Агбалу было на редкость весело покидать арену. В толкучке никто не мог заметить, как он «случайно» несколько раз прыгнул кому-то на голову обеими ногами, разодрал ноздри, губы, переломал шею или вроде того. Зрители и бунтующие не отличались бойцовскими навыками, а стражников Агбал уже давно приноровился изящно огибать, чтобы, чего доброго, не получить копьём между рёбер.
Прекрасный всё же это город, Аль-Домейн, но Тёмная Долина, как ни крути, роднее. Агбал уже было покинул арену и гуляющей походкой направился через тесные улочки в сторону своих тренировочных залов. Однако, до конца избежать проблем со служителями закона сегодня не удалось.
Как из ниоткуда появилось семеро человек в фиолетовых цветах дома Маруп. Шестеро закованы в броню и при оружии. Видно, что бойцы уже бывалые. Один из них, судя по синеватым перьям на шлеме, их лидер, встал напротив Агбала и буркнул что-то сердито. Нежного вида мальчуган встал рядом с ним, достал какой-то свёрток.
– Господин Агбал, – звонким, девчачьим голосом заговорил мальчишка, – как вы, должно быть, заметили, сегодняшним днём на арене произошло страшное бедствие. В связи с этим городские власти более не намерены терпеть присутствие в городе всяческих асоциальных элементов, коим вы, безусловно, являетесь.
Мальчик развернул свёрток и огромный, кажется, длинною в жизнь свиток с грохотом упал на песок. Да и так до конца не развернулся.
– Властью данной мне домом Маруп, я сообщаю вам, что вы обвиняетесь в массовых убийствах, геноциде малых народностей на фоне расовой ненависти, изнасилованиях, в том числе групповых и представительниц высших сословий, осквернении непогрешимых святынь, мошенничестве, многократному поджиганию случайных прохожих с целью развлечения, поджогом бесчисленного множества общественных мест, актах дефекации в общественных банях, мастурбации на площадях знатных кварталов, насилием сексуального характера над чужим крупным рогатым скотом, уклонении от налогов и податей, жертвоприношениях, и...
– Достаточно, – остановил мальчишку командир, заметив, что у того перестаёт хватать дыхания.
Агбал не мог вспомнить, действительно ли он совершал всё перечисленное, а если и совершал (что скорее всего), то имело ли это место быть именно в Аль-Домейне. В целом уже можно было понять, что в Аль-Домейне о своде законов чаще всего вспоминают только в те моменты, когда это выгодно одному из правящих домов. Да и гладиаторы, вроде как, имеют множество льгот, особенно если выступают на таких крупных турнирах.
– Владыка Арватавартиш крайне желает с тобой обсудить что-то важное, – пояснил командир. – Не лично, само собой. Дара убеждение у него не отнять. Но если ты против, мы всегда можем пойти прямым рейсом на шахты или сразу на «ферму».