Сир Зеггер ответил на твои слова, что, разумеется, он бы посоветовался, если бы был уверен, что хотя бы секунда промедления не может быть опасна для тебя.
Шериф из Данварта прислал напыщенный ответ (кстати, писанный с ошибками старомодным, смешным языком), о том, что он всенепременно приложит "всяческие и любые, но также возможные" усилия, чтобы поймать негодяя.
Сир Дитвор поблагодарил тебя за готовность помочь, но сказал, что помощь ему не требуется – уж на что на что, а на это людей выделят, был бы только план хорош. А какой план – это пока что секрет. Также он рассказал, почему Кирг пожаловал в Хоркмар.
– Он вообще-то Кинстмарский душегуб, но, видно, прослышав про королевскую свадьбу, явился распотрошить пару кошельков потолще. Я слыхал, он ограбил какого барона на дороге и прегрубо обошелся с его супругой. А впрочем, может, это только слухи. К тому же, говорят, он заносчив, ну и решил в столичной земле прославиться – мол, глядите-ка, я король бандитов. Во всяком случае, скоро мы придумаем, как с ним сладить.
***
Дядя сказал, что рыцари и так получают на королевской службе жалование. Если ты хочешь кому-то оказать особую милость – то пожалуйста, но на каждого просто так кошель серебра не напасешься, а так, не ровен час, другие рыцари обидятся. Впрочем, денег он, конечно, дал. Что бы ты без него делала, без дяди Индмара! По четыре серебряные марки шиллингами в трех кожаных мешочках. Ты даже сама без помощи слуги не смогла бы их вручить, до того они были тяжелые – каждый почти по килограмму весом!
Рыцари кланялись и были весьма довольны, хотя, надо сказать, в их отношении к тебе мало что поменялось, разве что оно стало ешё более уважительным. Должно быть, в год каждый из них примерно столько и получал на службе, хотя учитывая, что зерно и стол были за счет казны, выходило, конечно, больше.
А дядя Индмар успокоил тебя насчет отравления.
– Видишь ли, – сказал он, – за королевским кубком следит сам чашник, за вашими с королевой – особые люди, в том числе и ваши фрейлины. Отравить кого-либо очень сложно. Просто... свадьба! Поздравить принцессу подходит толпа людей, все надеются на будущее расположение. Там же настоящий гомон стоял, как на рыбном рынке, прости Спаситель. Понаехало солобмарской знати, а стольники не всех из них даже в лицо знают. Вот и проморгали. А потом, кто же осмелится тебя тронуть? Уж если говорить по чести, его величество спустил это дело легко. Считал бы он Мальдру, небо ей Высью, частью нашей семьи, он бы такое тут устроил...
***
Но вскоре произошло событие, после которого люди позабыли о неудавшейся свадьбе принца. Случилось это, когда первый снег (в Таннвере его называли "нарворским", то есть ненастоящим, ненадежным) уже стаял, дожди прекратились, и, наконец, подморозило.
Погодка стояла пасмурная, но не слишком холодная, и в Вершвард прискакал гонец – на коне в мыле, измученный дорогой, он сказал, что у него очень важные вести и потребовал аудиенции короля. Гонец был рыцарем, хотя обычно для такого дела выбирали сержанта.
– Король занят, сир Вальгер, – сказал канцлер. – А что случилось?
– Война, ваша светлость, – прохрипел сир Вальгер, ещё не отдышавшись после того, как одолел все лестницы до тронной залы.
За королем послали тут же, послали и за тобой, и за королевой. Такие важные известия было принято выслушивать в официальной обстановке.
Конвар был трезв и, как тебе показалось, в хорошем настроении, но тебя он словно не замечал. Вместо скипетра и державы он держал на коленях маленького Замвера. Между вами сидела королева. Вокруг собралась целая толпа придворных – всем было интересно, с кем война, хотя все и так догадывались.
Сир Вальгер подошел к трону и встал на одно колено. На нем была кольчуга, слегка тронутая свежей ржавчиной – ему некогда было чистить её в дороге. Поверх кольчуги – покрытая пятнами засохшей грязи гербовая котта, на которой можно было различить герб – что-то явно кинстмарское.
– Ваше величество, – объявил он. – Я скакал днями и ночами без роздыху, чтобы лично доложить вам. На нас напал враг.
– Напоите его и принесите табурет! – приказал король. – А то он с ног сейчас свалится.
Подали кружку эля – сир Вальгер выпил её залпом, пролив половину на себя, и утерся протянутым полотенцем. Подали и стул, что показывало хорошее расположение короля: сидеть на докладах монарху, конечно, не допускалось, но смотрите-ка, сделал таки исключение.
– Рассказывай!
– Две недели назад король Элеснора и князь Илоноса Николеан объявил войну маркграфу дем Кинстзонзерн.
– Что же он мне войну, постеснялся объявить? – хмыкнул король, как будто речь шла о каких-то пустяках.
– Я думаю, он хотел, чтобы мы не успели подготовиться. Он обвинил маркграфа в том, что тот сжег деревню на границе.
– Он действительно её сжег?
– Вряд ли, ваше величество. Деревня-то погорела, да вот только чьих рук дело? Может, конечно, кто из баронетов побаловался, но могли и сами эльфы. Даже переговоров никаких не было.
– А вы-то что гонца не послали сразу?
– Послали, ваше величество, и не одного. Перехватили их, видно. Я одного мертвого на дороге нашел, пока скакал. Там ещё, в Кинстмаре. Видно подготовились на этот счет, заслали шайку, а может, нашим заплатили – у нас лихого люда много.
– Да уж! А ты как пробился?
– Я дороги хорошо знаю, я объехал где надо. Погоня была, но мы от неё ушли. Со мной несколько верховых было, мы разбежались по разным дорогам, вот меня и не поймали. И потом, я же рыцарь, ваше величество! Я поклялся графу, что донесу вести.
– Ну ясно, молодцом. Так. И что маркграф Танфрим сделал?
– Маркграф собрал знамена и кинул кличь по всему Кинстмару, чтоб к нему на помощь пришли.
– И много людей явилось? Что Малегеры?
Ловорда, стоявшая в отдалении, встрепенулась – речь шла о её отце.
– Второй маркграф споро поднял войско и явился со всей дружиной и баронами!
– Молодец! – кивнул папа. Два маркграфских рода, Дитвегеры и Малегеры были соперниками, но против общего врага объединились.
– Наши выставили, может, три с половиной сотни копей или около того. Остальные не поспели – времени мало было, эльфы уже границу перешли. Конницы у них было слегка побольше, а пехоты вдвое больше нашего, да и позлее нашей будет. Но это ничего, мы-то думали, что им хороший бой дадим, даже если не разобьем, то отбросим, пока подмога не подойдет.
– А где дело было?
– У деревеньки Хадке. Там такая равнина, очень удобная, есть где коннице развернуться.
– Ага, знаю-знаю. И что?
– Наши не стали дожидаться, атаковали сами.
– А кто командовал?
– Каждый маркграф своей половиной армии. План они хороший составили, и ударили вместе, слитно.
Сир Вальгер начал рассказывать что-то про какие-то знамена, видимо, о том, как выстроились войска и как вступали в бой. Король слушал с большим интересом, изредка уточняя детали. Тебе этот разговор был не совсем понятен – упоминались какие-то клинья, полоски, разные маневры. Но рассказ о сражении много времени не занял.
– Сначала отбросили конницу их, пехота выстроилась "ежами" и давай стрелять. Мы на копья не полезли, решили сначала конницу разогнать. Стали её отжимать от пехоты, она попятилась ещё сильнее. И тут...
Все почувствовали, что в рассказе наступило такое место, про которое гонец не знает, как бы лучше сказать.
– Ну, говори, что замолчал? – подбодрил его король, и пересадил Замвера на соседний трон, на котором раньше сидел Ромор. – Давай как есть!
– И тут, ваш величество, на нас ударили рыцари.
– Вы же их потеснили?
– Да в том-то и дело, что другие, – вздохнул сир Вальгер. – Их вначале не видно было, они из лагеря попозже подошли. Мы-то вроде побеждали, а потом глянули: валит новая сила к врагу на помощь. И это... под фламмарскими знаменами они были.
– Что!? – переспросил король.
– Не совсем так, ваше величество, – поправился сир Вальгер. – Герцогского штандарта там не было. А просто штандарты были с фламмарскими гербами, мы там многие узнали. Вы же знаете, у нас через одного там женатые на ольсверских женщинах, или наоборот.
– А кто во главе стоял?
– Барон Сазарэ. Графов не было, а бароны некоторые были.
– Ну, и...?
– Ну, и смяли они нас, ваше величество! – грустно сказал сир Вальгер и опустил глаза. – Рассекли надвое, знамена развалились и стали отступать. У Дитвегеров убили знаменосца, видимо. Эльфы воспрянули, связали нашу половину войска боем, а фламмарцы обрушились на другую. Окружили.
– Сколько ж их было? – спросил король.
– Не знаю. Мы и не разглядели толком. Несколько сотен конницы, сержантов очень много. Может, копий двести или триста. Все в хорошей броне. Да и кони хорошие у них были, свежие. У нас кони получше, но подустали уже, да и сами мы...
– И что?
– Маркграф и много воинов попало в плен, – сказал Вальгер. Ты отыскала глазами Ловорду – она упрямо сжала губы, молча слушая, что дальше.
– Который маркграф? – уточнил король.
– Его светлость макрграф дем Кинстзонзерн, – поправился рыцарь и облизнул губы. – Наша половина армии не стала к нему пробиваться, отступила. Замок Малегеров сразу осадили, ваше величество. Многие замки поменьше на юге – тоже, а многие сдались, наверное, хотя этого я уже не знаю.
– Ну ясно! Что ж, пора напомнить кинстмарцам, зачем им нужен король! – усмехнулся папа и глянул на графа Индмара. Тот кивнул.
– Это ещё не всё, ваше величество, – неуверенно проговорил рыцарь.
– А что ещё?
– Простите, что я это вам говорю, ваше величество. Но некоторые бароны... некоторые бароны перешли на сторону врага после битвы.
– Сколько?
– Говорили, трое. Зовут их...
– Имена потом!
И вот тут папа разозлился. Он сверкнул глазами и сказал:
– Это они, пожалуй, поспешили.
Все молчали, ожидая, что будет, но сомнений ни у кого не было.
– Ну, что притихли? – спросил король насмешливо, немного справившись с гневом. – Безумный старик опять нарывается! Я надавал ему пинков в прошлый раз, надаю и в этот! Я объявляю князю Николеану и княжеству Илонос войну!
– ДАААА!!! УРА, ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО!!! – закричали все мужчины в зале и подняли кулаки в воздух. – ДАААА!!! БЕЙ ЭЛЬФОВ!!! СЛАВА ТАННВЕРУ!!! СЛАВА КОРОЛЮ КОНВАРУ!!!
Крики эти мощным эхом прокатились по коридорам и лестницам Вершварда.
Когда они затихли, король поднялся с трона.
– Сир Вальгер, благодарю за службу!
Сир Вальгер устало поклонился, довольный, что его за плохие вести не наказали.
– Я вассал Бальворов, ваше величество, – сказал он. – Граф меня и послал.
– Неважно, – ответил папа. – Главное, что справился. Накормите его как следует и дайте четыре марки серебром. Индмар, собирай военный совет.
***
Люди повалили прочь из зала – все спешили поделиться новостями со знакомыми, обсудить, прикинуть, что будет дальше и какая от этого может быть выгода или вред.
Ловорда, конечно, приуныла.
– Моего отца предали. Замок в осаде, – сказала она. – У нас был луг рядом с замком, березовая роща. Я там гуляла... Теперь их топчет всякое илоносское отребье!
– А мне показалось, его величество твоим папой доволен! – ответила Цезни. – Побеждать всегда нельзя. Ничего с этим не поделаешь! Зато твой отец хотя бы на свободе и невредим. Его величество Кинстмар не бросит. У нас королевство раз в десять больше, чем их Илоносс паршивый.
– Да, если успеет, – вздохнула Ловорда. – Армию собирать долго. Королевство у нас больно большое.
– Ну, всё равно, он может и не всех собрать. А вот у нашего князя есть Соколиная Сотня, он наверняка её пришлет. Там самые ловкие, самые умелые молодые дворяне! У меня там брат!
– Да что эта сотня-то...
– А вот зря ты! – возразила Цезни. – Это отряд, каких ни у кого больше нет. На полном скаку бьют из лука без промаха, обскачут кого угодно, нападут, как снег на голову. Их знаешь как тилирийцы боятся? Как огня! Как гусь коршуна!
– Цезни, их всего тридцать человек, – закатила глаза Ловорда.
– Их шестьдесят! – ответила Цезни горячо. – Тридцать человек, тридцать коней. Чще! Вот увидишь, они эльфам покажут.
Ловорда слабо улыбнулась.
– Я не поняла, – подала голос Зольтра, – а почему, раз воины герцога Фламмарского участвовали в битве, он тоже войну не объявил.
– Потому! – сказала Ловорда, и слезы навернулись на её красивые глаза. – Они уже так делали. Ведь рыцарь может приехать биться на любую войну, если синьор его отпустит. Во Фламмаре таких желающих мечами помахать – хоть отбавляй. Герцог ничего не теряет – он вроде никого никуда не посылал, с него спроса нет. Герцогское войско в войне не участвует, первейшие вассалы тоже – вроде и не при делах. Он – тот ещё жук, этот герцог.
– А зачем ему это?
– Чтобы война подольше шла. Его бойцы – всегда в позади стоят, сильно вперёд эльфов не лезут, а вот так вот в решающий момент ударят и переломят ход битвы. Ну и грабить будут, конечно, направо и налево. А герцог подождет, как дело пойдет. Если эльфы будут побеждать, он объявит нам войну под каким-нибудь предлогом и оттяпает себе марку моего отца. Они наверняка с Николеаном про это договорились. А если наши будут побеждать – отзовет рыцарей и ударит эльфам в спину: у них кусок оттяпает. Эльфийский подарок эльфийскому королю. Он уже так же посылал своих в прошлую войну, в 563 году. Я как раз тогда только родилась.
– И чем закончилось в прошлый раз? – спросила Цезни.
– Битвой у Пятнистого Холма. В тот раз не вышло у него: наши так отметелили фламмарских, что герцогу не до притязаний стало. А королю эльфов там выбили глаз!
Ты про эту битву слышала раз сто, если не больше, и видела захваченные там трофеи.
– А чего эльфы опять на вас полезли? – спросила Цезни.
Ловорда почему-то посмотрела на тебя, как будто думая, стоит ли говорить прямо при тебе, и, видимо, передумала.
– Да королю их второй глаз, похоже, не нужен! – справившись с чувствами, с деланой веселостью пожала она плечами.
И тут прибежал паж и... позвал тебя на военный совет!
– Будьте осторожны, ваше высочество, – шепотом предупредил тебя паж, восьмилетний мальчик. – Это ведь военный совет. Он секретный. Вы никому не говорите, что там будет – мне так вам велели передать.
Зачем принцессу позвали на военный совет? Да уж конечно не чтобы послушать твоё мнение, но... ты была частью семьи, как и Зигда, а значит, видимо, Конвар считал, что ты имеешь право знать всё из первых рук, а не в пересказе.
***
Все расселись в зале для малого совета за столом и в креслах вокруг него. Тут были придворные лорды, сир Коргир, сир Даммер.
Папа словно преобразился – плечи его расправились, взор стал яснее, даже борода топорщилась воинственно. Ты давненько не видела его таким напружиненным, резким – он скинул на глаз лет пять, а то и десять. Война, кажется, была ему на пользу: не зря его называли Конвар Воитель – он провоевал всю молодость: с Николеаном, с другими эльфийскими князьями, со Свертмаром и даже с Ольсвером. Война была его стихией.
Все слушали, что скажет король, а главный писарь записывал, чтобы ничего не было позабыто.
Первым делом папа повелел отправить послов объявить войну эльфам, но только Николеану, как князю, а не как королю.
– Эльфов много, будем колошматить их по очереди, – сказал он.
Дальше он повелел созвать рыцарское ополчение – в Видмаре, в южном Таннмаре, в восточном Хоркмаре.
– В Карфмаре и Хоркмаре пусть тоже готовятся к войне, они мне понадобятся в цветорад, когда снег сойдет. Но пока пусть сидят по домам. Далее, Метгер, в моих землях западнее Хорка вместо военной повинности введешь тележную – от каждой деревни по телеге с сеном и по телеге с провизией. А восточнее – пусть являются.
– Ваше величество, дозвольте заметить! – попросил амкельмарец.
– Дозволяю.
– Что если из Амкельмара войска тоже подтянуть?
– Не успеют, – отмахнулся король. – к тому же надо границу охранять. Если мы быстро Николеана не разобьем, Тилирия тоже нападет. К тому же он наверняка нам как король войну от всего Элеснора объявит – рано или поздно.
– Я понимаю, ваше величество. Но можно с собой взять Соколиную Сотню и несколько десятков лучших всадников. Они и приедут быстро, и пригодятся. Против эльфов-то.
– Я не стану выпрашивать у князя Соколиную Сотню! – сказал твой папа гордо.
– Что вы, ваше величество! Князь будет только рад! Разрешите – я сам его попрошу! Ручаюсь, всё будет прекрасно!
– Ну, хорошо, – согласился Конвар.
Сенешаль поклонился с выражением признательности и торжества на лице.
– Далее, – продолжил король. – Со мной поедут маркграф Хадриф, барон Оттвар, сир Коргир, сир Ибро. Оттвар – возглавишь передовой отряд. Ибро, я тебе обещал ответственную должность? Ну вот, на тебе будет разведка, бери с собой хороших коней. Хадриф – возглавишь таннмарское войско. Я поведу королевскую армию и своих рыцарей. Индмар – ты поведешь видмарскую рать.
– Кому передать малую печать? – спросил канцлер.
– Никому, я назначу регента.
– А кого?
– Её, – король кивнул на королеву Зигду.
Королева также поклонилась, но лицо её не выразило ни удивления, ни радости – только спокойную покорность, дескать, ой, как прикажешь, мой муж и господин, поуправляю, конечно, пока ты там воюешь. И все же тебе показалось, что для неё это тоже неожиданность.
В зале воцарилась тишина.
– Её величество, конечно, одарена умом и мудростью, но у неё четырехлетний ребенок на руках, – заметил сенешаль. – Как же она будет...
– За ребенком няньки присмотрят! А как будет, как будет... ты ей поможешь, значит.
– Слушаюсь.
– За принцем посылать? – спросил дядя.
Конвар подумал.
– Нет, – мрачно сказал он. – Пусть дома посидит, подумает, что натворил. А вот ты своих сыновей бери.
– Понял, ваше величество.
– Метгер, готовьте без меня подкрепления – набирайте солдат, сколько сможете, и обучайте – я вам из своей армии человек пятьдесят оставлю и несколько опытных сержантов для муштры. Даммер, будешь руководить подготовкой и командовать обороной замка, если что. А на тебе, Раймвер, – обратился он к графу, главному конюшенному, – покупка лошадей в Амкельмаре. Бери сколько получится. В Цветорад у меня ещё останутся люди, но им понадобятся здоровые лошади. И посылайте обозы с продовольствием и лошадьми каждый месяц. Людей для сопровождения возьмите у Хоркмарских лордов или в Карфмаре – добровольцев из молодых хватит, я уверен.
– А где назначаем сбор? – спросил Индмар.
– Как всегда, малый сбор ленников в Таннсольбе, большой в Лебварте. Ольк перейдем в Видхале. Договорись там с городами, запроси продовольствие и фураж. Они уступки попросят какие-нибудь... скажи, обсудим потом. Королевское войско выступает завтра утром.
– Слушаюсь! Подготовлю грамоты и гонцов.
– У кого есть вопросы?
– Ваше величество, а я? – спросил наместник Воблан.
– Что?
– Мне ехать с вами?
– Зачем?
– Любая война заканчивается переговорами, я буду полезен.
– Рано для переговоров! Да и Николеан церковь ни в грош не ставит.
– Король эльфов-то, может, и не ставит, а вот герцог Фламмарский – весьма. К тому же я могу договариваться о сдачах, о выкупе за пленных.
Конвар на секунду задумался.
– Вы правы, – из всех собравшихся Воблан был единственный, кого король называл "на вы". – Но приезжайте не сразу – к праздникам. А то они могут подумать, что я договариваться пришел. А я иду драться, бить их смертным боем.
Архисвященник склонил голову. Он единственный, кто мог не кланяться королю, но даже он выказывал уважение твоему папе.
– Ну, всё, если больше вопросов нет, совет окончен.
Лорды стали вставать и, кланяясь, уходить.
– Индмар, останься. И ты, дочь, тоже останься. Фромор уже вернулся? Как он, выздоровел? Позовите-ка его.
Пока паж бегал за сиром Фромором, который приехал в замок вот буквально на днях, король с деланым любопытством изучал карту, расстеленную на столе.
Сир Фромор вскоре явился, и папа приказал всем слугам оставить вас четверых наедине.
– Звали меня, ваше величество? – спросил старик, сдержанно улыбаясь.
– Отдохнул от службы?
– Да, ваше величество, но заскучал немного в деревне. Если мои старческие мозги могут ещё для чего-то пригодиться, я буду только рад. У нас вчера был первый урок после перерыва.
– О! И как их высочество? Не забыла твою науку, собирая по полям ромашки?
– Их высочество – прекрасная ученица, – поклонился сир Фромор. – Лучшей я не мог бы и желать.
– Хорошо, – король слегка поморщился. – Ученица, может, и прекрасная, да только больно своевольная она растет.
– Об этом, ваше величество, надлежит печься леди Корильде, – развел руками сир Фромор. – Воспитанием девушек занимается она.
Дядя Индмар кивнул. Он уже мыслями был в дальнейших военных хлопотах и слушал не очень внимательно. Он даже и не понимал, зачем Конвар его-то задержал.
Король же снова поморщился – видимо, в словах старого учителя ему послышался упрёк: мол, сам-то ты, твоё величество, не особенно много дочь воспитывал!
– Значит, Корильда не справляется! Так что не знаю, что там кому надлежит, а печься придется тебе, сир Фромор.
– Да, ваше величество, – согласился немного сбитый с толку учитель. – Каким образом вы бы хотели...
– "Я бы хотел!" – передразнил его папа. – Я бы не хотел! А я приказываю тебе отныне и до дальнейшего моего повеления за каждую ошибку, хоть самую малую, которую моя дочь допустит у тебя на уроке, сечь её лозняком через рубашку. По четыре удара за каждую ошибку. В полную силу, на которую способна твоя старческая рука.
Сказать, что сир Фромор был ошарашен – значит, ничего не сказать.
– Ваше величество, но разве... – начал он возражать.
– Молчать! – рявкнул король. – Ей ещё пятнадцати нет, а вместо того, чтобы быть верной, она уже крутит от меня всякие секреты. А потом вон что происходит! Знаешь, почему война началась? Потому что эти дураки эльфы решили, что раз меня родной сын в поросячий пятак не ставит, значит, мол, я потерял хватку. Посольство ещё своё убогое заслали, шпионов значит. А она... она знала про Ромора и его подарочек, а мне ничего не сказала! А что будет, когда она вырастет!?
Тут уместно было бы сказать: "Ваш величество, а ничего, что ты пьянствовал да играл с принцем, вместо того, чтобы посольство принимать и показывать, какой ты весь ещё свежий и крепкий?"
Но сир Фромор, конечно, ничего такого не сказал. Дядя Индмар тоже стоял, остолбенев.
Потом старик поклонился, на лице его появилось выражение упрямства, и он желчно спросил короля:
– Тогда, ваше величество, раз дело не в недостаточном прилежании, возможно, вам самому и стоит её наказывать?
Вообще-то, за такие вещи можно было поплатиться, но Конвар просто отмахнулся от твоего учителя.
– А у меня война, не слыхал?! Мне некогда! И почему бы не ты? Кто, если не ты?! Мастер Бальц что ли?!
– Нет, но...
– Вот и не "нокай". От тебя я жду верности и выполнения приказа.
Тут за тебя вступился опомнившийся от шока дядя.
– Кон! – воскликнул он. Ты первый раз слышала, чтобы кто-то ТАК называл папу. – Ты что, с ума сошел? Ты выпил опять?
– Трезв, как монах! – отрезал отец.
– Ты же на войну едешь! Ты хочешь, чтобы Эдвора ТАКИМ тебя запомнила?
– Ты хочешь сказать, что я не вернусь?! – вскинулся король.
– Нет, но ведь все в руках Спасителя! А нам с тобой уже не по тридцать лет, Кон. Мы уже старые.
– Вздор! – рыкнул Конвар. – Это Николеан думает, что я старый, потому что я человек. Всё в руках Спасителя, говоришь?! А моя семья – в моих руках, понял, Индо?! – и ты тоже не слышала, чтобы кто-то называл так могущественного канцлера. – Ты её жалеешь, потому что она твоя племянница. А посмотри на дело трезво: в чем я ей отказывал? Чего у неё не было? Я был строг с ней? Нет, я всегда был мягок. И вот что я увидел в ответ! Ну так пусть получает по заслугам!
– Зачем ты меня-то позвал? – сдался дядя.
– Чтобы когда она начнет тебе жаловаться, ты знал, как дело было.
– Ох, – дядя тяжело вздохнул.
– Что ты вздыхаешь!? – прикрикнул Конвар. – Ничего, ей это пригодится. Она упряма и своевольна! Думаешь, муж будет сносить такие выходки и ни разу её не ударит? Вот пусть поучится терпеть боль. Потому что когда он её ударит, ей надо будет думать не об обиде, не о том, как отомстить, а о том, что она сделала для нас, для нашего королевства.
На это дядя не нашелся, что возразить, только скептически пожал плечами.
– И вот ещё что, – король снова повернулся к сиру Фромору и к тебе. – Никто пусть об этом не знает в замке. Для твоего же блага, – отец грозно посмотрел на тебя. – Всё, идите, дел сегодня ещё по горло у меня.
Сегодня многих ты увидела такими, какими не видела никогда. И уж совершенно точно никогда сир Фромор не выглядел таким хмурым и потерянным. Он избегал смотреть в твою сторону, когда вы выходили из зала.
***
Королевское войско отбыло на следующий день.
Шел легкий снежок, воины шагали по двору длинной колонной, сотня за сотней. Позвякивала упряжь, скрипели ремни, звонко топали по подмерзшей земле копыта коней.
Папа сидел на лошади – большой, сильный, грозный, оглядывал свою рать. Ты видела её на смотрах, и сейчас она выглядела не так браво – доспехи не сверкали на солнце, часть оружия была в обозе, воины были серьезны, никто не улыбался. Но папа, кажется, был доволен.
И так он и уехал, ничего больше тебе не сказав на прощанье. Огромные ворота закрылись – и всё.
Из замка ушли солдаты и рыцари, но большинство слуг осталось. И всё равно он казался тебе совершенно пустым, обезлюдившим и неуютным.