я тут буквально десять минут, а ты хочешь втянуть меня в какой то этнический конфликт? – Парень поднял руки. – Я в этом не учавствую. Да и тем более, если ты вдруг забыла, я - бесплотный.
– Думаю, главная фея найдёт решение. Помни, ты должен мне, и моему племени!
– Мне кажется, я никогда этого не забуд...
Внезапно в глазах ЭдМэта резко потемнело, а через секунду он почувствовал страшную боль во всём теле. Будто его пинали ногами, а потом бросили под грузовую телегу. С трудом он открыл веки. Над ним раскинулось уже знакомое дерево, похожее на иву, в кроне коей жила голодная змея. С хрустом ЭдМэт повернул голову и немного приподнялся. Его тело лежало в середине гексограммы, нарисованной ляпис-лазурной краской. Геометрическая фигура наливалась голубизной и завораживающе мерцала. Вокруг бегал старик в звериных шкурах, с бубном в руке, и производил какие-то бешенные камлания. На миг он замер и посмотрел на парня:
– Владыка Камарис, это вы? У нас получилось?
Сухое горло ЭдМэта не могло выдать ни единого звука. Он только хотел помотать головой в попытке показать старику, что всё это - глупая ошибка, но к своему удивлению понял, что не может. За место этого, парень почувствовал какое-то инородное присутствие в груди, а дальше и того хуже... Его потрескавшиеся губы разошлись, лопаясь как мыльные пузыри, и проговорили:
– Нет, старый глупец! Это насекомое всё ещё здесь. Нам нужно больше энергии. – Сухое горло вздрогнуло от кашля. На губах ЭдМэт почувствовал вкус крови. – Неси тело в пещеру. Скоро оно станет моим...
Потом щелчок, лёгкость и вот ЭдМэт снова лежит на поляне. Над ним склонилось озабоченное лицо маленькой феи:
– Ты не думай, повторно ты не умрёшь! А теперь скажи мне, что ты обо всём этом думаешь? – И она обвела рукой поедстоящее поле боя. Там как раз гремлины строили ровные когорты солдат. Штурм вот вот должен начаться.
– Я думаю, что у меня есть некоторые проблемы....