Сквозь монокль видно хорошо знакомую тебе, истоптанную в часы раздумий, небольшую палубу пароходо-фрегата «Фауст». Ещё ты помнишь многочисленные ярусные гамаки у себя в каюте и свой сегодняшний беспокойный сон о разбомбленном римском амфитеатре в Вене. Вкусовые рецепторы освежают воспоминания о пресной еде и охамевшей толкающейся очереди на камбузе. Снующие повсюду мелкие индусы носят на пёстрых одеяниях запёкшуюся кровь, словно зазнавшиеся ефрейторы награды. Непрерывно дымящаяся труба над головами так жалобно скрипит, что ты уже готов заключить пари с пожилым фотографом Кнутом о превращении её в подобие Пизанской башни при очередном шторме. Вы не успеваете ударить по рукам, как на палубе выстраивается немецкий военный оркестр и герр Кнут спешно удаляется увековечить это событие на ролькассету.
В полнейшей какофонии духовых и ударных инструментов, которой аккомпанирует лязганье оружия пришедших поглазеть на репетицию матросов, ты поднимаешь с пола чёрно-белую листовку. Графика. Автор талантливый австрийский художник, чьё имя скрыл мокрый отпечаток ребристого каблука. На картинке изображён рай для творческой интеллигенции: многочисленные книги порхают словно птицы над обнажёнными натурами, тех в свою очередь запечатлеют на холсте арийского вида художники, которых выдувают трубачи из оркестровых ям. В центре всего кинематограф – камера на треноге. Немецкий заголовок гласит: «Катманду – мировой центр культуры». На обратной стороне листовки приводятся притянутые за уши доводы. Чуть ниже стоит прямоугольный штамп с надписью: «Этот документ действует, как пропуск». Делаешь из этой бумажки самолётик и пускаешь за борт навстречу усилившемуся ветру. У тебя в кармане лежит письмо с личным приглашением от генштаба немецкой армии в Катманду. Как ты помнишь это приглашение, от которого невозможно отказаться…
Оркестр тем временем заиграл немецкий марш «Der Königgrätzer Marsch». Ты отчётливо слышишь, кто и как фальшивит, но не предаешь этому большое значение. На мостике появляется взъерошенный корабельный офицер и что-то кричит дирижёру, размахивая руками. Его слова таят в воздухе, не успев коснуться твоих ушей…