Разрубив двух призраков, Харуг почувствовал, что только-только начал разогреваться. Горячая кровь в его венах требовала большего и злость рвалась наружу оттого, что кто-то осмелился потревожить его сон, и этим кем-то, не сомневался он, были не призраки, а те, кто ими управлял – желтоглазые демоны, прятавшиеся в лесу. Поэтому, когда Белзагрим указал в сторону одного из них, крылатых воин охотно кивнул. Заскрежетав зубами, он бросил быстрый взгляд на Найгмиив, получившую такое же указание, и, уловив ее жест, снова уставился туда, где раньше прятался один из артааглитов. А затем рванул вперед да так, что пламя небольшого костерка, недогоревшего за ночь, дернулось вслед за ним, угрожая окончательно потухнуть.
Тариик'кон не сомневался, что ни туман, ни другие ухищрения не спасут бараноголового от его возмездия, ведь бежал он так быстро, как никогда в жизни. Клочья травы вместе с землей летели у него из-под ног, когда сын дракона несся навстречу своей цели, и, казалось, ничто в мире не сможет его остановить, кроме, разве что, самого отца-покровителя. Когда же впереди, на месте тумана, вспыхнуло пламя, высветившее силуэт удирающего демона, полудракон, рыча сквозь зубы, попытался ускориться еще больше, ибо цель оказалась чуть дальше, чем он рассчитывал.
Словно камень, брошенный циклопом в надоедливых мелких гоблинов, влетел Харуг в лес, круша и сметая все на своем пути. Даже не камень, а целый кусок скалы, и уже не с рычанием, а с настоящим боевым ревом несущийся сквозь заросли и кустарники, с треском ломающий преграждающие дорогу ветви, прочным наплечником сбивающий кору с деревьев и от злости пытающийся схватить зубами хлещущие по морде мелкие ветки. Будучи уже почти у самой цели и осознавая, что совсем немного не успевает перехватить убегающее отродье, Харуг, занеся огромный меч над головой, изо всех своих оставшихся сил прыгнул вперед, помогая себе чем только можно, даже кожистыми крыльями за спиной, чтобы обрушиться живым тараном на рогатого демона.