Вольфрамски со струящимся из-под шлема презрением осмотрел двух спрятавшихся от настоящей бойни торчков. Руки напроизвольно сжались в кулаки, да так сильно, что латные рукавицы заскрипели да затрещали в сочленениях.
–Ненавижу сраных хиппи! Более ни на что не способны, кроме как посасывать блант, увиливать от боя, проводить свои сраные митинги и вставлять свои сраные ромашки в наши сраные мушкеты!–Выругался ТиТан, после чего – похлопал скелета по плечу.–Сделаем всё аккуратно: маринуем их тут, нарушаем их личное пространство, лишаем личной неприкосновенности, свободы вероисповедания, перемещения – даже по этому ёбаному полисаднику, заставляем их отречься от Джа, возлюбить Вавилон, Мардука, а принять в своё сердце веру в Господа Бога нашего – то есть в меня, а в конце душим их ихними же дредами. Приказ ясен, сержант Черепаныч?