Аарон увязался вслед за прочими мятежными старикашками. Однако он сам до конца не понимает, что им движет. Разумеется, он не верит ни в какие глупые росказни. Дурачье! Они на столько боятся костлявой, что выдумывают всякую чушь, лишь бы не глядеть в глаза правде. Это скучное, нелепое, осточертелое кино под названием "жизнь" наконец подбирается к титрам.
Вероятно, Аароном движет жгучее злорадство. Ему будет приятно посмотреть, как они будут плестить обратно. Смертельно уставшие, терзаемые одышкой и головокружением, эти развалюхи усядутся на бордюрный камень на обочине. И кто-нибудь наверняка не сможет подняться. Так и будет сидеть, простофиля, держась за ребра до приезда санитаров.
Аарон даже позабыл за этим ехидством о том, каково придется ему самому. Очень уж велик соблазн. И вот он плетется вместе с ними прочь от надоевшего дряхлого дома в темную неизвестность.