— Йоу, Джек, как жизнь дорогая? — Уилл быстро дал пять Джеку, перехватив руку для рукопожатия после приветствия. Руки негра были прохладными, с остатками инея под ногтями. — Я тебя понял мужик. И тебя тоже, Эрл, не обессудь, но если что, ты знаешь что я за тебя, даже если ты станешь красным как Техас* и начнёшь голосовать за Трампа, даже не смотря на то, что я синий аки Калифорния — не путать с голубым, моя толстовка просто выцвела от частых стирок. — Протараторил тот. Пока Хилл это всё говорил, он думал над предложениями своих товарищей по команде, а так же об их запросах. — Всё будем, мужички, только дайте мне пару секунд, и всё будет в лучшем виде. — Уилл наметил примерное место для баррикад после всех их перестановок, и переместился к нему. Баррикады тот думал разместить за спинами у остальной команды, в виде невидимых стен, но, прежде чем сделать это, ему надо было немного подготовиться для драматичности. Встав посреди улицы, парень немного размялся, сделав растяжку и повертев головой. Все суставы задумели, рядом творился какой-то дикий балаган, каждый рассказывал остальным о чём-то чертовски интересном. Он сосредоточился на своих ощущениях и воспоминаниях. Выдохнул: изо рта бонди вылетел сноп холодного пара, что стал кружить невесомой дымкой вокруг него. Небо медленно посерело. На нём появилось одно облачко… За ним второе… Затем третье… Они стали превращаться в идущий на город с севера фронт серых туч, застилающих небо свинцом. С неба сорвалась капля: холодный дождик коснулся чела Уилла, и вместе с морозом по коже распространился образ. Люди под завалами, созданными столкновенеим военных и роботов. Впервые в своей жизни. Нет, впервые со дня смерти своей семьи, Уильям Хилл Младший был переполнен таким уровнем ненависти, обиды и негодования, обращенного к кому-то конкретному, а не к явлению. Этот Император, и все его услуги, все как один — они были повинны в разрушениях, страданиях и невзгодах жителей города. Расплывчатая тень зимы лёгким туманом обволокла всё тело криоманта, чтобы через секунду вместе со множеством обращающихся в снежинки капель преобразить его одежду в серый траурный фрак. Голова Уилла оказалась непокрыта, но ненадолго: в левой руке у него возникла изящная трость, а в правой высокий цилиндр. Раскраска под череп въелась ему в кожу, и там где на коже был мел, она стала абсолютно белой, как от краски, а там где он замазывал шоколадную кожу сажей для контраста, она стала угольной и покрылась мелкой трещиной, словно обгоревшее дерево. В глазах парня вспыхнули синие огоньки. Он развернулся к остальным непокорным, и просто… Подул. Там, где его дыхание касалось земли, вырастали невидимые, почти полностью прозрачные глыбы льда: десятки баррикад, арок и сковывающих немногочисленные оставшиеся машины нагромождений льда. Позёмка прокатилась по земле, а дождь стал настоящим ливнем. Только вот капли его словно обтекали Непокорных и их товарищей, да и холод концентрировался лишь в одной точке — вокруг Уилла, что сейчас буквально на глазах стал другим человеком. Его руки украшали теперь ледяные перстни, а из-под цилиндра выпадали связанные в косу ледяные дреды, с ледяными же бусинами-черепками, влетёнными меж белых кос. — Баррикады и поле боя готово, босс. — Сказал ему Уилл, кажется, не обращая внимания на дождь. Улыбнулся, выдыхая облачко мороза. — Ах да, горка… Вот, Джек, держи! — Он создал массивную ледяную горку, похожую на старый римский акведук, что начиналась на крыше одного из ближайших зданий, и заканчивалась на земле, подле дороги, куда Хаос мог бы скатиться со всеми спецэффектами. Он сумрачно взглянул в сторону, откуда к ним должны были прийти противники. — Пусть приходят: мы будем готовы встретить их во все оружия… — Выдохнул спокойно юноша, ожидая, когда противник так же окажется на позиции. Он был готов дать ему бой. Здесь и сейчас. В полную свою силу!