-…Наркотики у меня и у самого есть. Нет, я говорил о…- Ванг коснулся уха, прервавшись, наблюдая за Стейном. Мужчине верилось с трудом, что парень сейчас не был на измене, но, раз этому… кем он был ещё раз там?.. Уборщику, хотелось убедить всех, что с ним всё в порядке, значит, всё в порядке. Кто он такой, чтобы с ним спорить?-…Забудь.
- Не бойся, брат. Всё что я спросил – безвредно. Просто пара легенд из глубокой сети, что я вспомнил. Ведь говорят, «париа»* может привести в себя даже после самой сильной отдачи. Или даже дать что-то, чего у тебя раньше не было…- повёл тот рукой в воздухе. Улыбнулся,- Просто сказка. У меня у самого есть одна доза, но, не хочу её принимать… разочаруюсь…
После этого, мужчина переключился на новоприбывших, в числе которых был и жрец, бросившийся в глаза Райнальду с первых секунд. Вот у кого-кого и могла быть ещё одна доза «парии», так это у этого мужичка! Но, Ванг решил не спешить, в первую очередь, вступив в беседу с неким Вайем, чьё внимание захватили искусный Халед и Гарам – это был их праздник словоблудия и хитрости, и шпион явно не желал быть раненым столь острыми лезвиями, как язык владельца бара, и колючий характер легионера.
*** Немногим ранее ***
-…Будет исполнено, лугаль,- лишь улыбнулся Райн Шиване, про себя думая, что она… не такая плохая. От этого, меньше причин убить её не находилось, впрочем, зенитиец никогда не искал повода для убийства кого-то лишь в скверности характера. «Ах, если бы прощение и понимание решали все вопросы, то сотней звёзд на небосводе стало бы за раз меньше. Так ведь, Алима?..»,- спросил тот сам себя. Пока гегемонец лежал на зафиксированный к койке, он размышлял о прошлом, и о будущем. Он закрыл глаза, представляя перед собой жену. Её хрупкую, словно хрусталь, фигуру, сухую и горячую кожу цвета бронзы, не такую смуглую, как у Тахира, но со славным отливом, какой бывает у горшком, от нанесённых на неё ароматических масел. Он помнил золото колец, продетый ею через уши, и массивный нуб, которым та пробила себе нос. И помнил он так же жесткость удара скромных тонких пальчиков, с нанизанными на них словно куски мяса на жердь перстнями…
Он раз за разом, молчаливо, прокручивал в голове их последний разговор, проверяя четкость воспоминаний, и скорость своей мысли, по тем простым деталям, что помнил он о последней их беседе. Об их… соре, можно так сказать. Довольно сложно спорить с женщиной, чей характер горячее, чем все пустыни Третьего Горизонта, глаза сверкают злобно словно звёзды, а пухлые губы вот-вот лопнут, обнажая оскал из россыпи жемчужин. То была беседа на повышенных тонах, особенно печальная тем фактом, что разговор был о «семейном деле». «Ты обещала! Ты трижды обещала, что если я согласен – их не будут впутывать! А что теперь?! Как ты объяснишь этот приказ?!»,- кричал Райнальд. Она и вправду обещала ему, что никакой связи с семьёй от него не потребуется. И он так же понимал, что-то была не её инициатива, но… «Я не стану просить его прикрыть поездку! Даже если бы все звёзды тогда вдруг сошлись, и он бы согласился – не стану!».
-…- Райн лежал мрачный, глядя в потолок. Он больше не сжимал и не разжимал пальцы. Он лежал смирно,- Меня отпустило, док. Может, развяжите меня?..- попросил тот спокойно, глядя в потолок. Память очистилась настолько, что он напомнил себе в который раз, почему коротает свои дни в одиночестве, в пустой квартире, и почему он взялся за эту работу ещё раз.
- Я готов. Давай… приступим. У меня дома есть похожая модель, даже перепрошитая у того же мастера,- усмехнулся Райн. Он посмотрел на Энрико,- Мы бы подружились с человеком, что принёс с собой на корабль эту прелесть. Подружились бы…- с капелькой горечи встряхнул тот головой. Ванг начал работу по запросам Каору, по началу, осваиваясь с новой, но всё ещё знакомой машиной.